26 августа главные силы его армии пошли в обход скал Шаблуки, с расчётом на ночлег или ночной привал в пустыне, чтоб 27 — го прийти в новый лагерь, уже за Шаблукой. Сирдару доложили командиры кавалерии, о ночных и дневных нападений дервишей, что они закладывают фугасы. Даже предложили неожиданный вариант, решения проблемы, помимо выставления усиленных караулов, ещё до Вад Хамида, англичане начали собирать у местных жителей… собак, чтоб их сделать сторожами для себя, но это сработало частично, часть псов и не псов, просто сбежали, другие, не хотели служить новым хозяевами лаяли и бросались на них, да и в пустыне, по ночам слишком много звуков, которые заставляли собак лаять. Генерал, сирдар Гора́цио Ге́рберт Ки́тченер и его штаб, не достаточно серьёзно отнеслись к предостережениям своих уже получивших печальный опыт младших товарищей по оружию, психология военных частно не сложная, рулит в варианте, — "Вы лошары. Смотрите как надо делать". Как выяснилось зря так думали.

Матерый военачальник Осман Дигна, ночью против неверных и турок, с которыми он начал воевать ещё под знаменем самого Махди, бросил все свои силы, даже спустил на землю всадников, которые должны были прикрывать его людей, в случаи их преследования. Прятаться и стрелять они тоже умели, пусть уже не так умело как, его "дети львицы". Тем более, даже он был вынужден признать, что все эти цветные накидки, штаны и рубахи с мешком для головы, которые придумал Халифа, так прятали его бойцов, что даже опытные воины не всегда могли их найти. Вот, что он потом рассказал о своих действиях.

"Напали как всегда, под утро, когда спать врагу хотелось сильнее всего, немного мешали собаки, англичане, решили ими усилить охрану лагеря. Но, воины начали издавать, вой гиен и другого зверья пустыни, и собаки заходились лаем, не на тех, кого надо. Сначала вырезали караулы, затем полетели в спящих солдат врага стрелы с гранатами и пули. Использовали и глиняные бутылки, с горючей смесью, когда она разливалась, казалось, что горит даже земля и вода. Белые и турки, тушили пожары в лагере, а по ним из темноты стреляли, они в ответ тоже стреляли, пытаясь хоть, что-то сделать в отместку нам".

Только, когда начался восход, спецназ армии Махди ушёл в пустыню. Дервиши разменяли нескольких раненых, за три сотни убитыми, ранеными и обожжёнными у британцев и египтян. Только к полудню они навели порядок в частях, разобрались с ранеными, и были вынуждены в самую жару быстрым темпом идти дальше, к новому лагерю.

Генерал Китченер, двигаясь в колоне, был хмур и очень раздражён, потери за триста человек! И это без вступления в большое сражение! Так дело не пойдёт! До Омдурмана, ещё несколько ночей и нападения могут повториться, придётся резко усилить охрану ночью, и часть сил перевести ночевать на пароходы, лодки и баржи. С канлодок и пароходов освещать местность прожекторами. В это время, по рядам солдат и офицеров пошёл какой-то шум, который докатился до него словами, — "Смотрите, смотрите туда!!!", он повернул голову куда указывали офицеры. На большой скале, которая была в футах четыреста от дороги, он увидел, большое белое полотнище, с какими-то надписями. Ему подали бинокль, и он прочитал, "Welcome to Hell!!!", вторая надпись тоже самое по-арабски, между ними был нарисован "Весёлый Роджер", он приказал это снять. Ему так же доложили, что после стоянки в Вади Хамиде, у суданцев и египтян, находили листовки, где им предлагали переходить с оружием на сторону дервишей. "Эти грязные дикари решили таким образом запугивать его солдат. Умно", — подумал генерал, и ухмыльнулся. Удивив этим своего адъютанта, ведь повода для этого было мало. Китченер уже оставил позади скалу с полотнищем, когда оттуда пришёл звук мощного взрыва. Это добавило ещё около двадцати убитых и раненых, зеваки и добровольные помощники, заплатили дорого за свою отзывчивость и любопытство. При повороте в лагерь произошёл новый взрыв, тоже давший потери. "Дьявол, кто же их научил такому!!!- с яростью подумал Китченер, и ударил хлыстом своего коня, когда ему доложили о потерях от взрыва фугаса. — Может французы? Ведь были сообщения, что их отряд в идёт к Нилу, с запада. Или русские? Менелику они против итальяшек помогли, и сейчас их там много у него". Ответа пока у него на этот вопрос не было, хотя агенты вскользь упоминали в своих донесения о каких-то белых у дервишей.

Днём воины Османа Дигны, ещё постреляли со склонов Шаблуки по колонам кавалерии, которая двигалась вслед за главными силами британцев. Эти уже были научённые своей кровью, мгновенно слезли с коней, повозок, залегли или укрылись, и открыли в ответ огонь из винтовок и пулемётов, но несколько убитых и раненых не избежали. После такого пускания крови, бриты стали выставлять усиленные караулы, все вызывающие подозрения места на предмет фугасов на местности и селениях, проверялись… ослами или мулами, пробрасывали кошками, всё это снижало темп движения. И всё равно при патрулировании Вади эль Абида подразделениями суданской бригады было два подрыва, и вновь там было полотнище с приглашением в ад, и листовки для не белых солдат.

28 августа в Омдурман утром прилетела с голубем весть о запланированной победе. Отряд иррегуляров как оказалось в три тысячи, из местных племён, которые перешли на сторону англичан, в основном племя джаалин, и расчётов гаубиц из белых, под командованием майора Уортли-Стюарта, ждал нелёгкий путь и бесславный финал. Сначала его измочалили ночными нападениями диверсы, две ночи подряд, и с рассветом 28 августа, местной бронетехникой, то есть латной конницей, втоптали в землю, перекололи и перерубили. Живых белых было всего несколько человек, раненых местных добили, из племени джаалин и не раненых тоже, увы, тут свой пока монастырь по таким делам, оставшихся 888 человек, с гаубицами и обозом передали пехоте, и те повели их в Омдурман. Конный отряд Османа Шейх-эд-Дина с трофейными винтовками, днём 30 августа переправлялся уже на левый (западный) берег и присоединился к главным силам.

Все эти успехи, особенно с иррегулярами, шли на пользу моему войску, в плане моральном и материальном. И без того моя боеспособная армия, от этих успехов и побед, напитывалась уверенностью, боевым духом, за счёт победы над майором Уортли, две тысячи стрелков сменили карамультуки на винтовки, пополнился запас патронов, Китченер был лишён тяжёлой артиллерии, но, увы, сразу в дело мы не могли её пустить, пока не умели с ней обращаться.

Армия британцев медленно, но верно двигалась к моей столице, выпуская перед собой щупальца в виде не менее полуэскадрона для разведки, с ними иногда, наша конная разведка вступала в перестрелки, дразня британцев. Один раз заманили их погоней за собой в засаду, где их огнём, встретили две сотни спешившихся стрелков, потеряв ранеными и убитыми, 36 человек, бриты отошли. По ночам на теле армии англичан продолжал делать кровоточащие надрезы своими нападениями мой спецназ. Каждую ночь противник терял людей, причём это были суданцы или египтяне, именно их части, бриты ставили между собой и пустыней, откуда приходила к ним смерть. Так же они делали и днём, британская дивизия двигалась слева и потом был Нил, египетские части — справа, а дальше шла ставшая столь опасной пустыня. Бриты никогда не были дураками, они всегда других заставляли умирать за свои интересы. Сработала ловушка с зерибой, которой для создания ограждения на время ночевки было последнее время мало, а на очередной стоянке оказалось много. Начали её растаскивать… и один за другим прогремели мощные взрывы. Земля приняла новых погибших, госпиталь раненых. Полотнища с приглашением в ад красовались на самом видном месте в каждом селении, которое проходили войска Китченера, листовки лежали на улицах и висели на стенах домов, солдаты, у которых дух и настрой был пожиже, чем у остальных, начали воспринимать надпись уже вполне серьёзно, а листовки с предложением сложить оружие стали для них актуальными. Срывали полотнища теперь на удалении, и из-за укрытий кошками, бриты учились быстро. Связь по телеграфу с Большой землёй я решил Китченеру не рвать до последнего момента, пусть общаются, её я хотел использовать для себя, но 31 августа вмешался дождь, кабель замкнуло где-то в пустыне, и только после сражения сумели восстановить линию, поэтому в шпионские игры играли сначала голубями. Был потерян британцами и контакт с отрядом Уортли, с канлодок его колонну не наблюдали, хотя дорога приблизилась к реке менее, чем на 2,5 мили (4 км).