Когда за кортежем председателя СБУ закрылись ворота базы, Чалый, матерясь в голос на заднем сидении своего внедорожника, набрал председателя СНБУ и договорился о срочной встрече. С предателем Руденко надо было что-то делать. Чалый не верил, что полковник, воевавший за Украину на Донбассе, взорвет один из зарядов в центре Киева, а вот уничтожить их он вполне способен. Или еще хуже – рассказать о поставке зарядов журналистам. Все это узнает Россия, ООН, раскопают, что заряды пришли из Штатов, и тогда – конец. Америкосы ничего не заплатят, а бросят его на растерзание русским, и рухнет последняя надежда тихонько свалить из этой поганой страны.

Надо было что-то предпринимать, и делать это в течение суток, пока Руденко не начал осуществлять свой план. Огневой налет и захват ЦСО – это крайнее средство, практически не допустимое в городской черте Киева. Штурм хорошо укрепленной базы, обладающей собственной ПВО, обороняемой самым подготовленным и экипированным по максимуму спецподразделением в стране, на данный момент представлялся практически невозможным. Блокировать ее долгое время – тоже не выход. Министры обороны и МВД могут начать разнюхивать, что к чему, и докопаться до истинной причины наезда на спецназовцев.

Остается только одно – договориться с Руденко по деньгам. Но где взять столько денег? Чалый даже понятия не имел, сколько может стоить пятидесятикилотонная боеголовка, но знал, что в мире найдется десяток покупателей, готовых заплатить максимальную цену. В голове постепенно начал складываться довольно сложный, но все же осуществимый план.

Всю операцию можно попросить профинансировать исламистов и сделать это так, чтобы в ее результате Руденко получил свои деньги, исламисты получили пару зарядов, а оставшиеся два остались бы ему для применения в России. Американцам потом можно было рассказать, что два неиспользованных заряда были перехвачены русскими и их пришлось самоуничтожить.

Сложно, натянуто, но вполне выполнимо. Главное – договориться с арабами.

Еще раз выругавшись вслух, председатель набрал министра обороны и тоже пригласил на экстренное совещание, предварительно попросив садить или сбивать все самолеты и вертолеты, взлетающие с Жулян, заглушить всю связь в районе базы, а на подъездах выставить блокпосты и задерживать весь выходящий транспорт. Министр обороны удивился, сказал, что ждет разъяснений, но приказ отдал.

Через сутки после первого сигнала ситуация с возможной передачей США ядерных блоков Украине стала гораздо более запутанной. Группу спецназовцев, которые приняли подозрительные ящики в Калинове, удалось отследить до базы ЦСО СБУ в Жулянах. Это само по себе было довольно необычным. Зачем тащить такой опасный груз в центр города? С другой стороны, база была прекрасно оборудована и защищена, что было большим плюсом в обеспечении охраны ядерных зарядов, если в ящиках, погруженных на спецназовские транспортники, были именно они.

Затем события вообще приняли необычный оборот. На базу прибыл председатель СБУ и провел на ней около часа. После этого визита Жуляны накрыли колпаком РЭБ6 и заглушили в ее районе связь по всем каналам, а украинские десантники выставили на достаточном отдалении от базы усиленные блокпосты.

Создавалось впечатление, что базу блокируют.

– И как это понимать? – председатель ФСБ Лукин обвел всех озадаченным взглядом. – Они что там, не поделили чего?

– Вполне возможно, – ответил один из его замов, которому было поручено курировать операцию с ядерными зарядами в Украине вплоть до ее разрешения тем или иным способом. – С другой стороны, вполне возможно, что все это сделано для охраны груза, который прибыл из Калинова.

– Давайте подытожим, что у нас есть на этот момент, – предложил Алекс, который провел несколько часов с аналитиками ФСБ и до сих по не мог прийти к однозначному мнению, стоит ли воспринимать тревогу, поднятую системой, всерьез. – Подозрительный ооновский самолет привез на Украину подозрительный груз, вокруг которого развернулась значительная подозрительная активность. Это пока все. Кроме заключения ИСИНа о десятипроцентной вероятности, у нас ничего нет.

– Все это само по себе довольно странно, – задумчиво проговорил Лукин. – Ооновский самолет доставляет контрабандный груз, встречать который высылают роту спецназа СБУ на двух транспортниках да еще при поддержке ударных вертолетов. Те захватывают со стрельбой базу в Калинове, перевозят груз в Жуляны, куда сразу же мчится председатель СБУ. Затем базу спецназа, по сути, блокируют. Это не просто странно – это говорит о чрезвычайной важности груза.

– Я понимаю, что все это выглядит необычно и нам обязательно надо выяснить, что там происходит. Но я бы воздержался от активных силовых действий, пока мы максимально не проясним картину. В ящиках может быть что угодно: наркота, валюта… Да все, что хочешь, – Алекс сделал неопределенный жест рукой.

На стеновом экране слева от карты Киева и нескольких панорамных спутниковых снимков базы ЦСО в Жулянах появилось еще одно окно, с которого дежурный, быстро найдя среди присутствующих глазами директора ФСБ, спросил:

– Разрешите доложить? Есть новая информация по Украине, – и, увидев согласный кивок начальника, продолжил: – Поступила информация от радиологов, проверявших ооновский самолет, доставивший груз в Калинов. В грузовом отсеке найдены слабые следы радиации. Для уточнения типа радиоактивного материала, оставившего следы, необходимо несколько дней. Далее. Агентурная сводка из Киева. МВД провел несколько операций по задержанию членов семей командиров ЦСО СБУ, расположенного в Жулянах. Ситуация вокруг базы не изменилась, база блокирована, связи нет.

– А вот это уже что-то конкретное, – Лукин бросил быстрый взгляд на Алекса. – Следы радиации в самолете подтверждают, что на Украину доставлены радиоактивные материалы.

– Согласен, – энергично кивнул Алекс. – Это меняет дело. Шанс на то, что это боеголовки с Киртлэнда, значительно возрастает. Но ждать несколько дней, пока проведется детальный анализ изотопов, мы не можем. Надо действовать сейчас, пока мы знаем, где подозрительные ящики. Поступим так. Я доложу Президенту, а вы готовьте предварительные варианты спецоперации в Жулянах так, чтобы к полудню их можно было обсудить.

– Твою мать, Шон! Эта операция с самого начала пахла высококачественным дерьмом, – министр обороны Локарт нервно вышагивал по небольшому кабинету перед стеновым экраном, с которого на него невозмутимо смотрел директор ЦРУ Хастер. – И что теперь? Мы даже статус зарядов не можем подтвердить.

– Не паникуй. Пока ничего страшного не произошло, – успокоил коллегу цэрэушник. – Ну не понравилось нашему оперативнику как прошла передача груза. Ну развернулась вокруг него подозрительная активность. Это все довольно странно и очень настораживает. Но главное – коды активации систем контроля введены, управление зарядами передано юкам, значит, похоже, что наш человек в Киеве контролирует ситуацию.

– Вот именно, похоже! Мы ни хрена не знаем, что там происходит. А если они перерезались друг с другом и решат использовать заряды внутри страны, чтобы уничтожить конкурирующие группировки? Да кто знает, что эти долбанутые нацисты могут вытворить. Надо активировать дублирующий контур самоуничтожения зарядов и дать сигнал со спутника.

– Хотят использовать внутри страны? – хохотнул с экрана директор ЦРУ. – И хрен с ними. Нам-то что? Тогда мы можем заявить, что на них напали русские. Что это они применили ядерное оружие.

– Брось, Шон, нам никто не поверит. Наши информационные возможности уже не те, а ООН тандем контролирует почти на сто процентов. Надо было послать на Украину нашу «дельту» или «котиков». Захватили бы пару военных самолетов, перелетели бы в Крым, типа просим убежища, и рванули бы там. Потом – пусть разбираются.