Поставив пистолет на предохранитель, я протянула его Кемалю, который поспешил проводить наших гостей и пошла утешить девочек, которые расклеились. Они встали и мы все вместе обнялись, встав в кружок. Послышались всхлипы и я даже не могла разобрать, кто плакал, скорее всего все, судя по звуку. Семья Куртулуш всегда была олицетворением примерной семьи, где каждый готов был пожертвовать за своих родных, которые любили и ценили друг друга в отличие от семьи Кочовалы, а с моей помощью она развалилась. Я не хотела, но Азера не остановить…Когда человек нарочно роет себе яму и идет туда, где заранее проиграет его уже не остановить. Поскорее бы Юджель пришел в себя и все решится. Клянусь, не буду медлить после этого. Закончу раз и навсегда.

На следующий день нас вместе с Сейхан везла на учебу Дамла, которая вчера где-то пропадала. Она посмотрела через зеркало на Сейхан, боясь озвучить, но я смогла убедить, что ей можно доверить.

— Помнишь, господина Кемаля, которому ты между ног выстрелила? — после моего кивка, Дамла продолжила. — Он работает на Бюлента, который имеет приличную долю бизнеса в Стамбуле и на днях именно его заведение твои дяди и отец разгромили.

— И? Дамла не томи, наверняка есть еще что-то, раз ты начала.

— Он стал приставать к девочкам на фабрике, ну я и устроилась к ним, как в первый день Бюлент появился и тут же стал ко мне приставать.

Опа, а это вполне рисково с его стороны. Если дядя Джумали узнает, то даже боюсь представить в каком виде полиция найдет этого товарища.

— Дядю Джумали не боишься? Он конечно руку не поднимет, но его угрозы тоже действенны и одного представления хватает, что потом не хочется пытаться повторять.

Я не шутила. Если дядя Ямач сошел с ума только сейчас, то Джумали родился именно таким и жизнь его ничему не научила. Вот бы на Акынчика его натравить, может, испугается и отступит.

— Не говори так, зная меня, — ответила Дамла. — Пока что не скажу, но я очень волнуюсь за них. Нужно с этим что-то делать. Приехали.

Дамла припарковалась недалеко от входа в институт, а я нагнулась, чтобы ободряюще сжать плечо невестки:

— Удачи — в браке с моим дядей она пригодится, — она намахнулась, но я со смехом отклонилась, находя выход. — Лучше расскажи дяде Ямачу или моему отцу, тогда они наконец-то наведаются к ним и решат то, что давно требовалось разрешить. Мы ушли.

На занятиях я постоянно обновляла новости, ведь не могла поверить в то, что видела. Весь интернет взорвался вестью о том, что компания принадлежавшая Байкалу развалилась с треском и в таком состоянии ее точно теперь никто не купит. Акции понизились, многомиллионные договора разорвались из-за некачественной работы служащих, а инвесторы отказались иметь дело с госпожой Эфсун. Смотря на экран телефона я вспомнила вчерашний ужин. Госпожа Фадик с бабушкой сдружились и в нашем меню появились новинки, приготовленные руками матери Азера, но я во время трапезы задумалась, откинувшись на спинку стула и вертя вилку перед глазами. Мама как-то ненормально на меня смотрела, хотя сама в последнее время не отличалась трезвостью ума.

— Что-то не так, дочка? — спросила бабушка, тревожась, а я и бровью не повела, не отвлекаясь от такого важного занятия.

— Просто задумалась. Ба, по сути наша семья главенствует в Чукуре, верно? Мы держим лицо, не можем позволить себе многого, у нас присутствуют обычаи и нормы, нарушать которые нельзя.

— Верно. К чему этот разговор, Караджа? — я смогла ее заинтересовать. Склонив голову немного в бок, я продолжила.

— То, что мы не смотря на наш статус остаемся теми, кто мы есть. Помним, откуда наш род и чего стоило нашим родным добиться куска хлеба. Мы не брезгуем работой и помогаем другим. Посмотри, — я указала ей на вилку, — мы едим только одним прибором, без ножа. Почему? Потому что мы из народа и нам так проще употреблять пищу, не хотим выделяться, ведь это не принято. Но вот не все готовы так поступать. Есть люди у которых статус стоит на первом месте, они могут побрезговать с тобой общаться только из-за имени, откуда ты, — мой взор упал на дядю Ямача, который так и застыл, как и я с вилкой в руке, задумавшись. — Это не правильно. Человека красит человечность, а не твоя родословная, власть и деньги. Мы дети улицы и именно она учит намного лучше всех институтов и люди здесь намного душевнее, чем целый зал интеллигентов в театре.

— Ты хочешь бросить институт? — не уловила мысли моя мать, но была та, которая поняла о чем я хотела сказать.

— Ты права, Караджа, — согласилась со мной, госпожа Фадик в глазах которой я нашла поддержку.

Мы вчера подумали лишь об одной особе — Эфсун. Именно она побрезгует выпить, например, чашечку чая на наших улицах, стены которых не очень чисты. Я была зла на дядю, наверное, поэтому и сказала. Азер прав, мы не заслужили этого, но дядя с готовностью бежит к Эфсун и проводит ночь, лежа на ее коленях. Мне обидно. Очень. Все имеют право на счастье, но только не я.

Когда за нами приехал Кемаль, то мне позвонила Эфсун, но я сбросила вызов, не желая разговаривать. Пусть еще больше побесится. Но моим планам не суждено было сбыться, стоило нам въехать в Чукур, как мне пришло сообщение:

«Я еду позади вас, так что лучше тебе выйти. Пока не поздно…»

Ух, как страшно. А у кошечки начинают лезть коготки, жаль Азер ей не подпилил. Я попросила Кемаля отвезти Сейхан домой, а я сама дойду, соврала ему, что нужно зайти в дом Дуйгу, а по дороге ее встречу. С трудом, но он согласился. Когда он уехал, я встала на краю тротуара, озираясь и держа руку рядом с пистолетом, мало ли. В это время здесь безлюдно, поэтому я решила испытать удачу и вышла на середу дороги, наконец-то приметив серебристую спортивную машину. Бесится, раз едет с такой скоростью, но Эфсун тоже меня заметила и видимо, решила задавить меня, а я лишь с готовностью расставила руки в сторону. Попробуй. Ты как никто другой знаешь, что в этом случае получишь гнев Кочовалы (Ямача в том числе), а также поддержку Азера потеряешь. Да, я чертовски удачливо влилась в это дело и пользуюсь своим положением. Машина с визгом остановилась в нескольких сантиметрах от меня, а я лишь цокнула, пнув машину слегка. Какая все-таки ты трусиха, Эфсун по природе. Гены Байкала точно обошли тебя.

Эфсун раскрыла дверь нараспашку и налетела на меня, достав пистолет, приставляя к моему лбу. Точно, не в него. Байкал был более устойчив к подобным ситуациям.

— Скажи хоть одну причину по которой я не должна нажать на курок, — заорала она как резанная, а я улыбнулась играючи.

— Причин полно, а главная из них — ты не сделаешь этого. Знаешь почему? Мы с тобой разные в этом вся и суть, — не приятно впивался метал в лоб, но что поделать, мы люди привыкшие. — Ты берешь в руки ствол, показывая какая ты крутая, но максимум что ты сделаешь — ранишь. Как моего дядю. Столько раз у тебя появлялась возможность его убить, но твоя ранимая, аристократичная натура не позволяет этого сделать. Тебе даже ягненка жалко, не то что человека.

Хватка ослабла, но палец с курка она до сих пор не убрала. Наивная.

— Как будто ты сможешь, — сомневалась Эфсун.

Секунда и я достаю пистолет, прислонив к ее виску, снимая с предохранителя. Все — шутки кончились и перед тобой именно та Караджа у которой ты отняла родных.

— И бровью не поведу, — я схватила ее за волосы у самого основания другой рукой, но она по-прежнему не убирала пистолет, утяжелено дыша из-за нервов. — Ты находишься именно в том месте, где пистолет берут в руки лишь с лишь одной целью — убить. Так научил весь район мой дедушка, чью смерть ты оплатила, так же делала и моя тетя Недрет, которую убили люди твоего отца и ее сына, который еще был совсем маленький. Что теперь скажешь, дрянь? Сомневаешься?

— Это было единственное, что осталось в память от отца… — она опустила ствол, обессилено падая на капот машины, а я отпустила ее волосы, пистолет же не стала убирать.