– Не получится. Наши пуски засекут русские. А ракеты собьют истребители, контролирующие пространство над Киевом. Своим ударом мы только обострим обстановку.

– Но что-то же надо делать. Через несколько часов об этом будет знать Уолберг и тогда нам конец.

– У тебя есть контрактники в Киеве… Может – штурм?

– Ты шутишь. Их всего рота. Против батальона спецназа, которому наверняка окажет поддержку авиация ООН.

– Тогда остается одно, – пожал плечами Локарт. – Валим все на твоего человека. Он – террорист, вошел в сговор с командованием базы в Киртлэнде, совместно они совершили нападение на хранилище, завладели ядерными зарядами и хотели продать их юкам.

– Эй, эй, а Министерство обороны тут вроде бы не при чем? – Хастер с вызовом посмотрел на министра. – Так не пойдет. Мы в этом дерьме вместе. И вместе будем его расхлебывать.

– Не совсем так, Шон. Операцию организовал и провел ты, своими силами. Даже офицеров с ядерного центра в Киртлэнде вербовали твои люди. Морган твой. Ты все это время контролировал заряды. Полякам отдавал приказы тоже ты. Все, кто участвовал в деле с моей стороны, благополучно застрелились еще три года назад.

– Ты скотина, Дуглас! – тихо сказал Хастер, понимая, что оказался загнанным в угол. Министерство обороны сейчас контролировало практически всю страну, и тягаться с Локартом по силе и влиянию было бессмысленно.

– Не надо, Шон. Ты начал игру и проиграл, – сухо улыбнулся с экрана министр. – Хочешь совет? Пока это дерьмо не влетело в вентилятор, собирайся и вали из страны. Средства и возможности у тебя есть. Я тебе мешать не буду. Думаю, суток тебе будет достаточно. Авиакатастрофа над океаном нас полностью устроит. Обещаю, что не буду слишком уж усердно искать остатки твоего самолета.

После эвакуации из Нью-Йорка новая штаб-квартира ООН расположилась в Хучжоу, ближнем городе-спутнике Шанхая, который местные власти планировали развить в мощный деловой центр и перенести туда часть активности из переполненного людьми и машинами центра мегаполиса. Пятнадцать лет назад на живописном берегу озера Тайху выросли современные высотки офисных зданий, отелей, выставочных центров, вслед за ними появились обустроенные жилые кварталы со всей необходимой инфраструктурой. Некоторые компании даже начали перебираться из Шанхая в Хучжоу, но в это время в США началась денежная реформа, которая спровоцировала во всем мире жестокий экономический кризис. Деловая активность в Китае резко пошла на спад, государство фактически ввело в экономике режим ручного управления, и Хучжоу превратился в один из многочисленных пустующих свежевыстроенных городов-призраков, разбросанных по всей стране. Причем городу повезло меньше других. Государство запустило программу субсидирования жилья для граждан, компенсируя часть затрат на его покупку или аренду, поэтому пустующие квартиры понемногу заполнялись, а вот с деловой недвижимостью были большие проблемы. Поэтому миллионы квадратных метров офисных площадей, построенных в Китае во время бурного роста экономики, так и остались невостребованными.

Штаб-квартира ООН заняла в Хучжоу почти весь пустовавший до этого деловой центр, превратив его в одно из самых оживленных мест в стране. Туда же переехало большинство подконтрольных ООН организаций, включая командование Сил по поддержанию мира, в состав которого теперь входила и серьезная ядерная составляющая.

За время долгой вулканической зимы в ООН не прекращалась работа по выработке новой архитектуры международной безопасности, значительному укреплению силовых элементов и постепенному преобразованию организации в нечто, начинающее отдаленно напоминать единый орган глобальной законодательной власти, решения которого, поддержанные большинством, были обязательны к исполнению всеми государствами-членами ООН.

Несмотря на ураганы, холод и снегопады, за три года зимы Генеральная ассамблея ООН собиралась семь раз. Последняя сессия длилась почти две недели, пока в результате непрекращающихся долгих переговоров на уровне глав государств не было выработано решение, устраивающее подавляющее большинство стран.

А договариваться нужно было о многом.

Основной проблемой ООН на протяжении последних десятилетий считалась ее неэффективность, в основе которой лежало несколько ключевых факторов. Главный из них – значительное различие глобальных интересов двух самых влиятельных центров силы, представленных в ООН.

В конце прошлого века после окончания холодной войны и распада социалистического лагеря США вместе с ведомой ими коалицией в лице НАТО и еще двух десятков государств, продавших свой суверенитет за мелкие долларовые подачки и возможность примкнуть к лагерю победителя, имели фактическую монополию на принятие решений. Их авторитет иногда вяло оспаривался Россией, которая в то время еще наивно надеялась, что Запад примет ее как равного партнера, и Китаем, экономика которого только начинала подниматься. Но попытки этих двух стран противостоять растущей гегемонии США были вялыми и беспомощными.

Расширение НАТО к границам России, проводимое вопреки данным СССР обещаниям, расчленение Югославии, бомбежки Белграда, операция «Буря в пустыне», которая постепенно переросла в фактическую оккупацию воздушного пространства суверенного государства, попытки дестабилизировать ситуацию на Кавказе – все это и многое другое из того, что происходило в мире в девяностых, явилось следствием фактического ухода России с международной арены.

Но, пожалуй, основным ударом по системе международных отношений, основанной на принципе равной безопасности, было то, что США провозгласили себя мировым лидером и на правах победителя начали интерпретировать международное право исключительно в своих интересах. Совет Безопасности превратился из ключевого органа ООН в простую трибуну для выражения различных точек зрения. Решения, невыгодные США, блокировались правом вето, а в случае блокировки тем же правом решений, которые продвигали США, они просто игнорировали совбез, создавали из союзников очередную «международную коалицию» и делали то, что считали нужным.

Именно тогда, в начале века, опрос, проведенный независимым агентством в десятках стран, показал, что больше половины населения планеты считают США основной угрозой миру. И вполне естественно, что этой угрозе должен был возникнуть адекватный противовес. Россия, Китай, Индия, Бразилия, видя, что их интересы попросту игнорируются США, начали выстраивать нечто похожее на экономический блок, основанный на общности политических интересов. А ключевой интерес был один – противостоять растущему грубому давлению США, которые к тому времени уже считали себя властелином мира и старались это всячески демонстрировать.

Когда Америка поняла, что на международной арене кроме нее появилось еще два мощных игрока – Россия и Китай, готовые жестко отстаивать свои интересы, было уже поздно – неформальный антиамериканский лагерь уже был создан. С этого момента стало очевидным наличие двух мощных антагонистичных глобальных групп, ведомых США, с одной стороны, и Россией и Китаем – с другой. Кардинальное различие геополитических интересов этих групп делало работу ООН в начале двадцать первого века весьма далекой от эффективности.

Тогда США просто стали игнорировать решения ООН, заявив, что их национальные интересы имеют приоритет над международным правам, могут распространяться на любую точку мира и для того, чтобы их защитить, Америке не нужны никакие санкции или резолюции Совета Безопасности. Так практике применения международного права был нанесен сокрушительный удар.

Именно неспособность Совета Безопасности ООН принимать и применять на практике значимые решения была вторым ключевым фактором неэффективности организации.

Еще больше запутывали ситуацию основополагающие документы ООН. Устав и более двух десятков различных деклараций нечетко расставляли юридические акценты и оставляли возможность двоякого, а то и совсем вольного толкования основных принципов международного права. Взять хотя бы «права человека», которые при желании могли интерпретироваться и как возможность пользоваться ими любым гражданином, и как обязанность государства их обеспечить чуть ли не вопреки желанию этого самого гражданина. И такие разночтения встречались во всех документах, в том числе и тех, что определяют целостность государства и право нации на самоопределение.