В этот самый момент в вещах Энакина опять зазвонил коммуникатор, беззвучно, но всё же с мысли он как-то сбил, да отвлёк внимание обоих на себя. Сказать то, что запланировала Тано, ей так и не удалось. В гостиной на несколько минут повисло какое-то тяжёлое, напряжённое молчание, и Скайуокер, чтобы как-то сгладить ситуацию, всё же решил узнать, кто там трезвонил. Хотя, лишь взглянув на номер, который принадлежал Оби-Вану Кеноби и уже раз в тысячный оставлял не принятый вызов, генерал как-то передумал отвечать, только сейчас вспомнив о чём-то крайне важном, и грубо нецензурно выругался:
- Твою мать, я совсем забыл про задание!
Комментарий к Глава 4. Чтобы её спасти, Часть 3
Ох и тяжело мне далась эта часть. Х_Х
========== Глава 5. Разочарование, Часть 1 ==========
С того последнего задушевного разговора между Энакином и Асокой прошёл день. Скайуокер так и не явился ни на ту злополучную миссию, ни в орден, хотя дать о себе знать, что он-таки был жив, пришлось. На счастье генерала совет не стал отчитывать его прямо по коммуникатору, и теперь джедай жил ещё и в предвкушении хорошей взбучки от разгневанных магистров. Помимо всего прочего, Энакину было крайне стыдно ещё и за то, что из-за последних событий он подвёл и Оби-Вана. Скайуокеру уже начинало казаться, что подводить всех близких для него людей становилось нормой, и это с каждой минутой всё больше и больше начинало угнетать его.
Радовало генерала только, пожалуй, то, что Асока действительно выполнила свою часть обещания, она отчаянно держалась подальше от наркотиков, никуда не убегая, не накачиваясь до беспамятства, не буяня. Девушка тихо и мирно бродила по дому, занимаясь какими-то своими делами.
С Падме, на радость джедая, у него тоже всё наладилось. Прошло какое-то время, и женщина успокоилась, поняла и приняла данность, смирилась с, казалось бы, не правильным и весьма странным, но всё же твёрдым решением её мужа. Конечно, на мгновение могло почудиться, что в отношениях супругов проскользнул некий холодок, но это было не так. Энакин по-прежнему до безумия любил свою жену и очень сожалел, что так сильно был перед ней виноват. Падме же, просто боялась, боялась того, что её любимый и единственный муж не просто так решил съехать от неё к Асоке, она пыталась изображать понимание или безразличие, но на самом деле до потери пульса страшилась лишиться своего единственного. Наверное, потому Амидала как никогда сильно старалась удержать его рядом с собой. Вот, например, сейчас миловидная сенатор звонила Энакину на коммуникатор, чтобы договориться о свидании, коих у них давно уже не было из-за общей занятости.
- Эни, дорогой, у меня освободился сегодняшний вечер. Мы так давно не проводили время вместе. Я имею ввиду именно вдвоём, только ты и я. Может быть устроим свидание? - премило улыбаясь, нежным голоском запела Падме, лишь только Скайуокер ответил на её вызов.
Эти слова приятно грели душу генералу, действительно, он уже и сам не мог вспомнить, как долго им обоим не удавалось побыть наедине, вдали от суеты, вдали о от мирских проблем, предаваясь только их чувствам, только их любви. Джедая так поглотили с головой романтические фантазии о свидании с собственной женой, что он даже не заметил или просто не хотел замечать истинных мотивов поступка Амидалы.
- Было бы замечательно, - искренне радуясь тому, что Падме больше не злиться на него, что она всё забыла и приняла как должное, и даже более того, сама предлагала ему нечто подобное, мгновенно согласился Энакин.
Явно довольная его беспрекословному «подчинению» сенатор игриво улыбнулась собственному мужу и таким загадочным тоном, как только могла, тут же добавила:
- У меня есть для тебя сюрприз… - женщина выдержала небольшую паузу, однако не на столько длинную, чтобы Скайуокер успел ей что-то ответить, а потом всё в той же манере речи нагло перебила его, не давая и шанса ни возразить, ни отказаться, - Вечером… Увидишь всё вечером…
Ещё раз бросив на прощание своему возлюбленному хитрую ухмылку заигрывания, сенатор быстро отключила связь, будто зная, что в любой момент генерал мог передумать из-за Асоки или по какой-то другой причине, тем самым, не позволяя ему сделать этого.
И джедаю ничего не осталось, как только принять данность того, что отвертеться уже никак не получится. Впрочем, ему не слишком-то и хотелось отказываться. Да и особо видимых причин для этого не было. Его бывшая ученица вела себя на редкость примерно, даже старалась выполнять вместо своего мастера какую-то работу по дому. Видимо потеря и возвращение мечей слишком сильно на неё повлияли. Впрочем, так или иначе, надолго одной она не осталась бы. Приятный романтический вечер с женой, скорее всего, продлится не более нескольких часов, вряд ли за такое время Асока могла бы успеть натворить нечто из рук вон выходящее. Да и Энакин, как ни странно, почти верил её обещанию. К тому же был крайне виноват перед женой, а тем более, ему и самому очень хотелось побыть с ней наедине, как раньше, в самые первые дни их отношений, в самые первые дни их брака на Набу.
И тем не менее, произошедшие в последнее время события кое-чему научили Скайуокера, а именно, всегда сомневаться в том, что говорит наркоман. Энакин хотел верить Асоке, хотел думать, что как только он выйдет из их «общего дома» хоть на минуту, она по-прежнему останется здесь и будет далека от опасностей, что таили в себе наркотики. Однако Пло в чём-то был прав, не стоило терять бдительности, когда всё ещё не было закончено, пока рано было радоваться победе над зависимостью. Конечно, юная тогрута ещё не исчерпала лимит доверия своего бывшего мастера, но всё же какие-то меры предосторожности нужно было принять. И Энакин принял. Он приготовил особый сюрприз для Тано, сюрприз с секретом, о котором она не должна была знать.
Держа в руках небольшую бархатную коробочку, в коих обычно хранились украшения, Скайуокер быстро пробежался взглядом по крохотной квартирке девушки, глазами выискивая последнюю, и когда та всё же попала в его поле зрения, генерал негромко позвал свою бывшую ученицу:
- Асока, подойди сюда на минуту.
Увлечённо занятая перебиранием и развешиванием вещей в собственном шкафу в спальне Тано даже как-то невольно вздрогнула, когда джедай вдруг обратился к ней. Всё ещё не веря своему счастью, что Энакин-таки перебрался жить в её скромную квартирку, девушка никак не могла привыкнуть к его постоянному присутствию рядом. Она так сильно смущалась, едва не краснея от переизбытка эмоций, каждый раз, когда сталкивалась с ним где-то посреди её захудалого жилища, каждый раз, когда её влюблённый взгляд невольно падал на него, каждый раз, когда Скайуокер заговаривал с ней даже о какой-то малозначимой бытовой ерунде, что до сих пор стыдливо старалась избегать собственного мастера, пытаясь заняться чем угодно, лишь бы только не маячить рядом с ним, не думать то, что не следовало о нём. И особенно неловко чуствовала себя Асока в такие моменты, когда генерал сам пробовал наладить с ней какой-то контакт, вот так же, как сейчас. Возможно, для него это ничего и не значило, ведь у джедая же была жена, но внутри юной романтичной тогруты всё буквально трепетало от волнения при каждом новом разговоре с ним. Она так сильно отвыкла от собственного бывшего мастера, что уже и не помнила, как она вообще раньше могла просто спокойно и непринуждённо находиться в его присутствии, общаться, выполнять какие-то миссии. Теперь для неё это было абсолютно нереально. Тем более, что помимо непомерной влюблённости, Асока чувствовала ещё и безграничный стыд за всё, что она вытворяла или могла вытворять под действием наркотиков. И это давило на неё ещё сильнее.
Оставив-таки свои не многочисленные платья, юбки и топы в покое, тогрута медленно и неуверенно приблизилась к Скайуокеру и смущённо спросила:
- Вы что-то хотели, эм… учитель?
Тано так до сих пор и не определилась, как ей следовало обращаться к нему теперь, он не был её родственником, не был её мужем или парнем, даже мастером её уже не был, по сути он был ей никем, чужой муж, чужой человек. Тогрута даже не уверенна была, что могла считать его собственным другом после всего того, что случилось, потому как-то и не решалась в трезвом состоянии называть Энакина, как раньше, по имени, а уж тем более по дурацкой кличке. Пожалуй, слово учитель было самым подходящим для того, чтобы и не вызывать не правильных ассоциаций, и не смущать их обоих. Похоже, Скайуокер или считал так же, или-таки просто не уделял этому особого внимания, но её обращение к нему воспринял как должное. Сам он тоже не спешил возвращаться к старым замашкам, больше не величая девушку Шпилькой. Не к чему было лишний раз поддразнивать и травмировать её прозвищем, которое она так ненавидела. Ведь не от хорошей жизни же Тано стала наркоманкой.
