— Он так захотел, — кивая в сторону жреца, ответила та.

Анк-су-намун ещё раз оглянулась в сторону своего бывшего возлюбленного — тот мрачно молча взирал на неё в ответ. Женщина тоже не спешила начинать с ним диалог.

— Что вам от нас понадобилось? — этот вопрос она не адресовала никому конкретно.

— Кто-нибудь объяснит ей? — воскликнул О’Коннелл. — Я лично уже устал повторять этот рассказ.

— Я объясню тебе, но по дороге — нам нужно спешить, — Иви напомнила, что разговор и так порядком затянулся.

— Так что, мы можем идти? — снова подал голос Алекс.

— Нет, мы ещё не закончили ритуал: их души должны приобрести плотную оболочку, — ответил Бей.

— Тогда давайте поскорее заканчивать! — призвал Рик.

— Сначала ещё кое-что… — меджай обратился к Имхотепу. — Клятва, жрец! Ты ведь не думаешь, что мы выпустим тебя без неё?

— Какая клятва? — дерзко ответил тот.

— Не притворяйся, что не понимаешь!

Имхотеп колебался, раздосадованный, что этот меджай вспомнил про возможность значительно ограничить свободу его действий. Клятва, которую с него требовали, предусматривала своего рода магический договор с тем человеком или людьми, которые его оживили, о том, что жрец не будет применять свои сверхъестественные способности во вред невинным. Целью было, конечно же, защититься от попыток Имхотепа их обмануть и самому завладеть сферами. Жрец знал это, как и то, что теоретически есть способы нарушить клятву и избежать наказания, которое заключалось в принудительном возвращении туда, откуда он явился. Но об этом он подумает позже. А сейчас, так и быть, меджай получит с него обещание.

Имхотеп нехотя произнёс текст клятвы, после чего ритуал был, наконец, завершён, и жрец с Анк-су-намун присоединились к бывшим врагам. Им выделили одну лошадь на двоих (Алекс пересел к матери), на которую оба забрались молча, и даже когда Анк-су-намун вынуждена была обнять Имхотепа за талию, чтобы держаться во время поездки, то не произнесла при этом ни слова. Конечна, она, да и он тоже, понимала, что избежать объяснения не удастся, но старалась, как могла, оттянуть это момент. Лучше всего будет сделать это наедине, вдали от чужих глаз и ушей.

— Так куда же нам следует держать путь? — спросил у жреца О’Коннелл.

— На юг, — он указал рукой, — туда, где рождается великий Нил.

— А точнее ты не можешь сказать?

— Позже, — с достоинством заявил Имхотеп. Он не собирался сразу всё выкладывать этим людям. Если им нужна его помощь, то они будут играть по его правилам.

Поскольку это уже всё равно был прогресс, О’Коннеллов и Ардета Бея устроил и такой ответ. Они тронулись в путь, решив для начала добраться до ближайшего поселения, где можно будет арендовать или купить лодку или катер, чтобы по воде доплыть до истока реки. Это был сравнительно длинный путь, но более надёжный, чем путешествие назад в Каир и попытки разыскать там самолёт — появляться в крупном городе с новоявленными ожившими было рискованно: эта парочка могла просто сбежать и затеряться среди населения.

По дороге Эвелин, как и обещала, рассказала Анк-су-намун цель их с Имхотепом воскрешения и о том, что взамен им гарантируют жизнь. Конечно, на слова благодарности от этих двоих никто не рассчитывал — будет уже хорошо, если Имхотеп просто честно выполнит свою часть сделки.

Пока их группа добиралась к реке, успело окончательно стемнеть. Жители небольшого рыболовецкого посёлка, куда О’Коннеллы, Ардет Бей, Имхотеп и Анк-су-намун добрались спустя примерно три часа, в большинстве своём крепко спали. И тем не менее им удалось разыскать владельца, который за солидное по местным меркам вознаграждение, уплаченное Риком и Иви в английских фунтах, согласился продать им своё судно, хотя первоначально они рассчитывали лишь на аренду.

Однако при ближайшем рассмотрении стало понятно, что посудина — небольшой рыболовецкий дрифтер — уже давно отслужила своё, так что владельцу и, по совместительству, капитану намного выгоднее избавиться от неё и на вырученные деньги (а заломил он явно больше, чем стоило судно) купить себе что-нибудь поновее. Сделка, таким образом, вышла не очень выгодная, но делать было нечего: даже такой транспорт в нынешней ситуации лучше, чем никакого.

Услуги экипажа за уплаченную сумму не предполагались, да они и не требовались: лишние свидетели в таком специфическом деле были совсем не к чему. Благо Рик умел сносно управляться с плавательными средствами, так что вопроса, кому встать за штурвал, не возникло.

Несмотря на возраст судна, двигатель завёлся довольно проворно, и вскоре дрифтер со своими пассажирами на борту, весь слегка вибрируя, тронулся в путь.

========== Часть ТРЕТЬЯ. Глава 2 ==========

«Да, сейчас бы не помешал Иззи с его дирижаблем!» — про себя воскликнул Рик, изо всех сил борясь с набегающим то и дело сном. Монотонный звук работающего мотора среди общей тишины, однообразная картинка за окном капитанской рубки, а также накопившаяся усталость делали своё дело, заставляя тяжёлые веки слипаться, грозя потерей управления и, как следствие, аварией.

Ардет бей, который через час должен был сменить О’Коннелла, сейчас дремал неподалёку, развалившись на палубе. Однако сон его был чуток — меджай готов был в любой момент встретить опасность, если таковая возникнет. Эвелин и Алекс, напротив, спали крепко, прижавшись друг к другу дальше на корме. Рик пару раз оборачивался, чтобы посмотреть на них, и от этого зрелища у него становилось тепло на душе. Эти двоих он любит больше всего на свете и до последнего вздоха будет защищать их.

Имхотеп с Анк-су-намун находились на носу судна. Во-первых, так Рику было легче следить за ними, ибо они были постоянно на виду. А, во-вторых, жрец, привыкший к роскоши и потому испытывающий к задрипанному судёнышку явное презрение, находил переднюю его часть наиболее чистой, а значит, пригодной для своего обитания. Его подруге было, кажется, всё равно: Анк-су-намун больше беспокоило собственное будущее, чем окружающая обстановка или отсутствие комфорта. Она смотрела куда-то вдаль, а Имхотеп же пристально рассматривал профиль девушки.

Наконец, она не выдержала и произнесла:

— Зачем ты сделал это?

— Что именно?

— Ты понимаешь, — ответила египтянка, но всё равно объяснила. — Настоял, чтобы они воскресили и меня. Для чего я тебе?

— Мне кажется, нам нужно кое-что прояснить. Ты ничего не хочешь рассказать мне? — спокойным голосом произнёс он, подсаживаясь ближе.

Женщина вздрогнула и повернула голову в сторону жреца. На её лице он прочёл неподдельную печаль, отчего Имхотепу захотелось тут же обнять Анк-су-намун, прижать к себе и поцеловать. Но он сдержался, внешне оставшись невозмутимым: пусть считает, что он всё ещё зол на неё, и попробует объяснить свой поступок. Вздохнув, она ответила. При этом египтянка не отвела глаз в сторону.

— Что ты желаешь услышать? Извинения? Что ж, вот они: прости меня! Я даже готова встать на колени, если ты потребуешь! Но разве они могут оправдать мою слабость? Уверена, ты возненавидел меня тогда, и я это заслужила! Ты столько ради меня сделал, столько вытерпел, а я оказалась столь неблагодарной, что даже не подала тебе руки! О, быть сожранной заживо этими проклятыми жуками — справедливая участь для меня!..

— Почему ты это сделала? — наконец-то, вопрос был задан прямо.

— В первый раз в жизни я по-настоящему испугалась! Не знаю, это нахлынуло на меня так внезапно… вся эта обстановка: рушащаяся пирамида, языки пламени, крики сонма мертвецов… А ещё что-то другое… усталость, что ли… опустошение от осознания, что нашим планам снова пришёл конец. Царь скорпионов был повержен не тобой, и армия Анубиса отправилась в небытие…

— Значит, ты разочаровалась во мне?

— Я вдруг поняла, что хочу жить… просто жить без всяких там попыток подчинить себе этот мир! — вместо прямого ответа сказала египтянка.

Здесь она не выдержала и отвернулась, стараясь унять нахлынувшие чувства и готовые потечь из глаз слёзы. Имхотеп молчал, размышляя над её словами. Анк-су-намун же, справившись с собой, заговорила снова.