Винду так завёлся от чтения провинившимся джедаям лекций, что даже сам не заметил, как сорвался на крик, обвиняя и обвиняя бывших учителя и ученика во всех самых неадекватных смертных грехах. Энакин, конечно мог бы возразить надоедливому магистру, но он был так поглощён мыслями об Асоке, что готов был молчать во вред себе, лишь бы поскорее отделаться от Мейса, быстро посетить больничное крыло и мчаться на выручку своему несмышлёному падавану. К тому же только теперь боль от полученных им глубоких ранений начинала действительно давать о себе знать, и это было не самое приятное ощущение в мире, оно и раздражало, и одновременно ослабляло Скайуокера, бывшие ранее идеально-белые повязки которого теперь полностью пропитались кровью, от чего та постепенно начинала просачиваться сквозь ткань и с громким стуком падать на мраморный узорный пол. Но Энакин держался, вступать сейчас в словесную перебранку с Винду было себе дороже, каждая секунда была на счету. Смотря на то как мучается его напарник Оби-Ван будто сам чувствовал невыносимую боль и моральную, и физическую, так сильно он привязался к бывшему ученику, как к брату. Наверное, оттого в итоге первым не выдержал он.
- При всём уважении, магистр Винду, - с некой долей упрёка в голосе произнёс он, - Не могли бы вы отложить свои поучительные речи на потом, Энакин ранен, ему срочно нужно в больничное крыло.
Не ожидав подобной наглости от Кеноби, Мейс аж задохнулся на полуслове и прожигающим яростным взглядом смерил обоих джедаев.
- Пусть терпит, раз он провалил миссию, боль во время, как вы выразились, «моих поучительных речей» должна стать хорошим испытанием для избранного, чтобы он всегда помнил о том, к чему могут привести его не желание подчиняться совету и кодексу! А вы, магистр Кеноби, и вовсе не имеете право меня перебивать после такого сокрушительного поражения! Не удивлюсь, если причиной провала миссии стал результат именно ваших действий! – тут же нашёлся, что возразить на дерзость Оби-Вана Винду.
Слушать эти пустые тирады о кодексе и о том, что все вокруг Мейса были недостойными джедаями теперь уже и Энакину надоело, тем более, что тот посмел задеть и оскорбить вступившегося за него учителя, и вернувшийся в реальность Скайуокер как ни хотел не вмешиваться, но всё же влез в разговор.
- То, что миссия была провалена – это только моя вина, Оби-Ван здесь совершенно ни при чём. Он не только идеально справился со своей частью задания, но и подоспел вовремя, чтобы спасти меня от неминуемой гибели! Я признаю свои ошибки и готов понести соответствующее наказание, которое совет сочтёт нужным, - гордо и отважно заявил Энакин, сделав перед дальнейшими репликами небольшую паузу, - Однако… Если орден не желает потерять своего избранного, - явно намекая на свой уход из организации, ибо раны у него были относительно пустяковые, добавил Скайуокер, - То нам с магистром Кеноби, всё же следует быстрее отправиться в больничное крыло и разобраться с текущими повреждениями, - закончив говорить, Энакин демонстративно махнул перед Винду отрубленной рукой, а потом ещё более гордым и наглым тоном заявил, - Что мы сейчас и сделаем.
Воспользовавшись временным ошеломлением Мейса относительно наглости Энакина, Оби-Ван понял намёк ученика без слов и, не давая Винду опять открыть рот, спешно поволок Скайуокера из зала совета. А раздражённый Мейс лишь, ища поддержки, взглянул в сторону всё ещё молчавшего Йоды.
- Прав он, думаю я, - спокойно ответил ему на безмолвный вопрос гранд-магистр и, соскочив со своего места, отправился по собственным делам.
К огромному сожалению Энакина в медицинском крыле он пробыл значительно дольше, нежели рассчитывал. Несмотря на все ярые отказы Скайуокера полноценно лечиться и просьбы лишь сделать более свежие повязки на его ранах, избранного-таки заставили окунуться в лечебную бакту, и Скайуокеру проще было согласиться, нежели тратить время и лишние нервы на возражения. А затем последовало длительное и нудное восстановление механической руки. Генералу уже начинало казаться, что скручивание и прилаживание на необходимые места всех этих болтиков, винтиков и микросхем никогда не закончится, ему даже думалось, что он так и не сможет усидеть на месте до конца процесса, сорвавшись почти в самый последний момент, тем самым не позволив закрутить последние шурупы как следует. Однако Энакин смог, Оби-Ван заставил, и, чувствуя перед ним огромнейшую вину, Скайуокер стиснув зубы всё же дождался конца процесса. Но лишь только дроид-механик выпустил из своих серебристых рук металлическую кисть Энакина, как тот, не смотря на все уговоры и упрёки бывшего учителя о том, что ему следовало и отдохнуть, и потом ещё вернутся в зал совета, для дальнейшего выслушивания Винду, молнией понёсся спасать Асоку, действительно как её «принц со световым мечом».
Ответив на звонок от соседа, которому на всякий случай он оставил свой номер коммуникатора, Энакин выяснил, что Асока прорезала световыми мечами огромную дыру в металлической двери. Сейчас Скайуокеру было не до этого, но разобраться с такого рода проблемой следовало до его возвращения с Тано обратно в её «апартаменты». Ведь не оставлять же сорвавшуюся наркоманку в квартире без двери, с таким же успехом её можно было самому отвезти и оставить в наркопритоне. В общем, по пути к месту, откуда маячок тогруты подавал сигнал, генерал успел дозвониться до ремонтного бюро и нанять дроидов для нужных работ.
Асоку, слава Силе, Энакин нашёл в одном из баров нижнего уровня Корусанта целой и невредимой, по иронии судьбы в тех самых «Нежных сиськах». И зло отчитав охрану за то, что они пускали несовершеннолетних в подобное заведение явно непристойной направленности, с огромным трудом уволок оттуда его бывшего падавана. Крепко удерживать тогруту в своих объятьях или перекидывать её через собственное плечо, как раньше, в силу последних событий Энакин не стал, да и как-то не мог, а потому, единственное, к чему он был способен прибегнуть – это тащить Асоку за руку, через всю улицу в спидер, Асоку, которая, как всегда, вырывалась, отбивалась, иногда даже пошлила и материлась, позоря своего бывшего учителя на весь нижний уровень Корусанта. Но Энакину до этого не было уже никакого дела, он был на столько вымотан, что у джедая уже не хватало каких-то сил спорить или ругаться с Тано в ответ, как, впрочем, и спрашивать причину очередного срыва. Единственное, что генерал посчитал самым важным и необходимым, это временно отобрать у девушки мечи, дабы та вновь не сбежала в какой-то притон или клуб.
С огромным трудом приволоча Асоку домой и с силой запихнув её в собственную квартиру на глазах у теперь сочувствовавшего Энакину соседа, джедай ловким движением руки обманул накачанную тогруту и, нажав на несколько точек на её плече, аккуратно поймал бессознательное тело девушки.
Нежно и бережно уложив Тано на её идеально чистую кровать и, даже ничуть не обращая внимания на тот беспорядок, что Асока устроила в гостиной из его вещей, Энакин молча расплатился с дроидами за починенную дверь. И лишь когда роботы покинули квартиру хозяйки-дебоширки, Скайуокера вдруг взволновали две новые проблемы.
Во-первых, после всего того, что он узнал об Асоке и её чувствах сегодня, генералу было как-то неудобно, неуютно, даже в какой-то мере стыдно находиться в её жилище, с ней наедине, сожительствовать с ней и дальше, проводить ночи вместе. Да, пусть Энакин и просто спал на диване, но это не меняло ни мнения окружающих об их «парочке», ни влюблённости Тано, и Сила знает каких её странных девичий фантазий, ни в особенности смущения по поводу всего этого самого Энакина. Сегодня, впервые задумавшись о тогруте совсем не так, как раньше, Скайуокер уже не мог выбросить из собственной головы мысль о том, что Асока была девушкой, достаточно привлекательной влюблённой в него девушкой, от чего какой-то внутренний совершенно неправильный голос, так и нашёптывал ему какие-то совершенно неправильные мысли. И хоть Энакин всем своим естеством отвергал подобные идеи, глупые навязчивости почему-то не желали оставлять его в покое. Нет, Скайуокер ни на секунду не помышлял сделать нечто неподобающее относительно Тано, однако мысли о том, что она была бы достаточно привлекательна для него в плане чувств при других условиях и жизненных ситуациях, как-то слишком сильно волновали и беспокоили генерала. От чего от греха подальше, он решил уйти сегодня из квартиры Асоки.
