– У нас еще есть шанс, Сэмэн, – простонал начштаба, когда они вышли встречать гостей. – А что, если он никакого кода не знает или не будет говорить?

– Херня. Чалый – никчемная американская подстилка, выкормленная и воспитанная ЦРУ. – Он крутой, только когда за его плечами десяток наемников в тяжелой броне. Я его расколю за пять минут. Спорим?

– Да ну тебя… Знаю я твои методы, – махнул рукой начштаба. – Пойду я, от греха подальше.

– Иди. Не светись здесь. Лучше проконтролируй беспилотник, – согласно кивнул Руденко и бросил в закрепленную на плече рацию: – Снайперам – готовность ноль. Огонь по сигналу.

Американские наемники, охраняющие председателя СБУ, знали свое дело хорошо и выполняли работу четко, несмотря на то что находились на дружественной территории, где нападение на защищаемого ими ВИПа было невероятно. Кортеж остановился почти вплотную ко входу в ангар и выстроился вдоль его торца так, что бронемашины, направив башенки пулеметов в разные стороны, полностью прикрывали дверь с боков, в то время как «тахо» прикрывал ее с фронта.

– Пан председатель… – Руденко, козырнув резко, на американский манер, поприветствовал начальство.

– День добрый, Сэмэн. На базе все в порядке?

– Как всегда, сэр, – полковник знал, что Чалый обожает, когда к нему так обращаются. – Прошу внутрь.

– Извините, сэр, мы должны проверить помещение, – один из сопровождавших охранников, видя, что ВИП направился ко входу в ангар, с решительным видом шагнул вперед. – И сопровождать вас внутри.

– Отставить. Это спецназ СБУ. Я здесь среди своих, – остановил его движением руки председатель, который явно не хотел лишних свидетелей.

– Это не по инструкции, сэр. У нас контракт.

– Зафиксируйте на ваших камерах, что я действую под мою личную ответственность, – строго сказал Чалый и, отодвинув плечом охранника в тяжелом бронежилете, шагнул внутрь ангара.

Ангар был одним из складов, на котором хранилось вооружение и боеприпасы спецназа, и выглядел, как обычное сооружение из утепленных сэндвич-панелей только снаружи. На самом деле большая часть внутреннего пространства представляла собой продолговатый короб, сваренный из толстых бронепластин. Когда они, пройдя небольшой тамбур с несколькими обитыми жестью столами, вошли в основное помещение, бронированные двери склада, скрипнув на плохо смазанных петлях, закрылись и Чалый увидел, что у ящиков, расположенных по центру свободного пространства, стоит несколько младших офицеров.

– Что происходит, полковник? – спросил он, чуть замедлив шаг. – Почему здесь посторонние?

– Все нормально, пан председатель. Это внутренняя охрана.

– Какая, к черту, охрана? – возмутился Чалый. – Вы итак нарушили инструкции. Вы не должны были вскрывать груз в Калинове.

– Я просто хотел узнать, что внутри, —невинным голосом проговорил Руденко и чуть подтолкнул председателя к ящикам. – Хотите посмотреть, что там?

– Вы поплатитесь за это карьерой! – опешив от такой наглости, выкрикнул Чалый.

– Так уж и поплачусь, – полковник сделал знак одному из офицеров, и тот откинул крышку ящика. – А теперь скажите, нахрена вы притащили в Украину четыре ядерных заряда?

– Это не ваше дело, полковник! – председатель начал понимать, что ситуация выходит из-под контроля.

– Мое, пока я живу в этой стране, – Руденко кивнул головой, и два спецназовца мягко подхватили председателя под руки.

– Это измена! – гневно выкрикнул Чалый. – «Красный код»! «Красный код»!

– Хоть красный, хоть синий, хоть зеленый. Не надо кричать. Помещение экранировано. Любая связь отсюда невозможна.

– Это измена! – еще раз, но уже менее уверенно выкрикнул председатель. – Если меня не отпустят сейчас же, и вы, и ваши люди – покойники.

– Ладно. Хватит истерик. Слушай меня сюда, американская шлюшка, – полковник подошел вплотную к Чалому и, ухватив его за лацкан дорогого пиджака, несильно тряхнул: – Мне нужны коды доступа к системе управления зарядами. Вон там на столе лежит планшет, который мне передал твой американский друг. Ты сейчас подойдешь и активируешь его. Затем сделаешь то, что надо, чтобы мы могли открыть контейнеры и управлять активацией зарядов.

– Ты с ума сошел, Руденко! Ты хоть понимаешь, в какую игру ты ввязался! Предатель! – председатель СБУ рванулся, но спецназовцы держали его крепко.

– Догадываюсь, – холодно ответил полковник. – Ты не суетись. Ты подумай. Я все равно получу коды. Выжгу их из тебя железом, током, вытравлю кислотой или химией, но получу. Единственной разницей будет то, что ты после этого будешь никчемным калекой. Ты же присутствовал при пытках в СБУ. Жутко было, да? Так вот, я тебе скажу – ни хрена ты еще не видел. Ты узнаешь, что такое настоящая боль, парень. Поверь мне.

– Через пять минут здесь будут мои люди!

– Через пять минут у тебя из жопы будет торчать включенный в розетку паяльник, здесь будет вонять паленым мясом и ты будешь выть от боли. А от твоих наемных псов, если они дернутся, останется только пепел потому, что они стоят на радиоуправляемых термобарических зарядах от старого доброго «Шмеля». Еще через час твои жена и дочь будут оплакивать своего продажного папу, конвой которого сепаратисты расстреляли из гранатометов на выезде из Жулян. А это дерьмо, – Руденко мотнул головой в сторону ящиков, – через пару часов будет захоронено около твоей родной деревни на Львовщине. И пусть пиндосы рванут все через сутки, чтоб там было хорошее такое радиоактивное пятно, чтоб в твоем поганом роду с этого поколения рождались только мутировавшие уроды. Как тебе такой расклад?

– Да пошел ты… – сквозь зубы прошипел Чалый, все еще не веря, что это с ним происходит на самом деле.

Хорошо. Снимайте с него штаны. Коста, неси паяльник и удлинитель.

Через несколько минут, морщась и ерзая на стуле под тяжелым взглядом спецназовцев, бледный, как мел, председатель СБУ Чалый трясущимися руками вводил коды доступа в планшет контроля ядерных зарядов. Еще через пять Руденко и его офицеры разглядывали лежащие в контейнерах матово поблескивающие продолговатые цилиндры с непонятной маркировкой на английском и какими-то схемами, выгравированными на их корпусах. К каждому из них было подключено простенькое управляющее устройство с таймером активации и самоуничтожения.

– Посмотрите, какая мощь, ребятки. Это наш пропуск в светлое будущее, – ни к кому не обращаясь, проговорил Руденко.

– Что вы собираетесь делать дальше? – злобно зыркнув из-под нахмуренных бровей, спросил Чалый.

– С тобой? – растерянно взглянул на него полковник, будто вспомнив, что его до смерти напуганный босс еще здесь. – Не ссы, не тронем. Работай как и работал. Американским хозяевам отчитаешься, что все идет по плану. Пусть думают пока, что их операция прокатила. Кто-нибудь еще в Киеве знает о зарядах? Президент? Премьер? Председатель СНБУ5?

– Им там не доверяют, – отрицательно покачал головой председатель.

– Вот и хорошо, – по-дружески хлопнул босса по плечу Руденко. – Вся хрень, что произошла здесь, заснята на камеру. В твоих интересах, чтобы никто об этом не знал как можно дольше. И не бери в голову дурных мыслей типа штурма или авиаудара. Через час один из зарядов будет расположен в административном квартале Киева, и, если что, всей вашей долбаной верхушке придет конец. Могу дать тебе дельный совет, пан председатель. Через пару недель, так, чтобы никто не заподозрил, пакуй наворованное, бери семью и вали куда-нибудь по-тихому. Думаю, план отхода у тебя есть, документы, запасной аэродром и все такое. В этом дерьме, что сейчас творится в мире, найти тебя будет очень сложно. Да и судя по тому, как спланирована операция, пиндосы уже не те: ни мозгов, ни силенок, ни ресурсов у них уже нет – так что искать такую мразь, как ты, они вряд ли будут. Понял?

Вместо ответа Чалый молча кивнул.

– Ну вот и отлично. Пошли к твоим псам. И веселей гляди, ведь все идет по плану. Полковник развернул своего начальника к двери и легонько двинул коленом под зад. Тот, ойкнув от боли, неестественно широко расставляя ноги, зашагал к выходу.