Почти моментально оказавшись подле выглядящего достаточно сурово и хмуро мужчины, Энакин и Асока остановились. И девушка опять немного замялась, не зная, что и сказать. Просить прощения дома перед зеркалом было просто, но сейчас, глядя в глаза «грозному» толстяку, все слова куда-то сами собой испарились. И тем не менее, Тано проявила-таки хоть какую-то минимальную активность.
- Км… - чуть крепче сжав в руках коробочку с подарком, едва слышно протянула она, тем самым привлекая к себе внимание зелёного гуманоида.
Бывший явно не в восторге от юной тогруты, да и вообще, наверное, не совсем в духе, мужчина быстро затушил о пепельницу докуренную сигарету и лишь потом сурово взглянул на замершую от волнения девушку.
- Чего тебе, мелкая? – видя, что та никак не решалась нечто сказать, взял инициативу в свои руки он и явно недовольный тем, что эта хулиганистая наркоманка не только поспать, но и покурить ему спокойно не давала, тут же добавил, не обращаясь уже ни к кому конкретному, - Послала же Сила соседей…
В этот момент, вдруг, трезво осознав, что гуманоид немного не так её понял, Асока внезапно почувствовала лёгкий прилив сил, так на неё действовало желание быть услышанной и прощённой, а посему, наконец-то, решилась хоть как-то начать разговор:
- Я… - чуть запнулась Тано, стараясь тщательнее подбирать нужные слова, - Я бы хотела извиниться за все те неудобства, что… - девушка не смогла сказать «Я причинила», просто духу не хватило, и потому, мельком взглянув на Энакина, как бы ища моральной помощи у своего мастера, добавила, - Мы вам причинили. Вот… Это звуко-изолятор, самый лучший, дорогой… Надеюсь, этот подарок, хоть как-то сможет сгладить размолвку между нами.
Трясущимися руками Тано протянула соседу небольшую коробочку с презентом, с трогательным замиранием вглядевшись толстяку в глаза. Конечно, тогрута понимала, что после всего, что он вытерпел от неё, тот мог бы не только не принять устройство, но и вовсе запустить им по бывшей наркоманке, однако девушка до последнего надеялась на лучшее. И её надежды оправдались.
Слегка недоверчиво прищурившись и смерив Асоку удивлённым взглядом, мужчина немного помедлил, а затем, всё же, взял из её хрупких кистей небольшую коробочку.
- Спасибо, девочка, - едва заметно ухмыльнулся он, пока толком не понимая, что и стоило думать про этот поступок, однако не отличаясь такой же робостью, как виноватая Тано в трезвом состоянии, тут же с любопытством поинтересовался, - А с чего бы это вдруг такое внимание?
Никак не ожидав подобного вопроса, тогрута, аж едва заметно вздрогнула и, ещё больше сбившись с толку, не зная протянула:
- Ну…
Видя, что Асока попала в затруднительное положение, к которому не была готова, в разговор вмешался и Энакин. Вновь легко, почти не касаясь, положив руку на плечо своей подопечной в знак поддержки, Скайуокер пояснил:
- Дело в том, что она решила бросить принимать наркотики, завязать. И…
Энакин хотел было сказать что-то ещё, но, очевидно, почувствовав, что то, что за её ошибки оправдывался перед другими учитель, было как-то неестественно и не правильно, Тано, немного поднабравшись решительности, перебила его:
- Я просто чувствую свою вину за то, сколько всего из-за меня вам пришлось пережить. Ну, и решила, что, наверное, хотя бы… Стоило извиниться.
Девушка смущённо развела руками в стороны и как-то стыдливо отвела глаза, опустив «тяжёлый» взгляд в грязный пол. Ей больше нечего было сказать, хотя, тогрута и понимала, что простых слов и какого-то подарка недостаточно. Однако, в данный момент, она была не в состоянии, просто не могла придумать неких более убедительных поступков, подтверждающих её искреннее раскаянье. Но на счастье Тано, в разговор опять вмешался генерал:
- Да, мы постараемся больше не причинять вам и окружающим неудобств, так как эта история с наркотиками, надеюсь, уже закончилась, - чуть крепче сжав пальцы на плече тогруты, джедай, весело улыбнулся, слегка дёрнув Асоку, как будто ждал от неё какого-то подтверждения.
И Тано тут же поняла его правильно.
- Да. Именно так, - оживлённо перебежав взглядом обратно на хмурящегося, но при этом внимательно слушающего их обоих гуманоида, резво кивнула головой бывшая наркоманка, на что толстяк лишь неопределённо хмыкнул, а потом тоже растянул губы в улыбке.
Очевидно, что оправданий обоих джедаев оказалось достаточно для того, чтобы «растопить лёд в сердце» сурового, негативно настроенного мужчины. Хотя, судя по всему, не таким уж и злобным был этот гуманоид, просто Асока своими наркоманскими выходками за год смогла в конец достать даже самого терпеливого «сожителя».
- А, ну, раз так, то я прощаю… - чуть сильнее улыбнувшись, как-то впервые, даже слишком уж по-доброму, будто по-отцовски, заговорил толстяк и, с интересом посмотрев на подарок, добавил, уходя и махнув на прощание рукой, - Желаю вам успешного излечения, соседи.
Похоже всё прошло даже лучше, чем Асока только могла ожидать. Гуманоид не только нехотя принял её извинения, но и вовсе, кажется, теперь был расположен к ним с Энакином дружелюбно. Проводив соседа счастливым взглядом, Тано и Скайуокер лишь приятно улыбнулись друг другу, смакуя успех их задумки, а затем, тоже направились к себе.
Миновав несколько метров, тогрута резко остановилась в центре гостиной, где на место был поставлен перевёрнутый совсем недавно чёрный зашитый диван, и как-то легко и беззаботно спросила у генерала:
- Как думаешь, ему понравился наш подарок?
Джедай едва успел затормозить за пару шагов от бывшей наркоманки, чтобы не врезаться в неё, но среагировав вовремя, очутился прямо за спиной у Асоки.
- Да. Несомненно… - так же весело и позитивно ответил тот, чисто интуитивно положив обе свои руки на оголённые плечи Тано.
Этот жест не подразумевал ничего такого особенного, являясь лишь проявлением каких-то положительных эмоций, выражающих заботу по отношению к бывшей ученице, однако Энакину, вдруг, показался слегка грязным и непристойным. Как-то слишком уж много он сегодня касался тогруты, дотрагивался до её мягкой кожи, лапал? Конечно, всё было совсем не так, но Скайуокера никак не могла покинуть мысль о какой-то неправильности такого проявления его любви к юной-девочке подростку. Будь на её месте Падме, трогать её, как бы невзначай, казалось бы вполне естественным и нормальным, но Асока… Почему-то после той злосчастной ночи она виделась генералу чем-то таким беззащитным, таким хрупким, что можно было разрушить одним лишь не правильным движением. И он будто боялся прикасаться к ней как тогда, боялся проявлять не только духовное влечение, но и физическое. Это до сих пор чудилось генералу каким-то не естественным, неправильным, запретным. От чего и лишний раз прикосновений к Тано после той злосчастной ночи он как-то подсознательно избегал. Да, теперь они были вместе, были, как бы парой, но почему-то грань между запретом и вседозволенностью в их отношениях так упорно не хотела стираться в мозгу джедая. Видимо, виной всему был возраст тогруты, а вернее, то, что она ещё не достигла совершеннолетия, и этот факт до сих пор заставлял Энакина видеть в своей бывшей ученице только девочку. Хотя он уже и позволил себе превратить её в женщину чисто физически, но истинных лет, как и истинного «детского» характера Асоки было не изменить.
Почувствовав некое неловкое смущение, как будто то, что он сделал сейчас, генерал совершил насильно, и его бывшей ученице казалось это неприятным, джедай осторожно убрал руки от девушки и, делая вид, будто ничего не произошло, попытался отвлечь её внимание от его, так называемых «грязных домогательств».
- А помнишь, - изображая дружескую непринуждённость, как ни в чём ни бывало, легко поддержал развитую Асокой тему Энакин, словно они общались, будто в былые времена, - как мы использовали такой же звуко-изолятор на той миссии, когда хотели выспаться, а на наш лагерь ночью напали аборигены? Как ты тогда кричала от испуга, когда спросонья увидела лицо местного воина…
