***

Просыпаюсь от нежного прикосновения к щеке. Открываю глаза — надо мной склоняется улыбающийся муж.

— Почему не разбудила? — шепчет, ласково убирая прядь с моего лица и заправляя за ухо.

Гляжу на часы, висящие на стене: шесть сорок восемь. Пора вставать! Томно потягиваюсь:

— Ты так мило спал, рука не поднялась. Но я оценила твои кулинарные и романтические старания. Спасибо за ужин, только сил на «покушать» не было.

— Понимаю, — сочувствует муж. — Как прошёл день?

— Суматошно, — морщусь от мысли: расскажи всё — Вадим за голову схватится.

Поспешно вскакиваю и, чмокнув мужа в щеку, спешу в ванную, минуя коридор. Умываюсь, выхожу… Ивакин суетится на кухне — вдалеке слышатся приглушенные звуки побрякивающей посуды, воды, шагов, открывающихся, закрывающихся шкафчиков.

Навожу марафет, облачаюсь в строгое серое платье чуть выше колен, чулки телесного цвета, чёрные туфли на шпильке. Волосы подбираю выше и закрепляю заколкой. Пора на работу!

Вкратце рассказываю Вадиму про наём охраны и курсы самообороны. После некоторой заминки, муж соглашается, что это не будет лишним. Уточняет, кто именно собирается проводить обучение, время и место.

— Если Александр, считает, что это лучшие специалисты, я ему верю, — заключает и озорно подмигивает: — Главное, чтобы ты понимала всю важность и не отлынивала.

***

День выдаётся под стать предыдущим. Утренняя кутерьма, отлёт Оксаны в Москву, последние нотации и только к обеду вспоминаю, что вещей-то для тренировки у меня нет. Назначено на шестнадцать, нужно успеть… Поход по магазинам не откладываю — расправляюсь с делами насущими, вызываю Сергея. Наспех перекусываем лёгким обедом, — не стоит перед инструктажем наедаться, — и отправляемся за покупками.

Вчера сбегая от Андрея Влацловича, даже не подумала, что сегодня нужно брать. Звонить и уточнять не хочу — решаю купить по наитию: что возьму, в том и буду. Я же не глупая. В «Адидасе» выбираю две пары кроссовок. Лосины, спортивные брюки на верёвке. Тройку футболок, топиков, пачку носок. Кофту с длинным рукавом. Пожалуй, этого должно хватить.

С чувством выполненного долга, без пятнадцати шестнадцать шофёр паркуется на стоянке возле охранного агентства. Вхожу со двора в школу боевых искусств. Большой холл в синих тонах. Плитка на стенах — точно голубая лагуна, на полу — сверкающая, глянцевая будто вечернее небо в золотых брызгах. Посреди холла — зеркальная четырёхгранная колонна, опоясанная кожаным сидением. Такие же вдоль стены рядом с гардеробом, напротив ресепшна. Стены увешаны фотографиями мужчин, среди них выделяется пара женских лиц. Под каждой фотографией текст. Вероятно, тренера, на приписках — Ф.И.О., вид боевого искусства и регалии. В холле сравнительно пусто. Ребята, девчонки, парни, девушки, мужчины, женщины неспешно, но организованно переобуваются. С минуту висит гудение, шуршание и быстро рассеивается — толпа «утекает» за угол длинного коридора.

Подхожу к закрытому ресепшну:

— Здравствуйте, — обращаюсь к парню лет двадцати. Симпатичный, короткостриженый. Внимательные карие глаза смотрят с любопытством.

— Вечер добрый, — улыбается мило администратор.

— У меня сегодня персональное занятие по самообороне, — смущённо лепечу, облокачиваясь на столешницу. В спортзале — не в своей тарелке. — Понятия не имею, куда идти…

— Занятие первое? — перебивает парень.

— Да, — киваю с надеждой.

— Ваша фамилия?

— Ивакина.

Администратор несколько секунд пальцами бегает по клавишам — вероятно, внутри стола компьютер.

— Ваш тренер, Громыкин Стас, но сегодня, — протягивает задумчиво и умолкает на миг, — у вас занятие в большом зале. Занятие для новичков в общей группе по самообороне.

— Стойте, — растерянно мотаю головой. — Мне обещали персональное обучение…

— Так и есть! Но, во-первых, ваш тренер сегодня занят, а во-вторых, первое занятие — ознакомительное. Раскроют вопросы по технике безопасности, основные моменты, тонкости. Его проводят в общей группе. По коридору налево, пятая дверь. Думаю, не ошибетесь, там табличка: «Большой зал», да и двери стеклянные. Народ увидите… Простите, но вам лучше поспешить. Опоздавших могут не впустить. Переобувайтесь. Номер раздевалки и номер дверцы, куда потом можно будет убрать вещи, выдадут на гардеробе.

Боже! Куда я попала? Концлагерь? Могут не впустить?.. Что за дикость? А как же правило: чьи деньги тот и танцует? Я, чёрт возьми, платить буду! Плачу — учите, когда мне удобно и тот, на кого согласилась!

Брр… Откуда во мне высокомерие? Вроде, никогда не позволяла подобного невежества. Прёт изнутри, будто страдаю раздвоением личности. Одна сущность «я», к которой привыкла — уверенная в себя, хваткая, расчётливая, холодная бизнес-леди. В тоже время, строгая, но справедливая начальница. Ещё верная и внимательная жена; преданная и отзывчивая подруга; послушная и добросовестная пациентка; в меру романтичная и сдержанная натура. Другая сущность — импульсивная, коварная, завышено амбициозная, неоправданно циничная грубиянка. Откуда замашки избалованного человечишки? Нужно к Антону Николаевичу обратиться — пусть вылечит или приструнит, пока дел не натворила. Объяснит, что это и откуда.

Быстро переобуваюсь. Плащ сдаю в гардероб, получаю ключ с номером три дробь двенадцать.

— Что это значит? — смотрю на работника.

— Три — номер раздевалки. По коридору направо и, соответственно, третья по счёту. Двенадцать — номер шкафчика для одежды.

— О! Спасибо, — жар густо приливает к щекам. Стыдно за недогадливость, но топтаться некогда — бегу в раздевалку. До начала занятия остаётся девять минут. Преодолеваю светлый коридор с неоновыми лампочками подвесного потолка… Сворачиваю направо. Первая деревянная дверь, вторая… третья. Неспешно открываю — никого. Бежевая плитка на стенах, а вдоль ряды длинных шкафчиков, будто солдатиков на плацу, между ними — длинные пластиковые скамейки на металлических ножках. Напротив выхода — две двери: туалет, душевая. Нахожу свой шкафчик. Наспех переодеваюсь, — лосины, футболка, носки, кроссовки. Остальные вещи прячу, закрываю дверцу и выбегаю в коридор. Пересекаю лёгкой трусцой и оказываюсь в левом крыле. Мелькают массивные стеклянные двери. В первом зале несколько мужчин. Во втором мальчишки и девчонки лет до пятнадцати. В третьем — лет до двадцати. Четвертая дверь деревянная. Останавливаюсь возле пятой. М-да, прав администратор. Пропустить сложно. Особенно если учесть размеры зала за стеклянными… дверищами, — другого слова не подобрать, — от потолка до пола. В зале уже человек двадцать. В основном женщины, а имеющиеся мужчины… не очень похожи на крутых мачо, скорее, женоподобные. Нетрадиционной ориентации? Возможно. Четырьмя рядами смотрят в одном направлении. На кого не вижу, обзор перекрывает белоснежная стена с фотками, как понимаю, лучших подопечных — довольные лица, медали. Зато вижу квадратные часы. Пятнадцать пятьдесят девять. Пунктуальность — мой конёк. Открываю дверь, и застываю как вкопанная на прицеле малахитовых глаз тренера.

Только не это?!. Андрей Влацлович в спортивной форме. Тёмно-синие трикотажные брюки и толстовка. Как истинный борец, руки за спиной, стоит во главе ещё трёх короткостриженых, явственно тренеров, крупных, поперёк себя шире… Зепар умолкает, прожигая во мне дыры.

— Несмотря на вашу оплату, опоздания неприемлемы! — чеканит заправски командным тоном — слова отлетают, будто мячи от пола. Гордость уязвлена, меня отчитывают при всех! Краснею точно школьница, высмеянная старшеклассницами.

— Сейчас ровно шестнадцать. Пришла вовремя, — собственный голос звучит неестественно глухо и оправдывающейся. А ещё точнее, позорно-блеюще.

— В следующий раз, постарайтесь быть в зале как минимум минут за пять до начала. Подготовить тренировочное место, настроиться.

Влацлович прав, но как же обидно быть в центре внимания, причём такого нелестного. Меня рассматривают, и что ужаснее, поддержки не ощущаю — осуждение и даже презрение. Ну уж нет! Меня так просто не сломать!