У африканского Ганновера, у генерала Френча вновь ничего не получилось, несмотря на большое количество артиллерии и пехоты. Там ему так же пришлось иметь дело с добровольцами, голландцами, итальянцами, но в основном из Германии, причём как на позициях, так и в артиллерии, тоже германской. Немцы ещё раз там доказали, что они превосходные солдаты. Ближе чем на пятьсот шагов, англичане не смогли приблизиться к их позициям, и артиллерийскую дуэль выиграли не они. Вновь сформированные стрелковые полки буров на регулярной основе тоже неплохо показали себя в деле. После боёв у Кимберли и Ганновера у буров можно сказать завершилось рождение полноценной регулярной армии.
На наступление англичан командование буров ответило, можно сказать партизанским нашествием на Капскую колонию. Отряды исчислялись десятками, некоторые достигали численности в тысячу человек. Два больших отряда возглавили их прославленные генералы Де ла Рей и Луис Бота. Буры нападали на британские гарнизоны в селениях, на сами селения, склады, станции, разъезды, спускали под откос поезда, отдельные группы действовали в районе Порт-Элизабет, Порт-Альфред и Ист-Лондон. Капская колония обезлюдела и дымилась пожарищами, её жители бежали от войны в города на побережье. Совершались рейды и в сторону Кейптауна, только горы спасали его от визита бурских партизан.
Из газет мы узнали, что и морские буры вновь нанесли удар по британцам. В этот раз был захвачен и разорен Порт Морсби, столица Британской Новой Гвинеи.
Вскоре из разговоров среди бурских офицеров и добровольцев, из газет стало понятно, что солдаты своё дело сделали. Англичанам стало понятно, без пролития ещё большей своей крови, чем уже было ими пролито, эту войну им не выиграть. Дело теперь было за дипломатами и политиками".
Из книги Николая Дмитриевича Остен-Сакена " Дипломатия", — " 1 августа 1900 года, я срочно был вызван с Санкт-Петербург. Прибыв туда уже через два дня, был принят управляющим министерством Владимиром Николаевичем Ламсдорфом. Он сообщил мне, что я назначаюсь официальным представителем России на предстоящей мирной конференции в Женеве, которая должна была закончить англо-бурскую войну, начать и тут же завершить новый передел Африки. Это важная миссия, и мне вменялось неукоснительно блюсти интересы Российской Империи и всячески при этом способствовать заключению мира на выгодных условиях, и конечно не для Британии. При этом поддерживать контакты с бурской, германской, французской сторонами, как впрочем, и с другими. При необходимости проводить с ними и Петербургом консультации, по возникающим вопросам. В конце беседы министр сказал, что император, высказал мысль, что сейчас хороший случай наступить Лондону на я…, то есть прищемить хвост.
"Берлинский конгресс для англичан, — сказал я.
"Да, — ответил министр. — Есть у дикарей Австралии такой охотничий снаряд, бумеранг. При броске в цель, он возвращается к охотнику, и если он его не поймает, может поразить и его самого. Вот буры и станут нашим бумерангом для Британии. Благо у нас есть за, что ей возвращать долги. И ситуация для нас сложилась просто, блестящая, благодаря "блестящей изоляции" Британии!" И мы вместе посмеялись над его удачным каламбуром.
В Женеву я прибыл 15 августа. 25 августа должны были начаться переговоры. Буров представлял на них Пауль Крюгер, президент Трансвааля, такой эпатажный старик, с бородой, но без усов и цилиндром на голове, и президент Оранжевой республики Мартинус Стейн. Несмотря на провинциальность буров в делах гросс политик в ходе конференции "папаша Крюгер" показал себя весьма умелым политиком и жёстким переговорщиком.
Защищать интересы Великобритании был отправлен министр иностранных дел Лэнсдаун. Его ждала здесь не легкая обстановка. Эта конференция ещё раз показала, что Британия в самом деле находиться в "блестящей изоляции". В бурских делах ей не какого было опереться. В делах африканских у неё ситуация была получше, на её стороне могли сыграть обиженные Россией и Германией итальянцы. Наши союзники французы не желали чрезмерного усиления позиций Германии в Африке. И явно поддерживали Лондон бельгийцы, им то было за, что переживать.
Слишком резко изменилось соотношение сил в Центральной, Восточной и Южной Африке, влияние и присутствие британцев, которые были там гарантами их спокойствия, там стало после последних событий слишком мало или вообще исчезло. А опасных соседей добавилось. Один Судан чего стоил, который своими ошеломляющими действиями буквально перекроил карту восточной Африки, и во многом способствовал складыванию той ситуации в ней и даже мире, которая сложилась накануне этой конференции. А ещё была Германия, у которой после опять таки успешных действий Судана в Южной Африке, Родезии, Уганды, Кении разыгрался аппетит не на шутку. Да, и борьба негуса Менелика, с вдруг возникшими мятежниками на границе Абиссинии с Джубалендом и Кении, и его вторжение туда для борьбы с ними, как мы уже тогда понимали тоже имело германский след. Об этом знали уже все.
В целом было принято негласное решение, совместными усилиями держав дать британскому льву, говоря по-русски окорот. Между Францией и Германией, в случае если они опять вспомнят старые обиды или им помогут, что будет непременно делать англичане, чтоб рассорить ситуативных союзников, Россия должна была играть роль связующей цепочки и сглаживать противоречия, направляя их энергию в деловое русло, то есть против Британии. Это было для меня самым сложным делом на этой конференции.
Британцы начали переговоры не очень удачно для себя, но в своём духе. Они заявили, что одним из условий мира должно быть возвращение бурских государств в довоенные границы, упирая на то, что именно они первые начали боевые действия. Пресса в Европе зло высмеяла их. " Англичане требуют заключить мир на своих условиях от противника, которого не разу не сумели победить? В своём ли они уме? Может у них от позора поражений повредился разум?"
Буры твердо заявили, что эти условия неприемлемы для них. Они контролируют значительную часть Наталя, Капской колонии, Родезии, Бечуаналенда. И если потребуются, возьмут под свою руку ещё больше, пока ещё британские владения в Южной Африке. Россия, Германия, Франция в кулуарах и прессе поддержали справедливые требования буров и назвали условия Британии нереальными. Лондон был вынужден осадить назад.
Крюгер заявил, что буры готовы вернуть англичанам ту часть Капской колонии, которую они сейчас занимают, хотя эти земли исторически их, как и Наталь, и долго просвещал участников конференции на эту тему. В этом вопросе их бурно поддержали голландцы.
После этого он озвучил свои условия. Буры должны получить выход к морю, то есть Наталь! Британия разразилась громоподобными возмущениями, — "Отдать Дурбан!? Ни за что!!!" Началась дипломатическая казуистика, кулуарные переговоры, громкие заявления на публику и закулисный торг.
Буры заявили, что они хотят получить, Трансвааль — Наталь и Мафекинг, Оранжевая республика нацелилась на междуречье по рекам Рит и Ваааль, то есть Кимберли. У английской делегации даже дыхание перехватило от такой наглости. Они даже прервали заседание и удалились для консультаций. И было о чём консультироваться, Кимберли это главная сокровищница алмазов в мире. До 30 миллионов рублей золотом в год давали алмазные копи Кимберли. Такое уступить они не могли. Начались раунды многочасовых нудных большей часть бесполезных заседаний. Зато за кулисами было намного активней, англичане уперлись, для них такие уступки были весьма унизительны и главное не выгодны в денежном плане. Им было понятно как дважды два, что за спиной буров стоят Россия, Франция и Германия, поэтому они так смелы, последняя была особенно активна. Поэтому параллельно переговорами с бурами шли, разговоры и про африканские дела в целом. Вот здесь и сошлись лицом к лицу Лондон и Берлин.
Германия на этом момент в той или иной степени контролировала земли от южных границ Судана до северных границ Трансвааля, так же Ньясаленд, Джубаленд и восточную Кению через Менелика. Англичане только часть Кении от побережья до Найроби. Кроме этого у них был беззащитным Бечуаналенд, который граничил с Германской Юго-Западной Африкой на западе и Трансваалем на востоке, плюс к этому уже потерянное Британское Сомали. Позиции Лондона были явно слабы, и поэтому упорство англичан было сломлено действиями держав по нескольким направлениям.
