— Караджа, не беспокойся, — Акиф положил мне руку на плечо. — Йылмаз поехал с ним и могу признаться честно в таком состоянии, я никогда его не видел. Видимо Дуйгу запала ему в душу, раз он стал полностью неуправляемый.

— Кто ее похитил, Акиф?

Я знала ответ, но все же хотелось услышать, чтобы произнесли и я окончательно разочаровалась в нем. В том психе, котором сделала его Недрет. Разочаруюсь и что сделаю? Вообще не имею малейшего понятия, ведь им движет тот уродский мальчик, который не являлся моим братом, а подготовленный Недрет больной псих. Мой брат никогда бы не убил того, кого считал своим лучшим и единственным другом, но этот поступок доказывает, что Акын помнит что-то из прошлого связанное со мной и дорожит этими воспоминаниями.

— Акын, — мое нутро окончательно разбилось на осколки. — С ним рядом Тимсах и Муртаза. Именно Муртаза поймал ее, когда ты поручила Ферхату проучить его.

Двойной удар под дых. Дуйгу попала в плен по моей вине. По моей глупости. В очередной раз я доказала, что не могу избавится от своих родственников и вовремя остановится. С жертвой нельзя играть, ты права, Макбуле, но я исправлюсь, ради тебя исправлюсь. Какой же надо быть алчной женщиной, чтобы убить собственную внучку? Да, мне не показалось вчера и Макбуле поведала меня немного в свои планы. Каждый из них хочет уничтожить друг друга, каждый из партнеров мечтает о деньгах и никого не пощадит, просто ждут, когда кто-то за них с Кочовалы расправятся и они станут биться за богатства. Смешная ситуация, но только для меня. Кочовалы не умрут, им суждено проживать муки, а смерть слишком непозволительная роскошь для нас.

Ко мне подошла Фадик, а Акиф дал нам остаться наедине, выйдя во двор. Мать Азера, взяла меня за голову и прижала к своему плечу, поглаживая по спине.

— Выдохни, Караджа. Нужно найти в себе силы и продолжать жить. Ты нашла то, что искала, столько всего испытала, так что не смей опускать руки. Послушай, самое прекрасное начинается после таких переломных моментов. Всегда.

Моя родная мать никогда меня не поддерживала. Даже секунды не прочувствовала материнской любви. Фадик и Мелике подарили мне куда больше тепла, чем собственная мать. Посторонним матерям я прихожусь дочерью, но не своей.

— Я другая, госпожа Фадик. Прошлой Караджи не осталось, сломали, уничтожили. Свели с ума. Как мне теперь жить без той Караджи, если эта мне неизвестна? Новая Караджа злая, измученная, желающая лишь отомстить. Не помню не единого хорошего момента из моего прошлого. Лишь похороны каждого из близких. Свой собственный плач помню. Мертвые тела помню. Себя, — я цокнула, — совершенно не помню. Не осталось ничего хорошего во мне, потому что я Кочовалы. Я само зло. Чукур не пощадит никого.

— Не ври сама себе, Караджа. Я слышала твой разговор с моим сыном. Если бы ты не помнила прежнюю Караджу, то почему твои губы прошептали «будь осторожен»? Новой Карадже все равно, что будет с Азером в следующую секунду, — она отстранила меня, заставляя посмотреть в ее глаза. — Боль пройдет, как ты все закончишь. Твоя месть непохожа на Азера и Ямача, она несет справедливость, в ней присутствует честность. Есть некоторый вид людей, которые не останавливаются, их ничего не может остановить. Бывшие партнеры Азера не остановятся, ведь на кону столько денег, власти, что они готовы бороться до конца. Смерть окончательная остановка для них до который ты их можешь подбросить и никто другой. В отличие от Ямача у тебя осталось внутри место, которое невозможно пропитать ненавистью.

— Вам кажется… — заметалась я, опустив голову, но Фадик взяла меня за подбородок, подняв его вновь.

— Я не могу ошибаться в случае тебя, дочка. Человек, который бросился под пулю ради моей дочери, не думая о себе не может считаться врагом. Ты еще не стала матерью, но у тебя уже присутствует материнский инстинкт и ты испугалась за меня, Караджа. Боялась моей боли, если Азер не остановится и моих детей не станет. Смотри, разве мы могли подумать, что Азер отступит? Думали, что вражда Куртулуш и Кочовалы закончится? Мы мечтать даже не смели о подобном, когда смотрели на них, но с твоей помощи посмотри — они вместе. Твоя семья беспокоятся о тебе, поэтому так отреагировали на ваши чувства, но они успокоятся. Самый главный шаг ты сделала, осталось довести до конца. Грамотно. Нанести сильнейший удар по всем сразу. Именно такую Караджу знаю, та которая способна на все, чтобы виновные были наказаны. Та Караджа, которая посмела после всего, что натворил мой сын протянуть моей семьей руку помощи. Никакая правда не сможет тебя сломить, слышишь? Любая, абсолютно любая семья примет тебя, но ты всегда будешь частью Куртулуш благодаря тому, что сделала для нас, а мы станем для тебя опорой, поддержкой. Будем делать все что угодно, но доведи до конца. Азер вернет твою подругу, а дальше я уверена ты знаешь, как действовать.

— Мне нужна передышка, — заправив прядь за ухо, попросила я. — Всего пару часиков без выстрелов, криков, ругани и какой-либо правды. Я бы…

Нет, я точно ненормальная. Среди такого хауса ничего лучше не приходит в голову, но да — это меня успокоит.

Фадик погладила меня по щеке, спросив:

— Чтобы ты хотела сделать, дочка?

— Давайте испечем кексы.

А про себя добавила — для Азера. Его любимые кексы, почему-то именно о воспоминании о нем я начинала оттаивать, чувствовать нечто другое, как будто душа отогреваться под лучами солнца. Я буду думать о нем и мне станет легче. Обязательно станет. Азер спасет Дуйгу, а дальше дело за мной, госпожа Фадик права.

Акиф сообщил мне, что Дуйгу вернули домой и сейчас именно он отвозил меня к ней. Йылмаз по телефону сказал, что все хорошо на месте все расскажет, но мне все равно не понравилось, каким тоном он это сказал. Что-то случилось, я уверенна. Впереди и сзади нас ехало по одной машине, якобы защищая, но я то была уверена, что если кому-нибудь я понадоблюсь, то ничто не станет преградой. Машина впереди нас остановилась и Акиф притормозил, просто ожидая чего-то.

— Что происходит? Акиф…

Но дверь по правую сторону от меня открылась и я увидела Азера с окровавленными руками, который потянулся ко мне и я заторможено пододвинулась к нему, осматривая руки. Азер испугал меня, ведь на одежде я нашла пару капель, но ранения как такого не увидела. Он не ранен, а это уже хорошо.

— Азер, — мой голос охрип и я откашлялась, взяв его лицо в руки и заглядывая в шоколадные глаза. — Ты меня пугаешь.

— Не бойся, малышка. У меня не так много времени, поэтому попрошу лишь у тебя поцелуй. Сегодня все решится. Позволь мне один всего лишь поцелуй.

Азер с такой мольбой просил о поцелуе, как будто прощается. Нет, я не могу этого позволить.

— Азер, ты сядешь в эту машину. Поедешь со мной и мы вместе все решим. Ты не умрешь, — слезы стали образовываться в моих глазах, а он же притянул меня к себе, оставив поцелуй на лбу.

— Я не умру. Теперь мне есть ради чего жить и ты от меня так легко не избавишься, — с привычной хрипотцой рассмеялся он, показывая ямочки и наклонился, теперь же мой кончик носа почувствовал тепло его губ. — Так нужно, малышка. Тебе много чего обещали и не исполняли, но просто дай сегодняшний день и увидишь.

— Это не кровь, Акына? — покосилась я на его руки, а он как ни в чем не бывало обтер ими о светлое пальто и провел ладонью по моей щеке, притягивая ближе.

Между нами осталось всего лишь несколько сантиметров, когда он произнес, обдав мои губы горячим дыханием:

— Твои близкие больше не пострадают. Даю слово мужчины, — послышалась усмешка и он поправил сам себя. — Влюбленного по уши мужчины.

— Аданский лев сегодня собирается получить свой поцелуй? — прикрыв глаза, подколола его кличкой.

Прежнего Азера, который стоял напротив моих родных, я бы не решилась так назвать, но передо мной сейчас стоял тот самый мужчина, который влюбил меня в себя. Один разговор в саду Мелеке разрушил все барьеры и пошел отсчет времени нашей истории. Тот день стал нашим началом.