Ей нравилось и слушать их музыку, и танцевать с ними, и пить их хмельные напитки, легкие и при этом удивительно веселящие, играть в игры. И нравилось обниматься с Локи у всех на виду. Здесь все находили себе пару на вечер, и куда страннее было бы оказаться одной. И она наслаждалась тем, что она не одна. И ей хотелось, чтобы это не кончалось еще долго…

========== Часть 4 (2) ==========

Альвы снова взялись за инструменты и заиграли новую мелодию, тихую, чарующую и печальную. Сиф, налила себе еще нектара, откинулась на подушки, приготовившись слушать. Однако Локи неожиданно встал и пошел к выходу в сад. Сиф проводила его ленивым взглядом и поудобнее развалилась и на его половине дивана.

Баллада обещала быть долгой, сыграв неспешное вступление, альвы повели повествование о прекрасной деве Вёллари, жившей здесь в незапамятные времена, и лучше которой не видывали ни в одном из миров.

Локи все не появлялся. Сиф обеспокоено посмотрела в сторону двери, за которой он скрылся. И пару минут помучавшись выбором, дослушать-таки, что же приключилось с прекрасной альвийкой, или найти Локи, выбрала второе. Песню, она возможно еще услышит, пока будет тут. А без него ей было не в радость слушать.

Она выскользнула в сад и, поплутав немного по дорожкам, нашла наконец его. Он стоял у балюстрады над водопадом и внимательно изучал отблески двух лун в плещущейся внизу воде.

Сиф подошла сзади и, крепко обхватив его руками, положила подбородок ему на плечо. Локи потерся щекой о ее висок.

– А я начала беспокоиться, куда ты ушел, – сказала она. – Что случилось?

– Не люблю эту песню.

– Почему? Мне показалось, что она такая красивая.

– И очень грустная. Мне хочется плакать, когда я слышу ее. А я не люблю, когда меня заставляют плакать.

Сиф прижалась к нему еще крепче.

– А о чем она?

– Ты же там осталась, значит, слышала…

– Там три куплета только воспевали красоту какой-то альвийки. Даже если б я не ушла, я бы заснула раньше, чем они добрались до главного, но я пошла искать тебя…

– Да уж. Альвы мастера слагать длинные саги из ничего, – улыбнулся Локи. – Хотя эта история интересная. Главное – реальная. Вёллари была сестрой Вёлунда. Она жила здесь до последней войны с ётунами… О ней и баллада.

Сиф заглянула ему в лицо: не расскажет ли он дальше? И Локи заговорил:

– Говорят, она действительно была самая красивая и самая одаренная волшебница среди альвов. Многие короли Девяти Миров пытались добиться ее благосклонности, но она всем отказывала. Она была слишком горда и всех считала недостойными себя. Случилось так, что Лафей, царь ётунов, объявил войну другим мирам. Асы и альвы объединились, чтобы дать ему отпор. Много дней и ночей длилась кровавая битва, много славных воинов полегло с обеих сторон. И ни одна сторона не могла перевесить другую. И Один, возглавлявший войско, вызвал Лафея и сказал ему: «Довольно крови. Каковы твои условия?» И наглый Лафей ответил ему: «Я уйду, если прекрасная Вёллари придет ко мне и останется со мной». Один донес слова Лафея до слуха альвского короля, и тот разгневался. «Никогда моя сестра не пойдет на поклон к монстру и темному колдуну!» Однако дошли эти слова и до слуха самой прекрасной девы. И никому не сказав ни слова, она отправилась к Лафею и осталась с ним, как он и хотел. Он сдержал слово, отвел свои войска обратно в Ётунхайм. Но Вёлунда и прочих альвов, потерявших свою прекрасную звезду, это не утешило. Они хотели мести. Снова заручились поддержкой Одина, и снова соединенное воинство альвов и асов пошло войной на ётунов. Они вторглись в Ётунхайм, разбили их и забрали Амулет Лафея. Однако Вёллари спасти не смогли, когда они нашли ее в разгромленном дворце Лафея, она уже была мертва.

– Действительно, очень грустная история, – сказала Сиф, целуя плечи Локи. – И она правдива?

– Да. Я спрашивал у отца, еще давно, в ранней юности, когда только услышал ее в первый раз. Он сказал, что все так и было, но он не хочет ворошить прошлое и говорить о нем, мол, альвы сделали все за него. Больше мы к этой теме никогда не возвращались.

– Не грусти, Локи, – она стала покрывать поцелуями его шею. – Это было так давно… Даже ты еще тогда не родился. А сейчас это просто баллада.

– Да, я знаю. Но ничего не могу с собой поделать, как только слышу ее, мне становится грустно. Даже не грустно, а как-то… тоскливо. И пусто. Поэтому я не люблю ее.

– Прости, что напомнила тебе о ней, – Сиф развернула его к себе и обвила руками шею.

– Да ну, – Локи легкомысленно наморщил нос. – Я скоро забуду. А ты поможешь.

– С радостью…

Сколько они так простояли, целуясь, над водопадом, она не смогла бы сказать. Наверно, долго. Пока она, переступив, не почувствовала, что от неподвижной позы затекла нога, и Локи пришлось крепче прижать ее к себе, чтобы она удержалась. «А целовать его я, наверно, не устану никогда», – подумала она, гладя его по щеке и запуская пальцы в пушистые черные волосы.

– Пойдем? – спросил он. Сиф кивнула. И переплетя пальцы, они пошли через светящийся ночными огнями сад, чтобы едва переступив через порог дома, снова упасть на кровать и жадно ласкать друг друга.

Сиф снова отдалась вся ощущениям и умелым ласкам Локи, заставлявшим ее поверить, что во всем мире никого кроме них нет. И когда раздалось громкое карканье, она даже не испугалась – удивилась.

Локи замер и поднял голову. Она, проследив его взгляд, обнаружила, что на открытом переплете окна сидит огромный черный ворон. Словно поняв, что его заметили, он распахнул крылья и снова пронзительно закричал.

Теперь Сиф испугалась. Как-то очень недобро прозвучал этот крик в ночи. Да еще так не вовремя…

Локи, недовольно сжав губы, швырнул чем-то в птицу и, когда та сорвалась с окна, сделал еще один жест. В спальне тот же час стало тихо. Ни прочих птиц, ни цикад, ни далекого шума гуляющих альвов, ничего больше не было слышно.

– Ненавижу, когда отвлекают, – сказал Локи, снова повернувшись к Сиф.

Она молча поглядела на него. Что-то произошло? Но Локи коснулся губами ее губ.

– Не думай ни о чем, – выдохнул он.

Проснулась она еще затемно от какого-то тревожного ощущения. И сразу поняла почему: постель рядом с ней была пуста. Но не успела даже взволноваться по-настоящему: лишь подняла голову, увидела Локи, сидящего на подоконнике. Он держал перед собой вытянутую руку, на сжатом кулаке сидел давешний ворон. Они не произносили ни звука, но Сиф показалось, что ас и птица разговаривают.

Она села, подтянув простыню к горлу, хотя это и было странно: стыдиться птицы.

Ворон, словно уловив ее движение, распахнул крылья, изобразил что-то вроде поклона и после того, как Локи кивнул в ответ, с шумом улетел.

Локи обернулся и, улыбнувшись, встал. Сиф с невесть откуда взявшимся страхом смотрела, как он идет мягкой поступью, грациозный, кажущийся еще более тонким и стройным сейчас, без одежды, с бледной матовой кожей, словно светящейся в темноте.

Он сел рядом с ней и, запустив руку в ее волосы, поцеловал.

– Что-то случилось? – спросила Сиф.

– Это Хугин, ворон моего отца, – сказал Локи. – Он требует моего возвращения в Асгард.

Сиф задохнулась.

– Он… Он узнал…

– Нет, это не из-за тебя, – покачал головой Локи. – Это совсем другое дело. И мне действительно придется уйти. Прости.

– А я?

– А ты останешься здесь. Учиться. Как и договаривались. И теперь тебя никто не будет отвлекать.

Сиф крепко обняла его. Локи обнял ее в ответ и погладил по спине.

– Я буду скучать, – шепнул он.

– Ты прямо сейчас уходишь? – спросила она, боясь услышать ответ.

– Вообще-то мне надо было уйти, как только ворон первый раз постучался в окно, – сказал Локи. – Но…

Она внимательно посмотрела ему в глаза. И он хитро рассмеялся:

– Я же не могу уйти, не попрощавшись с королем Вёлундом и не поблагодарив его за гостеприимство, а врываться ради этого среди ночи к нему в покои – тоже неприлично. Поэтому я уйду поутру. А поскольку до рассвета есть еще время, я думаю, мы найдем, чем его занять…