– Наверно, депресняк, – отозвалась я.

– Поссорилась со своим?

– Нет.

– Тогда что?

– Буквально? Ничего! Пустота, обыденность, отсутствие желаний. День сурка…

– А что ты хочешь? Так живут все, – пожала плечами Ольга. – Мне б твои проблемы! – усмехнулась она. – Твой хотя бы не пьет.

– Ты счастлива? – неожиданно спросила я.

Ольга недоуменно уставилась на меня. Потом рассмеялась.

– Вон видишь оболтусов? Если я не на кухне, то убираю бардак и ору, когда они врубают адскую музыку и разносят свою комнату вхлам. А муж приходит поздно, ест и храпит всю ночь.

– Он у тебя в строительной компании, кажется?

– Ну да. Прораб на стройке. А твой, вон, в костюмах с золотыми запонками щеголяет. Весь такой гладко выбритый и надушенный.

– Дьявол носит «Prada», – грустно пошутила я.

– О, такой порочный? – сладострастным голосом спросила Ольга, выпятив грудь и тряхнув кудрями.

– Такой «Prada».

Ольгу мой ответ разочаровал. Она взяла две банки зеленого горошка разных фирм, повертела в руках и обе положила в корзину и бодро усмехнулась.

– Не грусти, все – фигня! Только ты и я. Да и ты – фигня. Только я! – шутила она в своем грубоватом стиле.

Мы усмехнулись. Ее мальчишки толкали друг друга, стараясь наступить на ногу. Я засмотрелась на них. Заметив мое внимание, они начали беситься еще больше.

Ольга сыпала замечаниями. Я поощрительно улыбалась.

– Пошли туда, – потянула я в соседний ряд. Шоколад!.. Издали я присматривалась к большой длинной плитке шоколада с целыми вишнями.

– Похоже, жизнь налаживается! – улыбнулась я, возводя глаза к небу, с довольным видом прижимая к себе сразу две.

Ольга рассмеялась, сверкая карими, четко очерченными глазами. На бледных щеках показались две ямочки.

– С такой фигурой можно все! – завистливо осмотрела она мои ноги, утянутые в узкую юбку .

– Правда? Тогда «го» в тортики! – предложила я. – Завтра на работе съедим. Пока никто не видит.

– Го? – переспросила Ольга.

– Го! – уверенно повторила я.

– Мааам, так сейчас говорят, – заметил Илья, меряя пол вокруг нас широкими шагами.

– Здравствуйте, я Джонни Кетсвилл, и сегодня мы попытаемся вынести гипер! – подмигнула я мальчишкам с видом матерого завсегдатая «Вконтакте», намекая на прикольные похождения рыжего кота Джонни.

– И хапнем «валерыча»! – подхватил задорно Илья.

– И сожрем весь новогодний дождик! – воскликнул Женька, размахивая кулаком. – И не дадим Барлогу пройти! – он схватил брата в охапку. Тот вырвался.

– А сейчас мы перейдем на Темную сторону! – беря с прилавка печенье, рассмеялся Илья, поглядывая, как я смеюсь.

– И узнаем, кто здесь лох! – пихая его на выставленные в проходе упаковки минеральной воды, крикнул Женька.

– Ну-ка, быстро успокоились, паразиты! – прикрикнула на них Ольга.

Илья с Женькой ненадолго угомонились. По пути мы втроем принялись увлеченно острить дальше. Ольга неодобрительно качала головой, смотря на меня.

– Клиника! – подытожила она светским благовоспитанным тоном.

– Повзрослел – умер! – вырвалось у меня. Глубоко вздохнув, я спрятала улыбку.

Домой меня подвезла Ольга, а ее ребята мигом дотащили пакеты. Я приготовила ужин и забилась на подоконник с ноутом в надежде ничего не решать еще какое-то время…

Перед сном Влад разбирал отчеты, аналитику и списки кредиторско-дебиторской задолженности, лежа перед телевизором. Беззвучно мелькали сцены американского боевика с погонями и драками.

– Шеф тебе передал. – Влад протянул мне листки, нетерпеливо помахивая ими. – У нас два процесса в Питере. Поедешь ты.

– Когда?

– В следующем месяце.

– Кассация, – поморщилась я. Всегда ненавидела кассационную инстанцию обжалования дел. Запущенная до агонии тяжба говорила прежде всего о неумело проведенных заседаниях первой и апелляционной стадии разрешения споров. Бегло изучая определения, я поняла, что командировка дней на семь. И обрадовалась – все ж подальше…

– Съешь лимон, – посоветовал Влад, наблюдая мою улыбку. – Кстати, там Финляндия недалеко, а времени у тебя между судами предостаточно. Смотайся в Хельсинки. За некоторые товары ты можешь потом получить 22 % возмещения подоходного налога. Практично и выгодно. И с российским качеством не сравнить.

– Денег лишних нет.

– Не расстраивайся. Гм! Ведь есть вещи, которые нельзя купить ни за какие деньги. – Влад посмотрел на меня выжидающе. – Например, динозавра.

Я отвернулась и ушла на кухню.

Три года назад я сильно любила этого человека, горела им, мечтала создать семью, жила им, поддерживала и разделяла его интересы.

– Ты что там себе надумала? – спросил тогда Влад. – Если бы я хотел жениться, неужели я бы этого не сделал давным-давно? Гм! И потом, у меня в какой-то мере уже есть семья: мать, брательник. Нам с тобой хорошо вдвоем. Этого достаточно.

Тогда я познала, что значит боль. Но не ушла. Оставалась верной своему чувству.

Влад пришел на кухню. Я вышла на балкон.

Депрессия наползала, замораживая страх уйти в никуда. Долго стояла, кусая обветренные губы. Внезапно посетило странное чувство. Я отчаянно цеплялась за то, что меня убивало.

– Ты мог бы работать кассиром в Макдональдсе. Но нет, понесло же тебя в топ-менеджмент! – выговаривал Влад одному из своих подчиненных.Бедный парень стоял с обреченным видом и мял в руках пластиковый файл. Лоб покрылся потом, а щеки неестественной бледностью. Под глазами залегли синие круги.

Четверть миллиона евро ушла не на тот счет. Для фирмы ситуация поправимая, но крайне неприятная. Для обычного перепуганного работника – приглашение к самоубийству.

Рядом стоял главбух Кирилл. К шефу идти никто не решался.

– Что будем делать? – спросил Влад Кирилла.

– Заказывать вертолет и лететь в банк, – отозвался тот, напряженно играя скулами.

Я вообще не завидую главным бухгалтерам. Их жизнь – затяжной стресс бинарных молекул дебета-кредита, проводок и платежей под неспящим оком налоговой инспекции.

– Ты куда? – спросил Влад.

– Платежку переделывать. А как быть с подписью шефа на заявлении? – сказал Кирилл.

– Сначала поговори с банком, – посоветовал Влад. – К шефу пойдем втроем. – Он уничтожающе посмотрел на бедолагу, сел в кресло и стал вертеться на нем, покусывая ноготь.

Главный бухгалтер и нерадивый менеджер вышли.

– Теперь его уволят? – спросила я.

– Конечно, нет, – ответил Влад, щурясь и смотря мимо меня. – Я уговорю шефа оставить его. Он запомнит мое вмешательство, осознает, чем обязан, и я получу отлично управляемый механизм.

– Твои контракты, – протянула я бумаги.

– Оставь. Ну, что еще? – он холодно взглянул на меня.

– Ничего, – я встала и вышла.

Весь офис шептался, работники возбужденно расхаживали из кабинета в кабинет. Открыв дверь в бухгалтерию, я растерялась. Размазывая тушь по щекам, Дашка плакала навзрыд. Ольга стояла рядом, пытаясь ее заставить выпить воды. Альбина Николаевна сокрушенно вздохнула и принялась разносить счета. Запах корвалола и валерьянки свидетельствовал о серьезности положения.

Я испуганно посмотрела на Ольгу и вопросительно кивнула. Она только закатила глаза и мимикой показала мне, мол, дела сердечные.

– Дашенька? – позвала я, подходя ближе и пытаясь поймать отчаянный взгляд.

Она меня не слышала. Хрупкие плечи сотрясались. Дашка затыкала рот ладошкой, когда срывалась на нечто подобное вою.

Мы с Ольгой еле уговорили ее выпить лекарство и теперь пытались успокоить. Минут через десять наших стараний, а главным образом благодаря успокоительному, Дашка стала затихать.

– Он не вернется! – рыдала Дашка, поднимая к нам припухшее от слез лицо. – Он ушел к жене. Сказал, я была ошибкой! Сказал, что не любит!

– Зачем связывалась с женатым? – укоризненно произнесла Ольга. – Думала, ради тебя он бросит семью? Глупенькая!