Прежде у девочки никогда не было красивых вещей, но она о них и не мечтала. Голод и нищета не позволяли думать о глупостях, но теперь, когда всё начало столь кардинально меняться, Ида решила, что желания тоже можно менять и что она достойна большего. Покачивая ногами, она наблюдала, как люди удаляются, потом выглянула в окно, думая, что увидит там привычную картину: множество детей-оборванцев, просящих милостыню, но ничего подобного не было. Никто не подбегал к богатым людям и ничего у них не просил. Ида приблизила лицо к окну, внимательно приглядевшись. Станция не сильно отличалась от той, где она жила, но что-то здесь определённо было другим: не было той жуткой нагнетающей атмосферы, драки за кусок хлеба и мелькающих лохмотьев.

Девочка слезла с сиденья, опасливо выглянула в коридорчик, сделала пару шагов и замерла у соседнего купе. Оно практически пустовало: только одна молоденькая девушка мирно дремала, прислонив голову к стене: круглолицая, с тоненькими запястьями, лебединой шеей и тёмными вьющимися локонами. На мгновение Ида представила себя на её месте. «Интересно, я смогла бы быть такой же красивой?» Она, никогда прежде не наблюдавшая за кем-то из другого мира столь близко и долго, внимательно рассматривала девушку. Иду пробрало чувство зависти. Её терзал интерес: как же на самом деле живут эти люди? Где берут роскошные наряды? И почему ездят на этом поезде? «А если бы каждый мог запрыгнуть в эту машину и уехать в другой мир? Может, она стала бы более полезной?»

Взгляд девочки остановился на бежевого цвета маленькой шляпке с пышными белыми перьями, что украшала голову незнакомки. Искушение завладеть предметом охватило девочку. Несколько мгновений она колебалась. Воровать на отшибе было делом естественным, но как всё обстояло здесь, Ида понимала достаточно смутно. В итоге решив, что порядки этих людей вряд ли отличаются, она внимательно осмотрелась. Поблизости никого не было, и видеть её никто не мог. Осторожно прокравшись к спящей, девочка забралась на сидение рядом и замерла в нескольких сантиметрах от желаемого. От незнакомки исходил приятный цветочный запах. Пару мгновений Ида просто наслаждалась им, принюхивалась, пыталась воскресить в памяти хоть что-то похожее, однако на ум ничего не приходило. Внезапно она решила, что девушка вот-вот проснётся и поймает её на месте преступления. Ида протянула грязную худую руку, осторожно скользнула пальцами по шляпке, поняв, как она крепится, и сняла её ловко и незаметно. Тут же отпрянула, соскользнула на пол и как можно быстрее вернулась в своё пустующее купе. Сердце бешено колотилось. Она и раньше воровала, но никогда у таких, как эта девушка, и никогда – столь дорогие вещи.

Ида внимательно осмотрела шляпку у себя в руках, провела пальцами по перьям, затем распахнула худое пальтишко и сунула её во внутренний карман. Никто не должен был увидеть, что она украла, и всё же девочка осталась собой довольна. Она снова выглянула в окно. Люди пока не спешили заходить обратно. Мужчины курили, дамы вели беседы. Стали появляться и местные жители, одетые бедно, но опрятно. Они обменивались любезностями с приезжими, и зрелище это позабавило Иду. На их станции всё было страшнее.

Взгляд девочки покосился на серую книгу, которую мужчина оставил на сидении перед выходом. Она приблизилась, взяла предмет в руки и осмотрела его. Гладкая поверхность, желтоватые листы, пахнущие чем-то незнакомым. Множество символов, которые Ида не могла прочесть. Она ещё раз посмотрела на обложку.

– Дух забвения… – прошептала она название, услышанное от мужчины, затем перелистала книгу дальше середины, неаккуратно вырвала из неё листок, свернула и спрятала в карман. «Здесь много таких же, не заметит», – решила Ида, возвращая книгу в то же положение, из которого взяла. Её мучило любопытство: хотелось знать, что за информация содержится в ней и какие умные мысли там есть.

Она пока не придумала, как будет читать, не зная букв, но планировала разобраться с этим позже.

Забравшись на сидение, Ида стала беззаботно болтать ногами. Теперь у неё были новая шляпка и целый листок из серой книги, которую читал господин. В левом кармане болтался консервный нож, в правом – тёткин браслет. Девочка вспомнила о том, как у неё отобрали золотую монету, бережно хранимую целый месяц. Её пробрала досада, и мысленно Ида пожелала двум мальчишкам мучительной долгой смерти. Под конец она подумала про Густава: вспомнила болезненного вида младшего брата, его напуганное бледное лицо, грязные струйки воды, стекающие по слипшимся тёмным волосам и одежде. Она всё не могла отделаться от страха. «А что бы я чувствовала, если бы действительно убила его?»

Послышался приглушённый стук в дверь. Лисбет вздрогнула, отвлечённая от мыслей, с которыми никак не могла собраться. Как же любили мешать её уединению! Девушка невероятно раздражалась, впрочем, сохраняла манеры и не показывала этого.

– Войдите.

Раздался скрип. На пороге появилась невысокая женщина в длинном невзрачном платье. В руках она держала поднос с железным чайничком, начищенным до блеска, фарфоровой кружкой и тарелкой с печеньем.

– Ваш зелёный чай, мисс…

– Благодарю, Улла.

Женщина неспешно прошла вперёд и опустила поднос на столик, что стоял перед тахтой, на которой сидела Лисбет.

– Печенье свежее, только сегодня испекли. Как узнали о вашем приезде, так сразу за продуктами и побежала, приказала готовить яства. Никак не думали, что вернётесь раньше выходных. Я, конечно, не любопытная, да и в дела чужие не лезу, но, кажется, граф обмолвился, что вы больны?

– Ничуть. – Лисбет придвинулась ближе к столику. Она сделала это с осторожностью, но больное колено всё равно дало о себе знать. Улла склонилась, взяв в руки чайничек и налив его содержимое в кружку.

– Может, хотите отобедать?

– Рано обедать.

– Тогда приятного чаепития. – Женщина чуть склонила голову и направилась к двери, но вдруг замерла и обернулась. – Ах да… совсем забыла. Граф просил передать, что сегодня к вам заедет господин Леннарт Артес. Возможно, даже к обеду.

Лисбет поднесла кружку чая к губам. В нос ударили приятный свежий аромат и горячий пар.

– У него ко мне какое-то дело? Или он к дядюшке?

– Не знаю, мисс.

– Что же, благодарю за извещение. Ты свободна.

Женщина скрылась за порогом, прикрыв за собою дверь. В горле пересохло, потому Лисбет сделала жадный глоток живительного напитка. Ротовую полость тут же обожгло. Она скривилась и, проглотив горячее содержимое, открыла рот, вбирая в себя воздух. «Ах, какая я глупая», – подумала девушка, ставя чашку обратно на поднос. Желание пить чай отпало. Во рту осталось неприятное чувство ожога.

Девушка устроилась удобнее, приподняла подол платья, оголяя худенькие бледные ноги. Правое колено распухло и пробрело синеватый оттенок. По бокам виднелись кровоподтёки. Лисбет стиснула зубы. К глазам подступили слёзы. «Что же мне делать? К кому обратиться? К врачам? Нет… решительно нет. Я не могу. Эти звери оставят меня прикованной к постели навечно. Уж лучше я умру».

Девушка опустила подол, не в силах смотреть на собственное увечье. Она не понимала, за что судьба обходится с ней так жестоко. Почему она была вынуждена бежать из родного дома, и в итоге не нашла жизни лучшей, а только потеряла. Подавляя желание заплакать, Лисбет поглубже вдохнула. «Нельзя себя жалеть. Жалость порождает слабость, но ломаться я не намерена. Я ведь не заводная игрушка».

Леннарт, как и обещалось, прибыл к обеду. Он уселся за стол вместе с Лисбет и графом Горцким, что всем своим видом выказывал неприязнь: он не любил принимать гостей так же, как и ходить к ним.

Слуги вынесли столовые приборы, затем горячие блюда. Эрленд велел подать вино, сказав, что без него обед не считается полноценным. С улыбкой Леннарт согласился с ним.

– Как поживает граф Вергский? Не обзавёлся семьёй? – поинтересовался мужчина. Эрленд разрезал мясо на блюде, а услышав вопрос, поморщился, как будто съел лимон.