— Как трогательно, — говорил тот человек, который держал телефон. — Жертвенно, но не сработает. Как же будет девчонке, если на ее глазах убьют по ее вине твоего братца?

Караджа услышала его и подняла голову, посмотрев на Йылмаза с решительностью. Нет, ты не посмеешь. Девочка, ты не знаешь на что подписываешься.

— Караджа, не слушай его! — пытался я до нее докричаться. — Ты не знаешь, какого это! Если мы не сможем в течении 24 часов до тебя добраться, то…

Закончить предложение не в моих силах. Как только они вколют ей наркотик, то она станет невменяема и будет просить еще и еще. Прежней Караджи не станет.

— Я согласна, — совсем тихо прошептал девичий голос и я понял, что все — Караджа сдалась. Она схоронила не одного человека и не сможет выдержать смерти Йылмаза. — Вкалывай, Йылмаз и не слушай Азера. Если ты этого не сделаешь, то я никогда не посмею взглянуть в глаза твоей матери и сама наложу на себя руки. Коли, братишка. Я хочу к Акшин, — ее голос надломился и на пол скатилось несколько крупных слезинок. — Там намного больше тех, кто меня любит, искренне, без лжи и обмана. Пожалуйста, Йылмаз. Сделай это для меня.

Кемаль стоящий рядом и Сейхан заплакали, прикрыв лицо руками. Караджа всегда была самой стойкой, но видимо у даже самых сильных людей заканчиваются силы. Это я виноват, что довел ее до такого состояния. Караджа продолжала дальше лить лаву мне на сердце.

— Йылмаз, я не вынесу больше смертей, а они не остановятся. Не смогу смотреть на то, как две любящие мне семьи уничтожают друг друга. Я не смогу… не смогу смотреть, как Ямач убивает Азера. Мне хватит, честно. Вколи и будь что будет. Я соскучилась по Акшин и не успела попросить прощение, — хрипела она и сама забрала у мужчины шприц, перекладывая в дрожащую руку Йылмаза. — Мы всегда были вместе и она и так заждалась меня. Сена тоже вместе с ней. Дедушка. Они заждались. Я им нужна.

Йылмаз с трудом взял шприц в руку, а я не мог пошевелится. Безысходность. Состоялся самый худший кошмар в моей жизни.

— Нет, не делай, — шептали мои губы, — не делай. Прошу тебя, Йылмаз. Ты ее уничтожишь.

Иглу воткнулись в кисть руки, но не достали обратно. Я знал почему — будет новая доза в течение 10–15 минут. Они захотят ее уничтожить. Заставят мучатся. Караджа, со слезами на глазах попросила Йылмаза, который тоже не смог сдержать слез:

— Попроси прощения у моих родных, хорошо? Выживи и передай, что я сильно их любила. Моя семья слишком много страдала, но пускай меня они похоронят с улыбкой. Совсем скоро я уверена Дамла забеременеет и в нашем доме появится та, кому я отдам свою душу.

— Караджа, не смей прощаться, — заорал я во всю. — Я спасу тебя. Не смей покидать нас, поняла?

Вызов сбросили и на экране высветилась наша фотография. Йылмаз в ту ночь, оказывается, прокрался и сфотографировал нас на диване за просмотром телевизора, спорящих и в наручниках. Моя маленькая, ты так просто от нас не отделаешься.

Кинув телефон на стол, я стал массировать виски и произнес:

— Поднимаем на уши весь Стамбул. Кемаль — сообщи Кочовалы. Сегодня никто не ляжет спать, пока Караджа не вернется домой. Как только мы вернемся все партнерство направится ад вместе с теми, кто его создал. Каждая минута простоя им будет стоить капли крови, вот увидите. Живо выполняйте!

Каждый час, минута будет уничтожать Караджу, поэтому нельзя медлить. Я спасу ее и верну к жизни. Главное, чтобы ее сердце выдержало и она не сошла с ума. Ты так просто не избавишься от меня, малышка. Мы вместе до конца и тебе следовало это уже запомнить, ведь мне нет смысла жить на этой гребанной земле без тебя. Я не настолько сильный, как Ямач, чтобы продолжать жить один, но достаточно люблю тебя, чтобы спасти. Домой мы вернемся вместе.

Как только Аяз убрал телефон я не выдержала и достав иглу из руки и выбросив разревелась, прикрывая лицо ладонями. Я монстр. Юджель по сравнению со мной сущий ангел. Я слышала, как ему тяжело, но все равно продолжала уничтожать. Причиняла боль, когда мое сердце разбивалось вдребезги.

— Караджа, успокойся, — меня обнял Аяз, а с другой стороны Йылмаз, поглаживая по спине.

— Если бы ты этого не сделала, то на самом деле умерла. Соберись, ведь это только начало. Как бы грубо не звучало, но ты сама придумала от начала до конца, так что нет смысла отступать. Будем надеяться, что после этого Азер откажется от партнерства и сможет попросить помощи у твоей семьи, — говорил Аяз негромко, а я чувствовала себя хуже и хуже.

Он все равно когда-нибудь узнает и не сможет простить. Я бы тоже не простила. Решил взять все в свои руки и забыть про месть — я все испортила; хотела померить воюющие семьи — солгала, причиняя боль. Мое существование только для того, чтобы причинять вред.

— Караджа, мы уже не можем остановится. Приди в себя и продумай, как поведешь себя при следующем звонке, — умолял друг. — Нас уничтожат, если узнают правду. Думай, девочка, ведь именно ты смогла повести за собой несколько десятков людей и они безмолвно последовали, забыв про свое имя, но лишь бы тебе помочь. Вспомни прежде, чем жалеть Азера, сколько он натворил, не разбираясь. Наступил его черед испытывать твои муки, когда Акшин в реальности накачивали наркотиками. Вспомни и перестань рвать себя на куски! Ты пойдешь до конца, Караджа и это не обсуждается! Это еще не конец, а лишь середина и ты зная это распускаешь нюни. Тебе жалко Азера? А мне не жалко было своего отца? У меня было время ныть, когда моя семья голодала? Здесь замешан не только Азер, перейди этот этап достойно, чтобы мы смогли уничтожить Юджеля и тех, кто вообще причастен к смерти твоих близких. Я понял, что ты его будешь защищать, но вспомни о других заказчиках. Разве не Эфсун и ее бабушка заплатили деньги за смерть твоего дедушки? Не Юджель убил Сену и Акшин? Ты не посмеешь опустить руки.

— Притормози, — осадил его Йылмаз, пододвигаясь ко мне ближе.

На самом деле Аяз прав. В очередной раз чувства к нему перечеркнули все к чему я стремилась. Мне нельзя сдаваться, я не актриса, но если понадобится доказать свое сумасшествие ради того, чтобы в конечном итоге уничтожить Юджеля — я сделаю это. Стану зависимой, ненормальной, ведь именно такой сделал меня Азер, не использовав наркотики, а лишь появление его в моей жизни хватило.

Наклонив голову назад, я несильно стала биться о стенку и лицо мое дрожало. Подняв руки, я вытерла слезы и открыла глаза. Осталось совсем немного, чтобы так легко сдаваться. Я давно уже пообещала не обращать на чувства внимание, но постоянно сама же нарушаю собственные обещания из-за него.

— Все пройдет, Караджа, — поглаживал меня по плечу Йылмаз. — Да, ему будет страшно, но ты же все-таки останешься жива и это главное. По-другому мы их потеряем. Только мы понимаем цену человеческой жизни и по этой самой причине решились на ложь. Знаешь, я в детстве смотрел гангстерские фильмы и думал, вот они Короли у них есть деньги, есть что покушать, власть и их все бояться. Испытав на собственном опыте я осознал, что в кино ты немного посочувствуешь герою, выйдешь из кинотеатра и все забудется, ведь это лишь работа киношников. После смерти Саваша, когда меня привязали к бомбе, когда Сейхан навела на себя пистолет, вот тогда-то я понял, что реальная жизнь куда страшнее. Ты намного сильнее меня, Караджа, но брат достаточно натворил делов, раз это единственное, что может его потрясти и вернуть прежнего. Раньше Азер и слова матери поперек не мог сказать, всегда шел у нее на поводу, она всегда была для него авторитетом, но сейчас все по-другому. Дойди до конца, Караджа, а мы всегда будем рядом, чтобы не дать тебе упасть.

Даже не представляю, что бы без них делала. По сути Йылмаз и Аяз должны меня ненавидеть за ошибки моей семьи, но они поверили в меня и помогают, не смотря ни на что, а это дорогого стоит. Но думая об этом, сразу же вспоминаю родного брата, который предал меня и на ум не приходит не одного приятного воспоминания с ним. Монстрами не рождаются — ими становятся и наша вина безусловно есть. Как принято у нас в семье? Никто не сможешь пойти против системы, нельзя было сказать что-то против отцу, даже сыновьям, которые уже выросли и обзавелись семьей, нельзя было выходить поздно из дома, не отчитавшись Идрису. Именно дедушка создал эти правила, но Акын же воспринимал все его методы в штыки и в итоге вот к чему пришел.