Сложив ладони перед собой и перебирая пальцами, как музыкант по струнам арфы, он подошел почти вплотную к завалу. Затем между его рук родился слабый голубоватый огонек, который стал разрастаться и внезапно ударил в нагромождение камней. В тот же момент, они с еле слышимым хрустом стали покрываться льдистой коркой, а затем и вовсе превращаться в лед.

– А вот теперь ударь туда молотом. Только без молний. Просто, – сквозь сбивчивое дыхание сказал Локи Тору, отшатываясь к стене и приваливаясь к ней спиной.

Тор, со смесью удивления и почему-то недоверия покосившись на брата, ткнул Мьельниром в одну из образовавшихся ледяных глыб. И тут же с шелестом весь лед обрушился, открывая широкую дыру в завале.

– Это магия ётунов? – удивилась Сиф.

– Что-то вроде, – все еще тяжело дыша, кивнул Локи и поднял руку, чтобы сдержать остатки обваливающихся камней. – Я сам не знал, что у меня получится.

Гномы смотрели на него с благоговейным страхом и, кажется, только оцепенение не позволило им в первый момент бухнуться на колени. А потом – ворвавшиеся в пролом гоблины.

Гоблинский военачальник с пятеркой бравых парней влетели в «гномью» часть коридора с оружием наголо.

– Вот они, воры! – провозгласил он.

Гномы тут же выхватили свои топоры и тесаки и ощетинились на непрошенных гостей.

– Кто это вор?! – возмутился старейшина гномов, за оружие не взявшийся, а вместо этого проворно спрятавшийся за спины своих товарищей.

Сиф тоже наконец сорвала с пояса глефу и схватилась за древко, чтобы раскрыть, но почувствовала холодное прикосновение к локтю. Локи, все еще опиравшийся спиной о стену, опустил руку и выразительно покачал головой: «Не надо». Сиф досадливо сжала губы и перевела взгляд на Тора. Тот держал Мьельнир наготове, но никаких действий не предпринимал.

Гоблины с гномами тем временем, не обращая внимания на асгардцев, принялись орать друг на друга, выясняя, кто первый к кому проник и что украл.

Тор, поигрывая Мьельниром, наблюдал за ними, и когда уже открыл рот, чтобы что-то сказать, Локи скользнул к нему и шепнул на асгардском языке:

– Пусть проорутся.

– Брат… – нетерпеливо начал Тор, но Локи перебил, а Сиф придвинулась поближе, чтоб лучше слышать его шепот.

– Поверь мне. Затевать драку в подземелье – не лучшее решение. Вспомни, чему нас учили в юности: хочешь драться с гномом или гоблином – вымани его на поверхность. Иначе рискуешь потеряться в подземных лабиринтах и остаться заживо похороненным. Они тоже не дураки порешить друг друга здесь. Поорут, выпустят пар, и можно будет брать их тепленьких. И делать с ними, что хочешь.

– Опять болтовню устраивать? – скрипнул зубами Тор.

– Я тебе помогу, брат. Вот сейчас уже. Командуй «Хватит». Ну же!

– Довольно! – гаркнул Тор на всеобщем языке Агдорейна. Так громко, что с потолка посыпался песок.

Сиф вздрогнула, только теперь сообразив, что опасения Локи насчет того, что их может тут похоронить, вовсе не беспочвенны.

– Подсказывай давай, а то я совсем не понимаю твою игру, – шикнул Тор брату. И тот снова коснулся его руки и прикрыл глаза. – Довольно испытывать терпения Асгарда! – громко сказал Тор в ужасе уставившимся на него гномам и гоблинам. – Мы не для того сюда пришли, чтобы терпеть ваши бесконечные дрязги! Это я и так собирался им сказать, – прошипел он Локи. Тот в ответ скорчил недовольную физиономию. Тор продолжил. – Как я понял из ваших криков, вы, обе стороны, признаете свою вину. И то, что одни, сиречь гномы, закопались под чужую территорию в поисках угля. И то, что другие, сиречь гоблины, самовольным порядком насильно взяли за это плату, то есть занимались разбоем. Асгард же всегда являл собой олицетворение справедливости и порядка, посему принимать сторону кого-то из вас было бы слишком несправедливо по отношению ко всем прочим народам, населяющим Девять Миров и рассчитывающим на наше правосудие. Вы все должны понести наказание.

Гномы и гоблины возмущенно зароптали и переглянулись меж собой. Сиф, не выпуская рукоять глефы, смотрела больше на братьев. Тор с непроницаемо грозным выражением на лице говорил. Локи у него за плечом поджал губы не то высокомерно, не то насмешливо.

– Еще один любитель длинных и бесполезных речей… – проворчал военачальник гоблинов.

– Всемилостивый государь, – залебезил гном. – Позволь, мы искупим…

– Ты хочешь сказать: откупимся? – хлестко, как удар кнута, прозвучал голос Локи. Тор, не ожидавший, удивленно обернулся на брата. – Поздно! – продолжил Локи, не обращая на него внимания и выходя вперед. – Мой дорогой брат тратит свое время на препирательства здесь, хотя вы не стоите и секунды наших жизней – что скрывать, куда более длинных, чем все ваши вместе взятые! Ему давно стоило взять свой знаменитый молот и разнести и вашу деревню, и ваше поселение и эту гору и превратить эти копи в склеп в назидание потомкам тех из ваших родов, кто выживет. Но мой брат слишком добр и слишком привержен законам, установленным нашим уважаемым отцом. Поэтому возносите молитвы всем богам, в которых вы верите, что именно его послали судить вас! – Локи нарочито пошевелил пальцами, словно готовясь сотворить заклинание.

– Брат… – начал Тор, еле сдерживаясь от ярости, но Локи опять перебил.

– Должен же был кто-то сказать им правду в глаза! Кому, как не мне, это делать? А то, я боюсь, мы тут так окоченеем, что уже и не вылезем. Они мастера тянуть время, не уподобляйся им, брат, – он проникновенно взглянул Тору в глаза, и Сиф заметила, как он снова незаметно для прочих коснулся его руки.

Тор, собиравшийся что-то резко сказать, вдруг замер, мотнул головой и повернулся к местным, в страхе ожидавшим его решения.

– Короче, – произнес он в своей обычной рубленной манере. – Мой суд будет таков: в качестве компенсации гномам, гоблины должны пустить их к подгорным жилам, пролегающим под Бертхом, и не чинить препятствия в течение трех лет по местному календарю.

– Спасибо тебе, мудрый Тор! Есть высшая справедливость на свете! – воскликнул старейшина гномов.

– В качестве же компенсации гоблинам, гномы будут обязаны отдавать им половину сделанного, буде то оружие, домашняя утварь или прочие вещи, и обязуются следить, чтобы в этих вещах не было никаких изъянов. И срок этого уговора так же – три местных года.

Гоблины дружно заорали от радости, гномы же принялись возмущаться.

– Если кто попытается нарушить данный уговор, другая сторона может незамедлительно сообщить об этом в Золотой Чертог. И тогда с нарушителем будет другой разговор. Таково мое решение. И ты, брат, за это… – Тор вдруг смешался и как-то растерянно взглянул на Локи. Тот выжидающе приподнял брови. – Запугивать их было вовсе не обязательно, – тихо, скомкано и как-то недовольно закончил Тор. Но заметила это, наверно, только Сиф. Гоблины и гномы были слишком заняты собой.

Локи вздохнул и отвернулся, делая вид, что вытирает пот со лба. Хотя какой может быть пот в таком-то холоде?

– Эй, борода, веди нас наверх, – Тор дернул одного из гномов за плащ. – А с тобой, брат, мы потом поговорим, – добавил он по-асгардски. И Сиф сообразила, что весь предыдущий разговор они вели на всеобщем языке.

И они побрели в обратный путь.

– Вот такая это нелегкая работа, леди Сиф, вершить королевское правосудие, – недовольно вздохнул Тор через какое-то время. – Надеялись на драку, получили говорильню.

– Хе-хе, – хмыкнул идущий последним Локи.

– Зато все по справедливости, – заметила Сиф, пытаясь скрыть, что она тоже разочарована. Не так она представляла себе это приключение.

– Ну да… – признал Тор. Локи снова усмехнулся, но ни слова так и не сказал.

Сиф очень хотелось выспросить у него, что же все-таки было, что из слов Тора было подсказано им, а что говорил сам старший принц. И почему они вообще стали играть в эту странную игру… Хотя ей казалось, что она понимает, но… пока ей не подтвердил это сам Локи, она не хотела верить в свои догадки. Однако и спрашивать его в присутствии Тора, да еще и в гулких подземных коридорах, где эхо разносило любой звук далеко, казалось неуместным. И она решила подождать, пока они выберутся наверх и пойдут в обратный путь. Тор, наверняка, будет пересказывать все, что случилось, Троице, а ей удастся переговорить с Локи.