Перепуганная и дезориентированная, я заглянула в утреннюю темень окна. На мгновение мне показалось, что кто-то оттуда наблюдает за мной. Меня замутило от страха.
«И так, Беллз? Ты готова к тому, что вся твоя дальнейшая жизнь будет наполнена вот этим?»
Я закрыла глаза, еще раз взглянула в окно и выключила в комнате свет: «Да, готова».
Пробуждение было очень тяжелым. Я чувствовала себя разбитой от впечатлений и вчерашних размышлений. Еще и сон вдогонку.
«Соберись. Эмоциональность еще никогда и никому не помогала в деле, где требуется умение себя контролировать и ориентироваться».
Когда я хотела срочно отыскать информацию, то обращалась либо в библиотеку, либо к сети интернет. Я с сомнением посмотрела на свой компьютер и представила себе, сколько бреда придется отсеять, чтобы узнать хотя бы каплю достоверной информации.
«Джейкоб не оборотень. Существование вампиров еще худо бедно возможно как-то объяснить, но оборотни — это слишком», — думала я.
Отец уехал на рыбалку, и ничто не могло помешать мне начать копаться в информационном мусоре. Порой он заставлял меня нервно смеяться.
Информационная сеть в первую очередь предоставила мне море пафосных картинок и кадров из фильма «Дракула». Я нашла одно сообщество, в которое входили вампиры. Точнее, не вполне нормальные люди, которые любили пить кровь. Еще мне попалась куча статей о том, как справиться с энергетическим кровососом. Они перемешивались с желтой прессой, заголовки которой кричали о загадочных трупах с укусами на шеях. Еще отыскались дневники, в которых пользователи выдавали себя за вампиров. Их интересно читать, не смотря на ошибки. Один я бы даже напечатала. Мне пришлось многое узнать о редком психиатрическом заболевании, когда человек искренне считает себя мертвецом — зомби, вампиром или утопленником, например.
Спустя какое-то время я отыскала информацию о том, что раньше люди действительно всерьез верили в существование вампиров и охотились на них. К сожалению, жертвами таких охотников становились люди с врожденными дефектами челюстей, например, или слишком горбатые. Люди, внешне уродливые или имеющие странный цвет глаз (альбиносы, допустим) подозревались в вампиризме, и суеверные крестьяне разносили о них по округам слухи, что вызывало охоту на этих бедняг.
Я читала, смаковала информацию, тщательно пытаясь отделить бред от того, что я видела своими глазами. Но у меня почти ничего не получалось. Найти в сети информацию о вампирах оказалось сложно. Были статьи, которые описывали вампиров, как обычных людей с редким генетическим заболеванием, но в них не нашлось ничего похожего с тем, что я наблюдала.
Голова гудела.
Я сделала себе завтрак и механически съела пожаренный омлет с беконом. Затем сварила кофе на медленном огне, по большей части глядя в окно. Лес далеко впереди вновь укрывала пелена тумана. Лес казался умиротворяющим, спокойным, тихим. Там дремало безумие мира, теперь я это знала. Теперь я знала, что гигантский лес стал частью меня самой. Я вошла туда и больше никогда не смогу выбраться.
В наушниках играла музыка, которую я параллельно слушала.
I am a lion and I want to be free…
Теперь безумие вошло в меня. Или было там всегда?
Do you see a lion when you look inside of me?
Outside the window just to watch you as you sleep
Cause I am a lion born from things you cannot be
Разве это нормально — так тянуться к правде? Разве нормально то, чем я хочу заниматься? Нормально в моём возрасте не влюбляться и мыслить, словно мне под тридцать? Эдвард что-то разглядел во мне, и я не уверена, что мне может это понравиться.
How can I sleep at night there’s a war inside my head?
I will not hide myself from the tears that you have shed
Cause I am a lion, and you are dead…
Я знала, что не смогу вернуться в Финикс в ближайшее время. Я больше не скучала по солнцу, я полюбила сумерки. Сумерки, как время суток. И сумерки разума, что рождают чудовищ.
You were born a lion and a lion you will stay.(1)
Я поняла, что по коже у меня опять пошли мурашки.
«Но именно этого ты хотела, верно? Захватывающей жажды чуда. Какого угодно, лишь бы жизнь не казалась такой пресной… И ты готова тянуться даже к чудовищу, лишь бы он был достаточно интересным. Белла, кто ты теперь?»
Наверное, и правда ненормальная.
Позавтракав, я нерешительно вышла из дома. Я впервые решила прогуляться по лесу, который открывался за двором дома и виднелся из окон моей спальни.
Шаг, второй, третий… я шла по тропинке к молчаливому сонму старых деревьев. Лес словно ждал меня. Он терпел мою ненависть к нему. Он, молча, провожал меня, когда я покидала Форкс, улетая в Аризону. Он столпился вокруг города, заключив его в свои объятия и тихо-тихо ждал, словно знал, что я обязательно приду. Рано или поздно — обязательно. И теперь я шла к нему навстречу, потому что именно так давно следовало сделать.
Лес нарастал на меня, наступал, качал густыми кронами и шелестел шепотом всех своих старых ветров. Он смотрел на меня внимательно, как терпеливый старец на горе, наблюдающий за тем, как к нему идет перепуганный неофит. И чем ближе я подходила, тем легче становилось, потому что лес, в сущности, место очень спокойное. Здесь часто можно увидеть людей, эта территория была достаточно обжитой, вроде дикого парка.
Едва сгустились сумерки, как я почувствовала себя на своем месте. Лес казался обыденным и утешительно спокойным. Где-то стучал о кору дерева дятел, негромко пели птицы, одурманивающе чистый воздух помог мне привести в порядок расстроенные чувства.
А потом… я больше ни о чём не думала. Скорее всего, в мире существует только одна нечисть, и это вампиры. Если пытаться рассуждать рационально, то в древности многие непонятные людям явления мифологизировались. Например, людям была непонятная гроза, она пугала их, и тогда они создали в воображении специального злого и гневного духа природы, который управлял грозой, как знаком или оружием. Невежество делало нас впечатлительными. То же и с вампирами. Ими могли оказаться люди, страдающие какими-нибудь заболеваниями, которые пугали общество. С ними предпочитали не связываться и о них складывали легенды. Одно странно — почему у всех древних народов легенды примерно одинаковые? И какое знаменитое заболевание заставляет человека пить кровь других людей? Я не медик. Может, такое и существует. Может, это просто генетическое отклонение. В любом случае, объяснение всему этому должно быть научным. И если существуют существа, похожие на вампиров, то вовсе не обязательно существуют остальные представители нечисти.
Допустим, Эдвард вампир. Меня это пугает? Конечно, нет. Плевать мне, вампир он, демон или супермен. Мне нужен не он, а информация. Если это всё же окажется правдой, я просто постараюсь это принять, изучить и двигаться дальше, пытаясь понять, как жить в новом мире. Главное, чтобы объяснение было логичным.
Чем больше я думала об этом, тем отчетливее казалась тишина. Я вспоминала прочитанные мифы, и понемногу лес перестал казаться мне таким уж безопасным и доброжелательным. Что, если прямо сейчас за мной наблюдают хищные глаза волка?
Или я бегу лишь от внутреннего зверя, а не внешнего? Кто из них мне страшнее? Почему я в страхе пячусь к дому?
Я поспешила встать и быстро пошла из леса прочь…
Мне мерещилось, что за мной кто-то идет, и я ускорила шаг. Сдерживая себя от бега, я ни о чём не могла думать, кроме того странного звука за спиной, но оборачиваться было страшно.
И даже когда я вернулась домой, увидела Чарли, переоделась и принялась делать домашнее задание… Даже тогда я не пожалела о своём выборе. Этот выбор в сторону упрямого стремления не убегать и пытаться понять больше, почти пугал меня. Я сочла бы его объяснимым и понятным, если бы была наглухо влюблена в Эдварда. Но это не соответствовало истине. Я решила отказаться от нормальной жизни просто потому, что я и впрямь чудовище сродни Эдварду. Это не самоирония, не недостаток, это осознание собственного страха перед всепоглощающей скукой и повседневностью окружающего зла.
