В общем, когда сонный градоначальник Перхов, Вильям Емельяныч протрезвел после собственных именин, то в его городе не осталось уже и именитых граждан. Все они сбежали в лучшие края на чём могли, потому как поезда не ходили и самолёты не летали.

Мало того, когда Вильям Емельяныч пожелал умыться, то из крана не побежала вода, а зашипел воздух. Градоначальник, сохраняя остатки рассудка, пощёлкал в комнатах выключателями – электричество тоже отсутствовало. Молчали и телефоны. Вильям Емельяныч умыл бледное одутловатое лицо минеральной водой на кухне и посмотрел в окно, чтобы узнать: есть ли там какая-то жизнь?.. Жизнь за окном была, но совсем не такая, какая бы устроила Вильяма Емельяныча. Солнце заслоняла большая надувная розовая свинья, какую мотал по городу ветер и бил её мордой окна домов. Перхов подумал, что ему это снится и он пребывает в похмельном бреду, тем более что ему хотелось пить. Но розовый пятак свиного носа надавил на раму окна, полетели стёкла и жизнь Вильяма Емельяныча закончилась в муках.

И в пустом городе селиться больше никто не стал. Его и в новых картах перестали указывать, в общем, заросло всё лесом. Так что эту историю можно считать самой настоящей былью.

Человек по фамилии Поздняков-Кукарин сделал фото возле чужого автомобиля и послал её друзьям. Какое же было его удивление, что из его не самого высокого жалованья в скором времени стали вычитать положенные для автомобилиста налоги и штрафы. Забеспокоился Поздняков-Кукарин, что сущие гроши стали ему доставаться. Ему надо макарон и молока купить, а хватает только на макароны и так далее. Кинулся он тогда в свою бухгалтерию, чтобы восстановить справедливость, метая громы и молнии. Но там сидели не тургеневские барышни, какие полные дуры в житейских вопросах и бухгалтерских делах. Выдали они правду Позднякову-Кукарину самую горькую, что вопрос не к ним, а в надзорные инстанции. Вышел он от них совершенно растерянный и пошёл по адресам с намерением доказать, что он не слон. Год потратил Поздняков-Кукарин на доказательства непричастности к чужому имуществу, через это стал даже седеть и пить горькую. В довершении всего, его попёрли со службы за систематические прогулы; в общем, пропал человек, а готовил себя когда-то в космонавты.

Гражданин Кривозубов-Булакин, вынужденно переменив место жительства, первое время, пока не устроился на службу, очень страдал от нехватки мяса. Питался он кашами, заправляя пресное варево маргарином "Солнечный". А меж тем, мечталось ему, как и всякому голодному человеку с нормальными наклонностями, – о куске курицы, говяжьей вырезке и бараньей лопатке.

За окном гудела весна. На подоконнике топтались глупые голуби, видимо, чувствуя крупяной запах, идущий из приоткрытой форточки.

Кривозубов-Булакин смекнул, что сытый голубь может быть полезнее и вкуснее воображаемой куриной тушки. А потому, он смастерил из кастрюли и обломка старой швабры простую ловушку, и наловил при её помощи десяток птиц. Надо ли говорить, что в скором времени, птице в округе закончились. Тогда Кривозубов-Булакин принялся за кошек, собак, обеспечивая себе необходимое количество белков и жиров. Но когда

закончились и эти млекопитающие, Кривозубов-Булакин задумался о людях.

Не будем описывать все подробности, заметим только, что в считанные годы, и это его место жительства опустело.

Маляр Эскин, Орест Римович любил своё трудное дело и копил на кооперативную квартиру. Копил он на неё особым образом. Если другие мужики скидывались на пузырёк, то Орест Римович никогда не давал трудовой рубль. При таком случае, он перекладывал его в пустое отделение портмоне, делая замечание вслух:

– Это сбережённый рублик, не пропитый. Я на него дверную ручку куплю в новую квартиру…

Его изрытый оспинами нос двигался синхронно с произнесёнными словами, попутно отмечая все резкие запахи в малярной мастерской.

Орест Римович доставал из голубого шкафчика початую бутыль со скипидаром,

выкидывал из стакана мокрую муху и наливал туда огневой жидкости на два пальца. Нарезанное слоистое сало и лук, оставались какое-то время нетронутыми, но после третьего стакана, аппетитные дольки уменьшались. Орест Римович хрустел смачно луком, но запах лука перебивался горькой отрыжкой. Маляр думал о луке, сале, будущей кооперативной квартире и возможной женитьбе.

В своём старом доме на чердаке, жилец – Пекарский, Игорь Силыч нашёл пустую бутылку из-под кубинского рома. Бутылка была вся в пыли с оранжевой этикеткой.

Игорь Силыч был трезвенником, водки не пил, а пил одни лёгкие алкогольные напитки, на вроде кефира.

Необыкновенная находка пробудила в нём фантазию, Пекарский задумался, стал спускаться с лестницы и расшибся.

От падения на землю он повредился не только телом, но и умом. Его пытались лечить и всё безуспешно. Здоровье к Игорю Силычу так и не вернулось. Скончался он через двадцать пять лет, поперхнувшись в свой день рождения куском сырокопчёной колбасы, наливая из старой кубинской бутылки ананасовый сок.

Одна миловидная девушка, а именно – Черемахова, Дина Яковлевна на свою беду оказалась похожей на одну чрезвычайно известную эстрадную певицу. Это приятное, как может показаться, обстоятельство стало сильно портить жизнь: и ей, и ещё больше – соседям, которых будили каждую ночь клаксоны автомобилей ухажёров Дины Яковлевны. Как не трудно догадаться, в самое краткое время, Черемахова сделалась падшей женщиной и была зарезана каким-то ревнивцем, какой придумал себе, что спасает репутацию певицы. Но как все поняли, это была напрасная жертва.

Гражданин Сапогов-Подушкин был крайне совестливым человеком. С некоторой поры, ему перед сном начали припоминаться все случаи жизни, за которые ему было стыдно. А всё дело в том, что в детстве, он много шалил, делал людям разные гадости, пакостил, то есть рос в глазах окружающих весёлым милым мальчиком. Именно такого неожиданного мнения о нём были все, кто его знал. Никому и в голову не могло прийти, что этот чудный белокурый юнец – сущий бесёнок. Ведь это именно он сжёг соседский дом, когда подпаливал паутину в сарае. И это он, прячась в темноте, любил бросать камни в деревянные фронтоны домов, разбуживая и пугая жильцов. Многие, многие прегрешения отягощали его душу, не давая покоя. И чтобы унять совестливый зуд и отойти ко сну, Сапогов-Подушкин выпивал стопочку рябиновой, крякал, нюхал волосатую подмышку, и только тогда мог безмятежно заснуть сном невинности и благочестия.

Один заядлый рыбак, по фамилии Табуреткин, Орест Эдуардович решил на спор с друзьями натаскать щук, или какого иного ценного улова, и, не где-нибудь в Подмосковье, а в Останкинском пруду; там, по его мнению, можно выловить что угодно. Как сказано, так и сделано. Пришёл Орест Эдуардович на зорьке в полном рыбацком облачении на берег пруда, расположился и забросил спиннинг. И надо сказать, не прогадал Табуреткин. Из Останкинского пруда всего за один час он вытащил: один женский труп недельной давности, один мужской месячной сохранности, две отрезанные собачьи ноги, три кошки со свёрнутыми шеями и пустую консервную банку, какую тут же приспособил для помещения в неё земляных червей.

Женский труп Орест Эдуардович положил вначале справа от себя, а мужской слева, а после, подумав, расположил их рядышком и стал ожидать приезда сами знаете кого.