– Боже мой! – У Харольда округлились глаза от испуга. – Вы и правда думаете, что Белл зайдёт так далеко?

– Вы не знаете его так, как я. Я уверен. – Себастиан мрачно кивнул. – Вот в чём дело. Белл хочет, чтобы мой отец убил королеву – сегодня! На глазах у всех! И этот ужасный кристалл заставит его это сделать!

Их паровой кеб мчался по улицам Лондона. Люциус недолго думая спихнул автомат семьи Паддингтон, который правил экипажем по дороге к мадам Петровска, с водительского сиденья и сам сел за руль.

– Ты умеешь водить такие штуки?! – в ужасе спросил Харольд.

Люциус лишь усмехнулся:

– Положись на меня. – И поддал пару.

Они мчались по широкой Оксфорд-стрит. Себастиан, сидящий рядом с ним, давил на клаксон, пока Люциус, вцепившись в руль, пытался не сбиться с курса. Харольд и Тео сидели в пассажирской кабине и смотрели в боковые окна, и Харольд то и дело вскрикивал «Осторожно!» и «Берегись!», когда Люциус опять подъезжал слишком близко к какому-нибудь препятствию.

Слева и справа от них сплошной чередой тянулись многоэтажные дома, похожие на искусственные стены траншеи. На тротуарах в это время дня толпились люди, по дороге ехали многочисленные экипажи и паровые кебы. Но Люциуса это не остановило. Он уже ездил в паровом экипаже в Шанхае. По сравнению с ним лондонское уличное движение было спокойным.

– Прочь с дороги! – кричал он прохожим и другим кучерам. – Посторонись!

Себастиан сигналил. Вслед им неслись проклятия и фырканье лошадей. Но Люциусу было всё равно. На карту поставлена жизнь королевы – и репутация Аллана Квотермейна.

– Здесь налево! – крикнул Харольд, который оказался единственным, кто хорошо знал Лондон.

Люциус посмотрел влево, но, увы, слишком поздно заметил узкую улочку между домами. Он хотел повернуть кеб, но ему помешала четвёрка лошадей.

– Вот чёрт! – выругался он.

– Ничего, – успокоил его Харольд. – Следующий поворот налево тоже сойдёт. Он даже ещё немного шире. Вон там. Внимание!

Люциус выкрутил руль, и кеб с грохотом и шипением вписался в поворот. Задняя часть кузова отломилась, и обитые железом деревянные колёса прогрохотали по мостовой. Что-то затрещало, но Люциус не стал терять времени, чтобы выяснить, что именно сломалось.

Они мчались дальше по переулку, в котором с трудом могли разъехаться два экипажа. К счастью, путь был свободен. Только нескольким пешеходам пришлось отскочить в сторону, когда Люциус, сигналя и крича, промчался мимо.

В конце переулка уже виднелись белый фасад Британского музея и зелёные деревья, которые росли на обочине перед ним. А ещё было видно, что дорога не очень широкая.

– О-о, – пробормотал Люциус.

– Тормози! – закричал Харольд.

На полной скорости они вылетели из переулка. Люциус и Себастиан одновременно схватились за рычаг тормоза между ними и рванули его назад. Взвизгнули тормоза. Кеб закачался – а деревья уже приближались.

– Держитесь! – заорал Люциус.

Тео, которая выглядывала из правого окна кеба, пригнулась. Вовремя! Люциус рванул руль в сторону, и экипаж с грохотом врезался в ствол дерева. Люциус и Себастиан чуть не слетели с сиденья.

Двигатель под ними стучал и шипел. Люциус быстро разъединил сцепление, чтобы кеб, наполовину привалившийся к стволу дерева, не пришёл в движение. Крыша пассажирской кабины треснула, из покосившейся трубы в задней части экипажа вырывался пар. Кеб срочно нуждался в ремонте. Но об этом они позаботятся позже.

Люциус выскочил из кабины водителя:

– Приехали!

Как и следовало ожидать, их прибытие не осталось незамеченным. Зеваки сбежались поглазеть на аварию, от входа в музей бежали двое констеблей в форме.

– У нас нет времени разбираться с ними, – сказал Себастиан.

– Мы с Харольдом всё уладим, – поспешно проговорила Тео. – Вы с Люциусом должны найти твоего отца, Себастиан.

– Хорошо. – Себастиан кивнул Люциусу, и они побежали.

Они мчались по улице к главному входу в музей. Повсюду стояли конные экипажи и паровые кебы. Люциус даже заметил два электромобиля. Это было неудивительно, ведь открытие выставки Конгарамы в Британском музее было одним из самых важных событий в Лондоне в эти недели. Тот, кто обладал статусом и именем – или хотел иметь то и другое, – явился сюда.

С завтрашнего дня все жители города смогут увидеть сокровища, которые Квотермейн привёз из своей недавней экспедиции в Африку. Сегодня же двери были открыты только для избранных. Поэтому на ступеньках и под колоннами у входа стояли почтенные профессора в чёрных фраках и важные предприниматели с золотыми карманными часами и в дорогих рубашках. Вокруг в экстравагантных шляпах и с резными тростями бродили денди, а пожилые дамы в закрытых платьях неодобрительно наблюдали за ними.

– Кажется, надо было надеть воскресный костюм, – пробормотал Люциус, спеша с другом мимо гостей.

– Пожалуй, – согласился Себастиан. – Жаль, ритуал у мадам Петровска так затянулся. Иначе я бы забежал в гостиницу.

– Нас вообще пустят в таком виде в музей? – Люциус указал на четырёх бдитель-ных охранников у входа. В нескольких шагах стояли остальные полицейские.

Себастиан бросил на него мрачный взгляд:

– Надо прорваться!

Как и опасался Люциус, один из охранников, толстый усатый парень, преградил им путь, когда они вошли под высокие колонны.

– Стоять! – прорычал он. – Детям сюда нельзя.

– Вы что, не знаете, кто я? – напыжился Себастиан.

– Не знаю и знать не хочу, – ответил мужчина. – Внутри проходит важная церемония открытия. На ней присутствует сама королева Виктория. Разумеется, я не впущу каких-то приблудных мальчишек в уличной одежде.

Его коллега, который весил едва ли вполовину меньше его, но зато был на голову выше, похлопал его по плечу:

– Руперт, это Себастиан Квотермейн. Сын босса. Думаю, он может войти.

Усатый охранник осмотрел Себастиана сверху донизу.

– Хм, – проворчал он. – Всё равно выглядит как оборванец.

– Ну уж извините, – колко отозвался Себастиан. – Некоторым приходится носить практичную одежду. Львы в саванне животы бы от смеха надорвали, если бы я разгуливал в матросском костюмчике.

– Хватит тебе, Руперт, – вступился его напарник.

– Прошу вас, – добавил Себастиан. – Мы правда спешим. Нам никак нельзя пропустить открытие.

– Тогда вам в самом деле стоит поторопиться, – посоветовал Руперт. – Церемония уже началась.

Себастиан с Люциусом не стали терять время и бросились в музей.

– Куда нам? – спросил Люциус. – Выставка ведь откроется не в подвале, верно?

Себастиан покачал головой:

– Нет. Вчера они перенесли её в большой читальный зал, украшенный колоннам, и в центре музея. За мной.

Они пересекли холл с высоким потолком. Миновав ещё две комнаты и короткий коридор, они оказались у большого прямоугольного здания с огромным куполом, которое возвышалось во внутреннем дворике музея. Их снова окликнула охрана, и Себастиану пришлось представиться, чтобы их впустили.

Они вошли в огромный круглый зал, расположенный прямо под внушительным куполом здания. При виде украшенного золотом роскошного голубого купола у Люциуса захватило дух. Особенно заворожил его трёхъярусный стеллаж, опоясывающий зал. К стеллажу вели две узкие галереи. На этих полках стояли тысячи книг – от тонких журналов до толстых лексиконов. Любителям книг этот зал, должно быть, казался раем на земле. И даже Люциус, который не отличался особой любовью к печатному слову, был ошеломлён. Тут он обратил внимание на толпу, собравшуюся в библиотеке. Все столы для чтения и скамейки убрали. Вместо них по кругу вдоль стен тянулись витрины и тумбы, на которых были представлены сокровища из Конгарамы. Хранители музея в отутюженных мундирах стояли между ними как статуи. Латунные пуговицы на их куртках были отполированы до блеска.

В свободном центре комнаты на стульях сидели не менее двухсот гостей. Здесь собрались заслуженные ветераны войн, британское дворянство и другие сановники. Им было разрешено присутствовать на выставке, которую открывала сама королева Виктория.