Прошло ещё какое-то время, прежде, чем выгнанная поспешившими на писк приборов жизнеобеспечения в палату реанимации врачами Асока вышла из помещения. Девушка больше не плакала, она была абсолютно спокойной и непоколебимой, былая смелость вместе со вторым шансом на жизнь её возлюбленного вновь вернулась к несломимой Тано. Да, теперь она будет несломимой, какие бы трудности ей ни пришлось преодолеть, а ведь впереди тогруту ждал очень долгий и тернистый путь, но она была полностью уверенна, как в правильности своего решения, так и в том, что пройдёт его до конца. Великой Силе, наверняка было непросто простить юную наркоманку за все её прегрешения, так почему Асоке должно быть легко выполнить свою часть обещания? И тем не менее, она знала, что сдержит свою клятву во что бы то ни стало.
Бодрым решительным шагом подойдя к изумлённо смотрящему на Тано Оби-Вану, тогрута слегка виновато и стыдливо опустила глаза, чтобы не видеть по праву заслуженного осуждения, а затем твёрдо и чётко произнесла:
- Отвезите меня в клинику, магистр Кеноби. Я действительно хочу избавиться от зависимости. И ради этого готова на всё, на любое лечение.
Прошло несколько месяцев с того дня, как Асока реально попросила о помощи, месяцев, которые Тано провела в наркологическом центре, сквозь муки и страдания сражаясь со своими «последствиями прошлого», долгих и тяжёлых месяцев, на протяжении которых она исправно следовала всем необходимым предписаниям лечения, не обманывая и не избегая ничего. Как тогрута и ожидала, её путь к выздоровлению был тернистым и даже более сложным, чем она могла предположить. Однако прежняя Асока, которую девушка так отчаянно пыталась возродить, до ухода из ордена всегда справлялась со всеми трудностями, какими бы они ни были, и нынешняя Тано силой воли заставила себя справиться с ними и на этот раз. Нет, конечно, полностью излечиться от зависимости было невозможно – наркотики и прочие дурманящие вещества навсегда останутся для юной тогруты самым величайшим соблазном в мире, но девушка, по крайней мере, научилась контролировать свои не правильные желания, делать тот выбор, который хотела она сама, а не который навязывал ей «смертоносный сапфировый» КХ-28 или другой «наркотик», словно хозяин, полностью подчиняя разум и волю своей жалкой рабыни. Тано прошла весь курс лечения в разлуке с её так же медленно восстанавливающимся от последствий действий тогруты возлюбленным от начала и до конца, и сегодня был день, когда она, должна была покинуть «страшное» место, временно заменившее Асоке дом, и вернуться в реальность, перевернув последнюю страницу этой, едва не ставшей самой печальной в её жизни истории. И Асока была уверена, что навсегда покончила с наркоманией, не желая даже вспоминать об этом, так, будто ничего и никогда не было, вот только некоторые последствия всего того, что Тано тогда натворила, теперь горьким напоминанием навечно останутся в её жизни. Такие последствия, как постоянная борьба с соблазном принять очередную дозу, как многочисленные уродливые шрамы, оставленные плетями работорговцев на её некогда идеально-красивом теле и как совершенно непонятные отношения с Энакином, который, наверняка, уже никогда не сможет забыть и простить все проступки его бывшей ученицы.
Яркие лучи летнего солнышка мягко освещали искусственный парк наркологического центра, по которому медленно брели Тано и Скайуокер. Вопреки всем опасениям Асоки о том, что генерал теперь не только бросит её, но и навсегда возненавидит за совершённое, джедай, всё же, приехал забирать свою, наверное, уже бывшую пассию из клиники, абсолютно здоровый и, слава Силе, по виду никак не пострадавший от последствий воздействия наркотика джедай.
Вечер был приятным и тёплым, вечер был спокойным и умиротворённым, вот только даже ощущая, как лёгкий нежный ветерок мягко покачивает её ставшие чуть более длинными лекку, Тано никак не могла почувствовать эту гармонию в своей душе, её мучали тысячи и миллионы самых разных вопросов: «Почему Энакин был здесь?», «Как он к ней теперь относился?», «Что будет с ними обоими дальше?» и т. д. - но девушка молчала, боясь разрушить ту последнюю самую хрупкую нить связи, которая ещё могла каким-то чудом существовать между ними с бывшим учителем.
Не решался начать разговор первым и Энакин. От чего какое-то непродолжительное время оба они молча шли по декоративной дорожке, вдоль усаженной самыми разнообразными и красивыми растениями. Мастер и падаван уже было приближались к выходу из наркологического центра, когда Скайуокер не выдержал и счёл своим мужским долгом, наконец-то, нарушить эту нелепую и неудобную тишину. Как бы невзначай, будто делая вид, словно между ними с Асокой ничего не произошло, Энакин спокойно и заботливо спросил:
- Что ты собираешься делать дальше? Может быть, хочешь вернуться обратно в Орден?
Слова, произнесённые генералом, оказались не только неожиданными, но и явно затронули нечто важное в сознании Тано, так как та, услышав заданный вопрос, даже остановилась.
То ли виновато, то ли грустно опустив глаза, девушка, которая, похоже, ожидала совсем не этих реплик, на мгновение запнулась, а затем, обернувшись лицом к Скайуокеру и тяжело вздохнув, уверенно ответила:
- Нет. Но даже если бы я и хотела, то не смогла, - Асока ещё на секунду замолчала, несмело, но внешне спокойно поднимая взгляд на своего тоже развернувшегося к ней собеседника, после чего пояснила, - Наркотик атрофировал мои мидихлорианы, и я больше не могу использовать Силу.
Кажется, слова Тано шокировали генерала ещё больше, чем Асоку то, что сказал он ей, джедай даже не сразу нашёлся что ответить. Да и что вообще можно было ответить в подобной ситуации? Для него самого потерять возможность использовать Силу было сродни смерти, а уж если бы такое случилось по его же вине…
- Я сожалею, - стараясь вести себя как можно мягче и снисходительней по отношению к Асоке, Скайуокер смог произнести лишь это, сочувственно и одновременно приободрительно положив одну из кистей на тощее плечо Тано. Так, как он это делал ещё в те времена, когда они вместе сражались на миссиях.
От сего лёгкого, почти ничего не означавшего со стороны, но слишком много значившего для неё самой движения девушка вздрогнула и с опаской, будто боясь разбить эту хрупкую идиллию, нежно коснулась тыльной стороны кисти джедая своими тощими пальцами.
Осторожно и бережно сняв руку генерала со её плеча, Асока продолжила держаться за неё своей конечностью, прибавив к этому небольшому жесту нежности и пальцы второй кисти. Тано ещё раз взглянула на бывшего учителя, пытаясь то ли показать ему, что она ценит и понимает его сочувствие, то ли что-то хочет прочесть в его небесно-голубых глазах, смотрящих на неё с огромной жалостью, а затем, сквозь серьёзно-грустное выражение лица постаралась улыбнуться.
Не сказать, что сия улыбка далась ей особо легко, ведь тогрута знала, что она потеряла по собственной «неосмотрительности», однако со стороны это выглядело достаточно непринуждённо, что указывало на то, что бывшую наркоманку данный аспект реальности не так уж сильно и волновал.
- Не нужно, - почти безразлично к её утрате, попыталась успокоить Энакина Асока, - Я сама виновата в том, что произошло, - Тано произнесла эти слова, особо подчёркивая их «глубокосмысленной» интонацией, как бы всеми силами стараясь дать понять Скайуокеру, что девушка в полной мере осознавала причины и следствия всего случившегося, как и то, что это были её, и только её, ошибки.
Не желая больше концентрировать внимание на данной неприятной теме, тогрута продолжила говорить, теперь уже пытаясь отразить в собственных высказываниях то, что она поняла, едва не потеряв возлюбленного из-за наркотиков, едва не погубив его собственными руками, несколько месяцев назад:
- Но это не важно. Главное, что ты жив и рядом со мной! - на данных словах Асока во второй раз улыбнулась, теперь уже, правда, счастливо и искренне, ведь то, что Скайуокеру несмотря на все её грехи, на всю вину и все ошибки удалось выжить – было самым великим везением в судьбе тогруты, самым огромным и самым лучшим подарком свыше, и Тано не могла не радоваться тому, какое ни с чем не сравнимое одолжение сделала для неё тогда Сила.
