* * *

После медпункта иду домой. Нога болит. Нужно будет помазать пару дней. Надеюсь, не буду хромать при матери. Телефон в кармане вибрирует. Я смотрю сообщение и раздраженно убираю смартфон обратно. Приглашают на день рождения. Если я хочу избавиться от материнских заскоков хотя бы на пару часов, придется купить подарок и придумать очередную историю про праздник у отличницы, у которой родители работают в системе образования. Типа полезные связи, все дела.

Стоя на перекрестке, заглядываю в телефон и проверяю личную страницу Крис. Обычно я не обращаю внимания на ее интересы. Судя по фотографиям в Инстаграме, она любит разводить рыбок. Куплю ей аквариум, лишним не будет. Доезжаю до зоомагазина на автобусе. В детстве я хотел щенка или котенка, да хоть улитку с улицы, но мать запрещала. Теперь растить питомца опасно из-за ее истерик. Мало ли, вдруг сорвется на беззащитном животном…

Внутри широкие витрины и стеллажи. Пахнет кормом, деревянными опилками. Чирикают попугаи, мяукают котята и тявкают щенки.

– Жора! Давно не виделись, – из-за прилавка мне машет Зоя. Она улыбается. Я машу ей в ответ. Пожалуй, она единственный человек, который меня не бесит. – Как дела?

– Занят был, – подхожу к клетке с белым кроликом и смотрю на него. Ничто так не успокаивает, как созерцание пушистых комков. А, может, я понимаю всех этих зверят в клетках.

– И в этот раз будешь только смотреть? – Зоя подходит ближе. За кассой никого нет. Сотрудникам зоомагазина запрещено отлучаться, если их никто не заменяет.

– Да. У мамы аллергия, ты же знаешь, – не люблю врать. В последние годы часто приходится придумывать несуществующие события. Много сил уходит, чтобы запомнить их и не запутаться в собственной лжи.

– Жаль, конечно. Зато наши пушистики тебя любят.

Звякает колокольчик. Зоя уходит, а я брожу по зоомагазину. Моя тихая гавань. Когда-нибудь приду сюда работать. Я хожу между стеллажами и наконец натыкаюсь на то, что мне надо. Сверху стоит последний небольшой круглый аквариум. Как раз для одной золотой рыбки. Я поднимаю руки, чтобы взять его, и он сам прыгает мне в ладони.

– Что за… – с обратной стороны стеллажа виднеются вытянутые до побелевшей кожи пальцы. Опускаю взгляд и встречаюсь с карими глазами.

Незнакомка невысокая, стоит на цыпочках, смотрит на меня, распахнув веки.

– Простите, – бормочет она, – я случайно задела.

У нее круглое, но не полное, лицо, румяные щеки, маленькие губы и прямой нос. Из-под шапки тянутся длинные черные волосы. Я разглядываю ее, пока она обходит стеллаж. Ростом она мне по грудь.

– Можете отдать этот аквариум мне? – спрашивает.

– Для чего? Мне он тоже нужен.

– Ну… – она переминается с ноги на ногу. – Я хочу наполнить его бумажными звездочками.

Идиотская фраза и нелепая ситуация встряхивают мое сердце. Я сглатываю, к щекам приливает кровь. Обычно я бледный, когда не играю в баскетбол или стою на месте, но сейчас чувствую жар по всему телу. Я протягиваю ей аквариум.

Обычно я ничего не выпрашиваю у незнакомцев. Неловко осознавать, что забрал вещь у того, кто тоже ее хотел. Это как-то неправильно. Я вглядываюсь в лицо парня. Он улыбается, на левой щеке появляется ямочка, а на правой небольшая вмятина. У него темно-серые глаза и русые волосы. За спиной рюкзак поверх расстегнутой парки, из-под нее выглядывает молочный свитер с темно-бежевой полоской на груди и молочными елями в ней. И почему я разглядываю его одежду? Щеки краснеют.

– Спасибо, – бормочу я, опуская затекшую шею и прижимая к себе аквариум.

– Впервые встречаю кого-то, кто хочет заполнить аквариум бумажными звездочками, – говорит он. У него приятный низкий голос. Должно быть, он много выступает или говорит, потому что все слова звучат четко, а паузы размеренные.

Мы с папой раньше играли, смотря новости и передразнивая дикторов. У меня были проблемы с выговариванием букв в детстве. Мы с папой набирали в рот орехи, камни, крупные конфеты, в общем, все, что под руку попадалось, и читали бегущую строку как можно выразительнее. Счастливые были деньки.

– Почему не возьмешь трехлитровую банку? – спрашивает незнакомец.

– Не знаю… я вышла прогуляться и оказалась здесь, – пожимаю плечами. За спиной парня над входной дверью висят часы. Мне лучше не задерживаться. – Спасибо, что отдали мне аквариум. Я пойду.

Подхожу к кассе, расплачиваюсь за товар. Его оборачивают шуршащими новенькими газетами. Запах свежих чернил витает в воздухе.

– Спасибо за покупку, – говорит девушка с бейджиком «Зоя» на груди. – Приходите еще!

– Да, конечно, – я благодарно киваю, беру из ее рук пакет и выхожу из магазина.

До остановки идти десять минут. Нужно поторопиться, если не хочу опоздать. У папы ненормированный график, он может вернуться раньше. Будет лучше, если он застанет меня в квартире. Я поеживаюсь и оглядываюсь. Ветра нет, еще не так холодно, но губы дрожат. В прошлый раз все было так же. Я опоздала, папа наорал на меня и маму, и ударил меня по лицу. Это должна была быть пощечина, но вышло нечто большее, чем удар ладонью в гневе. Мне будто вывернули наизнанку душу и заставили смотреть, как она мучается.

– Эй, девочка с аквариумом, – я вздрагиваю от громкого голоса. Незнакомец догоняет меня и идет рядом, – ты карточку забыла.

Смотрю на его руку с аккуратно подстриженными ногтями. Действительно, забыла карточку.

– Ой, – я выхватываю ее у него и прячу в карман. Стыдно.

– Ничего, со всеми бывает, – он вертит головой, а я отвожу взгляд. Мне трудно разговаривать с незнакомцами, если у нас нет общей темы. Аквариум не считается, верно? – Как тебя зовут?

– А?

– У тебя есть имя? Или мне продолжать звать тебя девочкой-с-аквариумом?

– Ха-ха, – выдавливаю смешок. – Меня зовут Алевтина. Для друзей Аля.

– Что ж, Аля, давай будем друзьями. Меня Жора зовут, – он протягивает широкую раскрытую ладонь. Я неловко пожимаю ее.

– А Жора – это какое полное имя?

– Георгий.

– А-а-а… – мы идем к остановке. Замечаю, что мои шаги замедляются. Не стоит этому парню знать, куда мне ехать. Или у меня уже паранойя?..

– Я обычно такое девчонкам не говорю, тем более незнакомым, – Жора покашливает в кулак. – Аля, ты мне понравилась. Может, сходим на свидание?

– Что? – от удивления я едва не роняю пакет с аквариумом. Жора вовремя перехватывает его.

Мы стоим друг напротив друга: он наклонился так, что его глаза на уровне моих. Сердце отчего-то замирает, дыхание останавливается. Я краснею.

– И-извини, но мне надо домой, – тараторю я, убираю руку Жоры с пакета и иду к автобусной остановке. – Как-нибудь в другой раз! – и, чтобы он не успел мне возразить, перебегаю дорогу на мигающий желтый.

Когда я оборачиваюсь, нас разделяет оживленный поток машин и два красных светофора. Жора выглядит удивленно и расстроенно. Мне сейчас не до свиданий. Нужно вернуться домой, пока папа не пришел.

* * *

Дома пахнет кислятиной. Я заглядываю в ванную комнату и проверяю мусор. Обычно мешки мы всей семьей выносим по очереди. Иногда кто-то забывает, и в следующий раз выносит два дня подряд. Сегодня мой черед. Вздыхаю, беру черный пакет и выкидываю в мусорный бак на улице. Странно быть дома после того, как папа устроил скандал.

Едва я возвращаюсь и закрываю дверь, на домашнем телефоне включается автоответчик. На нем мы втроем говорим: «Это семья Жуковых! Оставьте сообщение после сигнала!» Мы долго записывали сообщение. Получалось то вразнобой, то глупое хихиканье. Финальная версия вышла мелодичной.

– Аля, ты уже дома? Еда в холодильнике, поешь обязательно, – говорит мама. Я тяну руку, чтобы снять трубку и поприветствовать ее, но она добавляет: – Я задержусь.

Сообщение записано, кнопка загорается красным. Я сажусь на стул в комнате и опустошенно смотрю на стол. Иногда я представляю свое тело как шкаф с полками. На каждой находится нечто важное. Например, любовь к родителям, дружба с Розой, безопасность и домашний уют. Так вот, последняя полка только что накренилась, и предметы скатились с нее куда-то в неизвестность.