— Я оставлю вас ненадолго. Поворкуйте, голубки, — вновь услышал я тот противный голос.

Я почувствовал шевеление сзади и теперь Ямач вместе со мной смотрел на экран. Караджа тряслась и Йылмаз снял пиджак, накрывая ее поверх своего пальто.

— Караджа, не сдавайся, девочка. Прошу тебя. Йылмаз, что с вами произошло за это время? Какого черта ты вообще это допустил?

— Прости, брат, но мы были в меньшинстве. Карадже вкололи еще больше дозу и она не в порядке.

— Где вы? Ты заметил что-нибудь? Йылмаз, хоть раз не разочаруй меня! — молил я, смотря на бледное лицо малышки.

— Лишь, когда нас выводили из машины. Мы где-то за городом, но где — не знаю.

— Караджа, как ты? — уже Ямач обратился к племяннице. — Поговори с нами и тебе станет легче. Что ты чувствуешь?

Она провела рукой по лицу, прикрывая глаза и я вновь увидел слезы. Не могу смотреть на ее муки.

— Мне одновременно холодно и жарко, дядя. Акшин тоже самое чувствовала. Пожалуйста, пускай уже все это закончится и я пойду вслед за ней. Я не вижу смысла жить, когда так больно. Все болит. Я….я хочу еще дядя. Мне нужны наркотики, — ее нижняя губа задрожала. — Они помогут унять боль. На время, но помогут.

Я сжал зубы, осознавая свою беспомощность. Да, я раньше приходил в ужас от количества жертв, которые умирали от этого яда, но видеть, как мучается малышка — адски тяжело.

— Караджа, не думай о наркотиках, — я не мог ничего говорить, потому что не зная места я бессилен. По моей вине она там оказалась. Я допустил этому случится.

— Я хочу пить и еще сладкое. Хочу те вафли, которая готовила мне Садиш, когда я болела, — шмыгнув носом и не переставая дрожать, стала хоть немного возвращаться к реальности Караджа.

— Так, борись с тем, что у тебя внутри, Караджа и мы лично поможем приготовить эти вафли. Караджа, ты у нас боец, самая сильная девочка Чукура! Ты будешь бороться и тем самым поможешь нам. Одна команда, помнишь?

— Ай! — внезапно крикнула Караджа и сжалась пополам. — Хватит! Мне достаточно. Прошу остановитесь!

Вот что я могу сказать? Что будет все хорошо? Как я могу это сказать, если после ее вскрика я почувствовал, как будто меня опускают в лаву вместе с ней?

— Этого достаточно, — вновь мы услышали голос. — Вам не успеть, ребята.

— Да я тебя, — выкрикнул я, но звонок сбросили и я хотел уже бросить телефон в лобовое, но Ямач вовремя его выдернул из рук, забирая.

— Мы совсем близко. Лучше спусти злость именно на тех, кто на самом деле виновен, — сказал Ямач.

И правда, мы уже подъезжали к дому Бюлента, где в последнее время и ошивался Кемаль, которому Караджа отстрелила важный орган. Я тебя вообще на молекулы раскрашу, гнида. Я вышел из машины, беря автомат и засовывая два пистолета за пояс. Ямач попросил меня остановится.

— Дай ребятам выйти — не стоит геройствовать! Давай на чистоту — Караджу я боюсь больше, чем тебя, точнее тебя я вообще не боюсь. Если с тобой что случится, мне голову открутят, ведь в последнее время из-за тебя она стала неуравновешенной.

— Ямач, блин! — зарычал я.

— Просто успокойся. С ней будет все в порядке.

Машины стали подъезжать в след за нами, но и не успела и половина подъехать, как ворота открылись и мы синхронно подняли стволы с Ямачем, начиная стрелять. Убью каждого. За нашей спиной уже шли люди, помогая, но среди свиста пуль я услышал взбешенный крик Джумали:

— Не смейте без меня начинать!

Точно, семейка ненормальных. Мне удалось без проблем дойти до двери, но пули закончились в автомате и я его кинул на землю, доставая пистолет. Снимая с предохранителя, я проворонил мужика из-за угла, но внезапно рядом с моим ухом пролетела пуля и врезалась мужику прямо в лоб. Обернувшись, я увидел позади себя Ямача в нескольких шагах.

— А если бы мне ухо отстрелил? — крикнул я на этого сумасшедшего.

— Мне никогда не нравились твои уши. Так ты собираешься войти или будешь ждать, когда хозяин выйдет со словами: «добро пожаловать»?

Закатив глаза, я все же сжал зубы, чтобы не сказать ему пару ласковых. Даже когда его племянница мучается, не может засунуть свой язык куда подальше. К нам подошел Селим и Джумали, тогда-то я и вышиб дверь, заходя внутрь. Значит, всю охрану он на произвол судьбы бросил во двор, а сам в доме закрылся с дружком? Я найду где угодно, если понадобится разрушу бетонные стены, выгрызу землю, но узнаю, где находится Караджа.

— Вам конец, извращенцы, — прокричал я на весь дом и двинулся дальше.

— А потом тебе, — не удержался Джумали и прошептал, идя позади меня.

— Да дома разберетесь, братишки, — тешился в очередной раз Ямач.

— Азеру и в своем доме не плохо живется, — это уже Селим. Ну и тесть же мне достанется.

Я тут его дочь хочу спасти, а он до сих пор не успокоится. Странные и психованные же родственники у Караджи, особенно мужчины, хотя Султан тоже можно к этой категории отнести.

Проверив первый этаж, мы убедились, что все чисто и поднялись на второй, не опуская пистолеты. Поднявшись, мы оказались в коридоре, Ямач с Селимом проверяли комнаты в левой части, а я с Джумали следили за периметром.

— Опять забыл про весы, — досадно прошептал Джумали, а я не выдержал.

— Заканчивайте играть на моих нервах! — покосился я на него, зарычав и посильнее сжав пистолет от злости. — Караджа не на пляже лежит, а под дозой и каждая минута на счету. Пока вы здесь соревнуетесь в остроумии, она заживо сгорает.

— Без тебя знаю, умник, — в ответ завелся Джумали, повернув ко мне голову. — Лучше будет, если ты поменьше станешь произносить имя моей племянницы, иначе я тебе этот цветок, который ты наколол на руке, наколю на заднице раскаленным железом! Когда ты вообще успел?

— Когда ты в пятые точки мужикам рога вставлял. Я уже вообще сомневаюсь в твоих искренних чувствах к жене, иначе с чего такие пристрастия к мужскому телу? — съязвил я в ответ.

— Да я тебе….

— Успокоились, — громко крикнул Ямач, подходя вместе с Селимом. — Все чисто, так что идем дальше. Кемаль, Бюлент — выходите!

Качнув нервно головой, я пошел дальше уже в быстром темпе и сам стал открывать каждую комнату, но все тщетно — спрятались крысы! Последняя оказалась гостиная в которой мы и нашли виновников торжества. Не сдержавшись, я выстрелил Кемалю в плечо и собирался вновь нажать на курок, но Ямач схватил меня за плечи, уводя в бок, а Селим и Джумали забрали пушки у тех животных.

— Где Караджа, мать вашу? — закричал я вырываясь, но Ямач держал крепко, но как оказалось зря.

Джумали не выдержал тоже и засадил сильно по лицу Бюленту, взяв его за грудки и требуя ответа:

— Если в ближайшие секунды не скажешь, где моя племянница, то клянусь — привяжу к кушетке и буду убивать сотнями способами, пока твое сердце не подохнет от таких мучений!

— О чем вы? — заговорил Кемаль, забегав глазками. — Я ее в последний раз видел в кабинете у себя, когда разговаривал с Ямачем.

Вспомнив недавний разговор, я применил силу и вырвался из хватки Ямача, подбегая к нему схватил за шею, глядя в глаза прорычал:

— А что именно ты захотел с ней сделать в кабинете? — не сдержавшись, я двинул головой, ударив и его тело покачнулось, но не так быстро, бедолага. — С Караджой и Дамлой, что хотел?

— Клянусь, я ничего не понимаю, — его тело тряслось от страха, но не от боли, как у Караджи.

Ямач же решил взять дело в свои руки, усевшись на диван и прояснил ситуацию.

— Мою племянницу похитили, а совсем недавно похитители вышли на связь и сказали, что именно вы заказали похищение.

— Это не мы, клянемся, — сложил руки, как будто молился, Бюлент. — Могу поклясться, чем угодно, что не я.

— И не я, — добавил Кемаль и вновь получил по лицу, но на этот раз с кулака.

— Уверены? — вновь спросил Ямач.

— Точно не мы. Может, Эфсун или тот малолетка Акын? — спросил Бюлент.

Зря ты вообще произнес последнюю фразу Бюлент, ведь это стало спусковым крючком к вашей смерти. Вмиг Селим накинулся на Бюлента и Ямач присоединился к нему, а я же стал пинать Кемаля. Меня дернули за рукав пиджака и я услышал Джумали: