Чтоб "Руснефти" больше досталось, мелких нефтедобытчиков начали прессовать, компромат, шантаж, подкуп, информационные и финансовые атаки, игра на биржах против жертв, и даже обычное рейдерство с силовым захватом, поджогами. Против Гинцбургов, точнее их золотых приисков на Лене, и норвежских компаний "Тронхейм — Шпицберген" и "Берген — Шпицберген" так же развернули кампанию в прессе, и, дождавшись максимального падения бумаг, стоимости активов, и сделали свои тёмные дела. Что греха таить использовали и коррупцию, где-то шантажировали компроматом нужных людей, кому-то давали взятки, а потом этим же и шантажировали. В базе данных информационного отдела много было уже собрано, на разных госслужащих и разного ранга.

Так, что "Руспромтех и Ко" показал себя молодым и очень успешным хищником, который в разных направлениях, искал и находил себе добычу, и к 1904 году представлял из себя быстро растущую, разноплановую компанию, которая использовала экономический кризис, заставив его работать на себя. И как приличная транснациональная корпорация, "Руспромтех и Ко" должен был создать свой банк, что и было сделано в мае 1903 года.

Так в России появился "Русский банк развития", с основным капиталом в три миллиона рублей, скромно в сравнении с крупными банками России, но и немало в сравнении с основной массой, акционерный капитал вскоре стал в несколько раз больше, чем собственный. Теперь все расчёты между всеми компания и фирмами, которые в ходили в состав корпорации шли через него, как и расчёты, операции с другими компаниями, и всеми к работал с "Руспромтех и Ко", и обычный спектр, банковских услуг, может быть только лизинг предлагали больше обычного.

Были попытки прессануть и "Руспромтех и Ко" со стороны конкурентов, своих и зарубежных, и желающих подоить его в свою пользу, но к их удивлению и неудовольствию, особенно Нобелей, Манташева, да и других капитанов российского бизнеса у новой компании оказались весьма влиятельные покровители, не только в министерствах, комитетах, ведомствах, но и дворцах, в том, числе и члены императорской фамилии. Да, и сам император получал от корпорации приятные и дорогие подарки, автомобили класса лимузин, моторные лодки, различные электроприборы, оптику, холодное оружие, посуду, столовые приборы из нержавейки и прочие ништяки естественно в варианте эксклюзива и дорогом исполнении, и с маркировкой "Сделано в России". Попало в царственные руки и золото Колымы в слитках и самородках, якутские алмазы, а так же различные благожелательные доклады и записки о деятельности "Руспромтеха и Ко" тоже представали перед глазами монарха.

По мере развития "Руспромтеха и Ко" часть рынка Судана я постепенно стал отдавать ему, не спеша, тихой сапой, чтоб не особо тревожить дойчеров и русских которые работали в Судане и были вне корпорации. Ведь в ней я имел немалую долю, выступая в роли "иностранного компаньона", но знали об этом очень и очень немногие, даже в самой корпорации.

Всех этих успехов, и масштабом поменьше, корпорация несмотря на моё послезнание и первоначальный капитал не смогла бы достичь… если бы не кадры, которые её руководили и в ней работали, — "Кадры решают всё!!!"

Кадры! Судану и России нужны были кадры, некоторые из "кадров" должны были остаться за кадром, временно или навсегда, другие должны были наоборот, попасть в кадр. Необходима была и раскадровка теперь российско-суданского сериала на многие годы вперёд. Если в Судане с кастингом исполнителей на различные роли у меня проблем не было, то в России в этом вопросе я лично был практически бессилен. Всё было в руках тех кто получил от меня послезнания, деньги, и тех кого они ввели в свои дела, точнее наши дела.

В Судане мне было проще, я как говориться контролил и мониторил ситуацию. После моего "убийства", когда по проверенному методу великого мастера в таких делах Ивана Грозного, была проведена массовая чистка рядов среди племенной знати, госаппарата и армии. На это наложились успехи Судана в делах внутренних и внешних, мой авторитет стал всеобъемлющим, тотальным, начался даже культ личности Халифы. Здесь как всегда сработал принцип, вечный во все времена, чтоб выразить свою верность властителю, надо лизнуть ему как можно поглубже. Ох, как меня начали облизывать местные номенклатурщики, племенная знать после успехов в Эритреи, Сомали, Южной Африке, Уганде. Они ведь поняли, что Халифа это теперь НАВСЕГДА!

Как они ласково и заманчиво звучали, эти медные трубы!!! И как хорошо, что сюда я попал уже взрослым и вполне циничным человеком, зная цену этой лести. А Абдаллаху были такие речи весьма приятны, хотя и он не сильно велся на этот нарастающий вал рахат-лукума. Каким я только не стал, — наимудрейшим, наихрабрейшим, светочем и учителем Судана, сокрушителем неверных, надеждой правоверных и конечно отцом народов, и лучшим другом суданских физкультурников!!! Какие — то ухари дельцы начали даже продавать мои портреты! Эту хрень нужно было останавливать, а точнее брать под контроль. То, что страна в меня верит, и чтит как своего верховного правителя и как отца это славно, и весьма нужно для проведения реформ, но, остальная патока это уже перебор. Поэтому был отдан приказ утихомирить льстецов через край, и предложить выражать своё обожание и верность Халифе, через служение ему, но, а коль он по их же убеждению отец Судана, значит и Судану. Причём реальными делами, на госслужбе, предпринимательстве. Ты богат и образован? Открой школы для бедных и безграмотных, больницы, пожертвуй деньги, часть жалования на благие в пользу народа Судана, докажи Халифе свою верность на деле. Помогло. Потока лести стало меньше, но, надо заметить школ и больниц, медпунктов стало больше. Касаемо сепаратизма, трайбализма вожди племён и родов кто поумнее помалкивали о старинных порядках, те, кто из них отличался от них дуростью и болтливостью, тоже замолчали… многие навсегда, большинству отрезали языки, зачем за зря людей казнить. Пусть они лучше на стройках Судана поработают на его пользу… молча.

Все этих знатных и не очень представителей племён, родов, я усиленно перемешивал между собой, в госаппарате, армии, им в их родоплеменные бошки вбивалась простая мысль, все перед Халифой равны, все они служат ему и Судану. В мечетях на проповедях, в школах, училищах, газетах, везде проводили красной линией мысль, что в единстве сила, уход от деления на роды и племена это путь к ослаблению страны, к поражению и потерю свободы. Это делалось настойчиво, но без как говориться фанатизма, некоторых работников агитпрома пришлось притормаживать, уж больно рьяно они взялись критиковать так, сказать старорежимное время, нельзя в таких вопросах палку то перегибать. Кто не понял, что Судан уже не тот в теории, начал это понимать на практике… в местах лишения свободы, казнил я мало, только особо упёртых и опасных. После таких мер только отчаянно смелые могли или вусмерть упертые а-ля Аввакум, что либо говорить о том, что Халифа ведёт Судан не туда. Были и такие, а как же, но, с ними как говориться работали.

Мои неугомонные враги британцы так же решили использовать кадры, которые пошли в Судан, учителя, врачи, мастера-ремесленники, рабочие, их приглашали жить и работать у нас, предлагая более выгодные условия для работы и жизни. Большой поток был из ближайшего Египта. Вот из него набирающаяся опыта Служба Безопасности Судана (СБС), которую очень усилили и поднатаскали отставники из России, и выловила несколько агентов англичан. Их не взяли сразу, стали вести их, выявлять их контакты, что помогло выйти на нескольких "спящих", которые всё-таки сохранились или появились вновь. Цель бритов была проста, убрать меня, и желательно побыстрее, было несколько вариантов, снайпер, бомба, отравление, организация против меня заговора, затем мятеж. Вообщем всё как всегда. Египтян перевербовали достаточно быстро, показав им адреса, имена, фамилии их родни, предложив вариант "или или", или он соглашается работать на нас, или его родню тупо убьют, и его тоже. В регионе мои спецслужбы методично создавали свою сеть с 1899 года, и постепенно руки у них становились все длиннее, а хватка крепче. В 1903 году взяли под колпак пару засланцев бритов из Адена, это было приятно и полезно, на Йемен у меня были виды.