– Я вовсе не оскорблён, – отозвался граф, кружа девушку в танце, – возможно, в его годы я буду говорить так же.

– Он не так уж стар.

– Разумеется. Вы задержитесь в городе?

– На пару дней.

– А после?

– Домой. Дядюшка не любит гостить где-либо.

– Очень жаль. Я бы хотел сводить вас в театр.

В очередной раз наступив на правую ногу, девушка вздрогнула.

– Звучит заманчиво. Я с радостью составлю вам компанию.

Темп музыки ускорился. Танцующие пары начали задорнее двигаться. Йон расплылся в улыбке, увлекая Лисбет в быстрый динамичный танец. Он отплясывал так, словно это был последний танец в его жизни. Шаг, шаг, поворот, шаг. Пары кружились, мешались между собой. Девушки кокетливо двигали плечами и руками, смеялись, полные сил и уверенности в себе. Юноши ни в чём не уступали им. Лисбет почувствовала головокружение. Она хотела остановиться, но граф не позволил этого сделать. Резко закружив, он потянул её за руку. Колено пронзила острая боль. Лисбет вскрикнула. От неожиданности Йон отпустил её, и девушка свалилась на пол. Танцующие пары в изумлении обернулись. Лицо Лисбет исказила гримаса боли, затем стыда. Колено отзывалось адской болью, словно сотни ножей одновременно вонзались в кожу и доходили до самой кости. В уголках глаз навернулись слёзы, но Лисбет сдержала их.

– Вы в порядке? – Йон обеспокоенно склонился над ней. – Мне так жаль, я не думал… – Музыка практически заглушала его голос.

– Довольно. – Лисбет махнула рукой. Дыхание её было отрывистым. Лицо покраснело. Девушке хотелось провалиться под землю и умереть здесь, прямо сейчас, только бы куча людей не глазела на неё.

– Обопритесь на меня. – Йон подал девушке руку, но та засомневалась. Слёзы обиды и боли уже начинали застилать обзор. – Лисбет? – Она протянула ему ладонь и, едва сдерживая слетающий с губ болезненный стон, начала подниматься.

– Вот так… – Граф помог ей встать. Машинально девушка поправила юбку платья и поджала губы. – Вам нужно присесть.

– Нет. Я желаю уехать.

– Но как? Лисбет… прошу, простите меня.

– Вы не виноваты. – Девушка заметила пристальный дядюшкин взгляд, но он казался самым терпимым – по сравнению с тем, как смотрели другие. Некоторые дамы уже начали перешёптываться между собой. Девушка чувствовала, как они насмехаются над её нелепостью. Хромая, Лисбет поплелась к дверям. Йон, который выглядел растерянным и побледневшим, придерживал её за руку.

– Не уезжайте. Давайте я дам вам комнату, позову врача?

– Мне не нужен врач, я здорова.

– Вы ушиблись.

– Вовсе нет.

– Я не понимаю, как так вышло…

– Нечего здесь понимать.

– Ну что, доскакалась? – В голосе Эрленда послышались нотки иронии. Он испепеляюще посмотрел на графа Вергского, мысленно виня его во всех бедах мира. – Давай, отпусти мою племянницу. – Практически отогнав молодого мужчину, Эрленд занял его место, позволив Лисбет опереться на себя.

– Давайте уедем, дядя, – тихо прошептала она, мечтая как можно быстрее сбежать от позора. Кто-то уже перестал обращать внимание на происходящее, вновь увлёкся танцами или разговором, а кто-то пристально и с любопытством наблюдал.

– Давно пора, – отозвался Эрленд. – Здесь стало слишком душно.

– Лисбет, мне очень жаль. – Йон продолжал идти рядом, пусть уже и не касаясь девушки. – Если я могу как-то загладить вину…

– Вы не виноваты, – оборвала его светловолосая. – Возвращайтесь к гостям, я буду в порядке.

– Может, стоит послать за врачом?

– Не стоит.

– А как же театр? Завтра…

– Извините, вам, кажется, придётся пойти с кем-то другим.

– Лисбет…

Эрленд вышел из зала, увлекая племянницу за собой. Та шла медленно, преодолевая страшную боль, а каждый новый шаг лишь усиливал её. Йон за ними не последовал, решив, что смысла в этом нет, ведь Лисбет чётко выразила свою категоричность и провела между ними границу. Избавившись от сопровождения навязчивого графа, Эрленд презрительно фыркнул.

– «Вы не виноваты», – передразнил он племянницу. – Конечно же, он виноват. Иначе и быть не может. Зачем ты только согласилась танцевать с этим ловеласом? Выставила себя на посмешище… Надо же быть такой неуклюжей и глупой…

Слова дяди ударили по больному месту. Как ни силилась, Лисбет больше не могла сдерживать слёзы, и они заструились по щекам. Девушка больше не видела, куда наступает, но осторожно следовала за дядей, едва слышно всхлипывая.

– Прекращай реветь и выставлять себя ещё более жалкой.

Свободной рукой она попыталась утереть слезы, но те появлялись вновь. Эрленд крепко держал её под руку. Они шагали вдоль коридора. Боль, словно яд, отравляла и душу, и тело. Лисбет чувствовала себя униженной. «И зачем я только согласилась танцевать? Я ведь знала…»

– Нога болит? – поинтересовался Эрленд. – Сегодня же вернёмся в Рагон, я приставлю к тебе своего лекаря.

– Нет, не нужно, я в порядке.

– Ты еле идёшь.

– Меня качает, но это пройдёт к утру, обещаю вам. Не нужно врачей.

– К чему проявлять упёртость?

– Не беспокойтесь, дядя. Я знаю, о чём говорю. – Лисбет поджала губы. Она боялась встречи с врачами как смерти; предполагала, что скажут они, узнав о травме. Это поставило бы крест на всём, а девушка не могла этого допустить.

Пронзительный звук гудка ворвался в безмятежный сон. Поезд начал замедляться. Ида открыла глаза. Тело ломило, но внутри бушевало предвкушение. Девочка чувствовала себя иначе: впервые действительно сытой и выспавшейся. Запах прежней жизни исчез. Теперь дышалось свободнее, и каждый вдох казался новым неизвестным ощущением. Она приподнялась и выглянула в окно. Поезд подъезжал к небольшому селению. Вначале ровно, но в самой отдалённой части хаотично были разбросаны небольшие одноэтажные домики с железными оградками и малыми дворами. Между ними виднелись узенькие улочки, обрамлённые небольшим количеством растительности.

– Это он? Тот самый мир? – поинтересовалась Ида у мужчины, который, закинув ногу на ногу и чуть склонив голову, внимательно изучал содержимое книги в серой обложке, что лежала у него на коленях. Услышав голос, он выглянул в окно с отстранённым выражением лица.

– Нет, всего лишь станция, чем-то похожая на вашу.

Ида тут же поникла.

– А когда мы попадём туда?

– Скоро.

Девочка села, ещё раз внимательно осмотрев мужчину. Она дотронулась рукой до опухшего носа, который отзывался пульсирующей болью, как и некоторые участки тела.

– Болит? – поинтересовался мужчина. Ида кивнула. – Я осмотрю тебя, как приедем. Придётся до тех пор потерпеть.

Ида слегка нахмурилась. Она не понимала, что значит «осмотрю», а воображение отказалось работать и строить даже самые скудные догадки.

– Ты голодна?

– Нет. – На лице девочки отразилось удивление. Она ведь совсем недавно поела, с чего бы ей быть голодной? «Неужели у этого человека так много еды? Или он шутит надо мной?» Девочка перевела взгляд на серую книгу в руках господина.

– Что это?

– Это? – Мужчина приподнял книгу, демонстрируя серую обложку. На ней были выведены чёрные завивающиеся буквы, но Ида видела их в первый раз. – Никоэль Траст, «Дух забвения». Мне дала её на прочтение одна милая дама. Уверяла, что я не останусь равнодушным, и правда… я нахожусь в полном восторге. Здесь столько умных мыслей, а уж герой…

Ида слушала внимательно, хотя не понимала, о чём идёт речь. Что за Никоэль Траст? Что за дух? Что такое забвение? И, наконец, кто та самая дама?

– Умеешь читать? – поинтересовался мужчина.

– Нет.

– У вас совсем не было книг?

Ида отрицательно покачала головой.

– Прискорбно. – Поезд остановился, и в соседних купе началось движение. Мужчина ещё раз выглянул в окно, закрыл книгу, положив её на сиденье рядом, и поднялся. – Выйду, покурю. Сиди здесь, хорошо?

Ида кивнула. Мужчина вытащил трубку из кармана и шагнул в узенький коридорчик. Мимо купе прошло ещё несколько человек. Девочка заметила трёх мужчин и двух дам в пышных пёстрых платьях. Они переговаривались, тихо посмеивались и поправляли головные уборы. Ида задержала взгляд на милых шляпках. Внезапно у неё появилось желание обладать точно такой же. «У меня теперь новая жизнь. Я еду в лучший мир. Интересно… могу я носить такую же шляпку или платье?»