— Ты девственница?
— Да… — ответили её губы.
Я не прекратил, но ей становилось всё больней, да и я не ощущал, что хоть сколько-нибудь двигаюсь в правильном направлении к овладению цветком. Что-то определённо шло не так. Мысль сомнения закралась мне в голову, но я стремительно отмёл её, не желая сдаваться. Ощущая себя жонглёром цирка-шапито, я крутил Соррел во все стороны, менял ракурсы и позиции, но по сути ничего не менялось. Скованной она определённо не была, но, чёрт побери, всё шло не так. А проще выражаясь — никак… И… упав уставшим обнажённым телом рядом с ней, я рассмеялся. Конечно, я смеялся не над ней, да и, пожалуй, не над собой, а над неким сложным мистическо-кармическим смыслом этой насмешливой ситуации. Когда я повернул голову к ней, Соррел была готова разрыдаться.
— Это… — прошептала она, заставляя бусины слёз держаться на поверхности глаз, — всё…
— Что всё? — с улыбкой спросил я, приподнявшись на локте.
— Я такая тебе не нужна. Ты не будешь со мной возиться.
— Ну, я, как любитель сложных испытаний, вряд ли тебя обрадую скорым отказом. Ты так просто от меня не избавишься.
Я запустил руки в её пушистые волосы, продолжая целовать. Мягкими и невесомыми движениями, она гладила мне затылок. Это расслабляло. Я потянул мятое одеяло, спутанное в пододеяльнике, и накрыл нас. Она легко убаюкала меня. Я не знаю, сколько времени я дремал, скорее всего, недолго. Звук мучительного стона разбудил меня. Сердце моё бешено заколотилось. Я распахнул глаза и увидел, что Соррел стонет во сне. Она стонала всё громче, вжавшись в кровать, я дотронулся до её разгорячённого тела, но она не просыпалась. Я приподнялся и увидел отвратительную тварь, которая что-то делала у неё между ног.
— Бля-ать! — вырвалось у меня.
Тварь услышала мою взволнованную ругань и оторвалась от того, чем занималась. В этот момент я увидел скользкий длинный змеиный язык, торчавший изо рта, человеческого рта. Голова твари, человеческая голова, но от того не менее омерзительная. Лысоватая физиономия в очках, покрытая оспинами, крепилась к длинному червеобразному телу, похожему на дождевого червя и змея одновременно. Мразь посмотрела на меня и, изогнувшись, приподнялась над кроватью. Я невольно попятился, но, нащупав, локтём подушку, молниеносно метнул её в червяка. Подушка попала ему точно между глаз. Стеклянные очки соскочили, повиснув на одном ухе существа.
— Тебя здесь быть не должно! — не скрывая удивления, сказал червь.
Он явно не заметил меня под одеялом. По-видимому, он здесь не впервой, смекнул я.
— Тебя здесь быть не должно! — первичная беспомощность проходила.
Я рванул одеяло, пытаясь накинуть его на червяка, но он оказался шустр. Мне удалось слегка запеленать его, но он ожесточённо сопротивлялся, извивался, кряхтел. Я крепко держал его сквозь одеяло. Мне казалось, что ему не выскользнуть, но он выкинул финт. Каким-то образом он выскользнул из хватки и в мгновение ока очутился в коридоре. Я, в чём мать родила, бросился за ним, но он метнулся к дырке в вентиляционную шахту. Я успел лишь увидеть конец его хвоста. Ошеломлённый я вернулся в комнату и нашёл на полу под одеялом слинялую кожу червяка, дотронулся до неё указательным пальцам, и она распалась во прах.
Соррел всё ещё лежала на кровати и не двигалась. Я забеспокоился, дивясь, как она не проснулась из-за грохота и возни. Но она мерно дышала. Я тихонько коснулся её руки. Посмотрел на бледное лицо, усеянное веснушками, и решил разбудить её.
— Проснись… — как можно спокойнее произнёс я, однако, волнение в голосе не проходило. — Проснись, — настойчиво повторил я, ощутимее взяв её за плечо.
Она открыла глаза и, сощурив их, спросила:
— Сколько времени?.. Голова почему-то кружится…
— Надо одеться, — не найдя лучшего довода, сказал я, — ты замёрзла. Одеяло…сползло.
Врать я… научился. Естественно, говорить ей про червя-переростка в комнате, который делал болезненный акт языком в её вагине, не стоило. Эту историю я приберегу для более подготовленных знатоков бестиария.
Она оделась и села на край кровати, растерянно смотря перед собой. Рядом я. Мы как два подобных треугольника, застыли в беспомощных позах. Я потирал руки, пытаясь найти правильные слова. Она же, бедняга, наверняка винила себя, считая, что я впал в меланхолический неадекват из-за того, что она «закомплексованная девственница».
— Прости… — проговорила она.
— Тебе просто надо расслабиться, — я произнёс шаблонную фразу. Ничего лучше на ум не пришло.
— Скоро отчим придёт с работы.
— Насрать на него, — ответил я. Сейчас какой-то там отчим, злой родитель или недородитель волновал меня меньше всего.
Она пододвинулась ко мне и уткнулась мне в живот, опустив голову мне на колени. Я гладил её по волосам, изучая родинки на её плече, которое пикантно торчало из-под растянутой кофты.
— Ты не представляешь… я ждала именно тебя… — произнесла она.
И несмотря на время и то, что быстро темнело, я не смог заставить себя встать и уйти. Отчим почему-то так и не пришёл. И я даже знал причину. Я был уверен… что он не придёт… пока я здесь…
========== ИКРА 2. Пробуждение. III ==========
Ночь была лунная. Мне плохо спалось. Я ворочался на диване, тщетно пытаясь расслабиться. Как только сон приближался, маня мягким туманом, тело вздрагивало, наполняясь паническим жаром. И всё начиналось по новой. Я снова долго успокаивал расшатанные нервы, лежал, не шевелясь, как хитрый охотник, подстерегающий сон. Ночь мучила меня, то и дело подкидывая нелицеприятные воспоминания. Лишь ранним утром, когда в квартире зашевелились родственники, я, наконец, смог уснуть. Вполне логично, что проснувшись, я почувствовал себя ватной ёлочной игрушкой. Сделав усилие над собой, я поднялся, думая лишь о своём важном деле. Профита следовало найти незамедлительно, пока ещё день. Контрастный душ привёл меня в чувство. Выйдя из ванной, я, к своему удивлению, обнаружил на кухне Профита. Он по-свойски сидел за обеденным столом, положив тонкие руки перед собой. Я воровски огляделся, переживая, не заметят ли его домашние, но в квартире было на редкость тихо. В одном полотенце на бёдрах, с непросушенными волосами, едва касающимися плеч, я подошёл ближе и тихо сказал, чтобы никто кроме Профита не услышал меня:
— Ты не представляешь, насколько ты мне нужен сейчас.
— Я знаю, — ответил Профит. — Поэтому я здесь.
— Как ты узнал? — растерянно спросил я.
— Твои истерические эманации и мысли фонили всю ночь. Я плохо спал. Возможно, надо было явиться раньше.
— Слушай, я вообще не привык рассказывать о своих… — я замялся, — интимных переживаниях сексуального плана, но… — я подбирал слова, всматриваясь в безэмоциональное лицо, закрытое косой чёрной чёлкой. — Какой-то червь делал куниллингус моей девушке, пока мы спали, — выпалил я.
— Она получала от этого удовольствие? — невозмутимо спросил Профит.
— Это обывательский интерес или?.. — смутился я, сжав челюсти.
— Без этого знания я не смогу понять, какой из демонов посещал её, и что ему нужно.
— Нет, — коротко ответил я. — Она девственница и… вскрыть её мне так и не удалось, — исповедался я.
Профит поднялся.
— Это не инкуб, как я сначала думал. Эта срань с низших уровней, — загадочно сказал он. — Нам придётся пойти к специалисту. Одевайся, — процедил он, и мне показалось, что он посмотрел «невидимым взором» на моё влажное полотенце на бёдрах.
Пока я напяливал джинсы и сушил голову, Профит терпеливо ждал.
— Что ещё за специалист? — переспросил я, выходя из подъезда дома.
— Друг. Парень живёт в дрянном квартале и отлично изучил низших тварей. Знает их разновидности, знает их привычки и особенности, знает, как их искать и отлавливать.
Я кивнул, а Профит, одетый в свой неизменный чёрный свитер с синими полосками, вёл меня по преображённому городу. Высокие дома, страдающие от обратной перспективы, склонялись над нами, изучая, и заслоняя небесный ультрамарин. Улицы стали уже в несколько раз, превратившись в тесные проходы. Индиговые лужи под ногами, затхлый, душный запах канализационных труб и красные мусорные баки, в которых рылись мелкие животные, отчасти напоминающие крыс, — обстановка «нижнего города». Что-то чёрной тенью бросилось у меня из-под ног и застыло в нескольких шагах, прижимаясь меховой спиной к фундаменту нависающего здания. Огромные ультрамариновые глаза уставились на меня. Животное зашипело низким тембром, показав утыканный несколькими рядами игольчатых зубов рот. Я непроизвольно остановился.
