– Мы… находимся внутри горшка?
Кэти кивнула.
– Но разве он настолько велик?
Кэти развела руки примерно на восемь дюймов.
– Он волшебный, – пояснила она, видя замешательство на лице сестры.
– Интересно, – сказала Керри, вновь переводя взгляд на спящих близнецов, – они – это мы? Может, мы спим где-то в реальном мире и только наши образы находятся здесь?
– Я не знаю, – призналась Кэти. – Горшок оказался намного сложнее, чем я могла ожидать. Он одновременно и предмет, и мысль, вернее, предмет, содержащий мысль, и это очень трудно объяснить. Помнишь те китайские головоломки, которыми мы забавлялись в детстве?
Керри кивнула. У нее был целый набор, и Кэти нравилось с ними играть. Она прятала в самую маленькую коробочку что-нибудь ценное – кусочек хрусталя, моток тесьмы или украшение, украденное из спальни матери, – а потом эту коробочку вкладывала в несколько других, причем каждая следующая коробочка была чуть больше, чем предыдущая.
– Вот и горшок представляет собой нечто вроде такой головоломки, – пояснила Кэти. – Каждый раз, когда мне кажется, что я его поняла, я обнаруживаю следующий секрет, который надо раскрыть.
– Но зачем ты пытаешься его понять? – спросила Керри.
– Знаешь, я подумала, что таким способом смогу решить сразу две проблемы. Уйти из твоей жизни и избавиться от горшка. Мне подсказали это истории Джека. Требуется масса времени, чтобы заставить горшок выполнить то, что ты хочешь. Единственная причина, по которой никто до сих пор не воспользовался им, это слишком высокая цена.
Понимание понемногу просачивалось в мысли Керри.
– Ты собиралась… пожертвовать собой? – тихо спросила она. – Умереть ради того, чтобы уничтожить волшебный горшок?
Кэти пожала плечами:
– Мне кажется, никто точно не знает, можно ли назвать это смертью. Наверно, я должна была попасть туда, откуда появился горшок Ворона. – Она печально взглянула на Керри. – Возможно, это не худшее место.
– Но…
– И еще дело в том, что мне нечего терять.
Слезы опять навернулись на глаза Керри.
– Я виновата во всем, – сказала она. – Если бы я не поверила, когда люди доказывали, что ты не существуешь…
Кэти покачала головой:
– Не говори так. Это я не вписывалась в условия вашего мира. Мне не надо было появляться на свет. Наверно, я вовсе не должна была родиться или…
– Но ты все же родилась…
– И это не принесло мне счастья. Я только навлекла на тебя всевозможные беды.
– Это моя вина, а не твоя.
– Нет, – мягко возразила Кэти. – Кто всегда склонял тебя ко всяким проказам? Кто допускал, чтобы во всех прегрешениях винили тебя? Из-за кого тебя на десять лет заперли в психиатрическую клинику? Все из-за того, что я хотела сохранить свое существование в тайне.
– Но почему? – спросила Керри. – Почему ты сделала из своей жизни такой секрет?
– Не знаю, – покачала головой Кэти. – Может, во мне слишком много от ворон.
– Но это не так уж плохо, – сказала Керри, – девчонки-вороны мне очень понравились.
– Мне тоже. Хотя я знакома с ними только по рассказам Джека.
Довольно долго они сидели молча. Наконец Керри задала тот вопрос, из-за которого пропустила первый день занятий в университете и в конечном счете попала в это загадочное место.
– Кто наши родители? – спросила она. – Кто наши настоящие родители?
– Разве ты этого еще не поняла?
– Нет, все, с кем я пыталась говорить на эту тему, отделывались какими-то намеками… – посетовала Керри.
Она умолкла, оборвав себя на полуслове. Позади Кэти, позади спящих фигурок – их двойников, поднималось золотистое сияние. Кэти обернулась, чтобы тоже посмотреть. У Керри кожа покрылась мурашками, а волосы на затылке зашевелились. Этот свет напомнил ей огонек, который Керри отыскала у себя в груди благодаря Мэйде. Сияние было таким же успокаивающим и мягким. Но в то же время с его появлением воздух словно наэлектризовался. В сиянии чувствовалась такая неукротимая энергия, что хотелось в одно и то же время наслаждаться им и спрятаться куда-нибудь подальше.
– Что это? Что происходит? – спросила она.
– Не знаю. Ничего подобного прежде не было.
Керри ближе придвинулась к сестре и схватила ее за руку. От потока света начал отделяться высокий темнокожий и темноволосый человек. Его руки были распростерты в стороны, и от этого полы плаща казались черными крыльями.
– Кто… – начала говорить Керри.
В тот же момент она ощутила, что ее сестра расслабилась.
– Все в порядке, – сказала Кэти. – Это Джек Доу.
Человек посмотрел на спящие фигурки у его ног. Затем поднял голову и заметил двух сидящих чуть в стороне девушек. Испуг сменился на его лице замешательством. Золотое сияние за спиной Джека усилилось.
– Ты здесь? – спросил он, узнав в одной из девушек Кэти. Затем Джек разглядел и ее сестру. – Вы обе?
Кэти поднялась на ноги, и Керри быстро последовала ее примеру.
– Привет, Джек, – обратилась к нему Кэти.
– Скажи мне, что это не то, о чем я подумал.
– Я не могу этого сделать.
– Это ты вызвала меня сюда? – спросил он. – Ты размешала содержимое горшка?
– А что, кто-то размешал его? И из-за этого все и началось?
Джек медленно покачал головой:
– Происходит нечто ужасное. Я никогда не слышал, чтобы…
Джек умолк и только снова покачал головой. Керри было неясно, то ли он просто не мог поверить в происходящее, то ли таким способом пытался упорядочить свои мысли. Она вполне понимала его состояние.
– Джек, – заговорила Кэти, – это Керри, хотя, я думаю, ты и так это знаешь. Керри, это наш отец, Джек Доу.
Керри уставилась на него во все глаза.
– Наш… отец?
– Ты знала? – воскликнул Джек. – Но откуда?
– Ну же, Джек, – ответила Кэти. – Неужели ты считаешь себя единственным рассказчиком историй?
– Но все вороново племя обещало…
– А кто сказал, что я слушаю только вороньи истории?
– Но как… – Он переводил взгляд с одной дочери на другую. – И ты… Ты не возненавидела меня?
Керри все еще не могла свыкнуться с мыслью, что Джек – ее отец, а теперь эти слова…
– Почему мы должны ненавидеть тебя? – спросила она.
– Потому что Джек присваивает себе грехи, как сорока – блестящие безделушки, – произнес знакомый голос.
Все повернулись и обнаружили, что и девчонки-вороны тоже находятся здесь же. Только что услышанные слова принадлежали Мэйде. Зия, стоя рядом с ней, согласно кивала.
– Именно это он и делает, – сказала она.
– И никак не может остановиться.
– Никак не может.
– Даже если ему от этого только хуже.
Джек сердито нахмурился, но девчонки-вороны ничуть не смутились и улыбнулись ему в ответ.
– Ой, посмотри, – воскликнула Мэйда, поворачиваясь к Керри и Кэти. – Теперь их двое.
– Как и нас.
– И поэтому нас сюда вызвали?
Зия широко улыбнулась:
– Это очень забавно.
– Побудьте хоть немного серьезными, – заметил Джек. – Похоже, мы попали в беду.
– Мы всегда серьезны, – сообщила Мэйда.
– Мы всегда серьезно относимся к самым разным вещам, – добавила Зия.
– Да, – кивнула Мэйда. – Ко всему, что люди считают серьезным.
– И нас нелегко сбить с толку, – сказала Зия. Затем она обернулась к золотисто-янтарному сиянию. – Взгляните, какое прекрасное зрелище.
Свет теперь приобрел форму пламени свечи, стал ярче и еще сильнее напомнил Керри о небольшом, но очень похожем на него огоньке в ее груди. Джек тоже обернулся, но тут же отшатнулся назад, широко раскрыв глаза от удивления.
– Благодать! – воскликнул он.
– Ой, правда! – закричала Зия.
– Какое точное слово ты подобрал, Джек, – с улыбкой отозвалась Мэйда.
Джек, все еще не веря своим глазам, качал головой:
– Но разве это может быть на самом деле?
– О чем это он? – спросила Керри.
– Так он называет местечко неподалеку от твоей родины, – объяснила Мэйда. – Это дом его души.
– Он видит его в этом свечении, – кивнула Зия. – Дом его души.
