Все было погружено в траурную тишину. Я ждал момента, когда Брендон увидит в этом испещренном кистью смерти теле то, что видел я.

Он упал на колени, медленно подползая к ней, и его рот приоткрылся в немом крике, стоило ему заглянуть пустые выжженные глазницы человека, которого он знал с самого рождения.

Его рука потянулась к побелевшему лицу, но он тут же ее одернул. Он смотрел будто сквозь нее, просто в никуда, и его тело мелко задрожало.

Мы оба стояли там, пойманные в сети шока: он, от того, что, наконец, нашел сестру и я, оттого что запах ее крови был так схож с запахом Брендона. Это переполняло меня изнутри. Первобытный инстинкт убийцы искал маленькую трещину внутри меня, чтобы вырваться наружу.

— Брен, — тихо позвал его я, но он ничего не слышал, полностью поглощенный объятиями своей потери.

— Нужно позвонить Спенсеру. Сообщить об убийстве, — хрипло прошептал он. Я опустился рядом с ним, мягко касаясь рукой его щеки, заставляя посмотреть на меня. Мне хотелось помочь ему хотя бы заплакать, но я сам забыл, что такое слезы и глубокая душевная боль утраты уже давно.

Брендон позволил мне увести его в машину, чтобы позвонить Спенсеру. Он был словно безжизненная тряпичная кукла с обрезанными веревочками, ведущими к кукловоду.

Пока он был там, я снова и снова смотрел на застывшие навсегда черты ее лица. Поначалу тяжело было сказать, умерла ли она всего лишь несколько часов назад или была мертва уже на протяжении нескольких лет. Но только ровно до того момента, пока я не заметил кое-что еще.

Вампиры не могли иметь детей.

Она не была вампиром.

***

Даже с учетом полной каши в моей голове в свете последних событий, я твердо понял одно — Спенсер Смит, рано или поздно станет моей главной проблемой. Я напрасно считал его слабым звеном, побочным персонажем нашей с Брендоном истории. Когда-нибудь, когда придет мое время отнять жизнь его друга, он не оставит это просто так.

Спенсер задавал слишком много вопросов. Он пытался быть мягким с Брендоном и помочь ему всеми силами, но он был потрясен не меньше нас. Его взгляд, обращенный на меня, был полон подозрений и недоверия. Какой-то частью себя он считал, что это я ее убил.

Лишь утром он позволил нам покинуть полицейский участок, до последнего настаивая, чтобы Брендон остался у него.

Брендон был разбит горем сильнее, чтобы попросту плакать. Я пытался облегчить его боль, хоть как-то забрать из памяти картину того ужаса, что он увидел.

За сто лет своей вампирской жизни я принес смерть стольким людям. Изощренно и намеренно я отнимал их жизни ради разных целей. Их мертвые бледные лица смешивались в итоге в один неопределенный образ в моей голове, но ярче всех их были лица людей, чьи смерти я даже не видел. Мой Чарли, мать, отец, братья, Эбигейл. Мне не нужно было видеть это, достаточно было просто знать, чтобы просыпаться тысячу раз от кошмара, где их истерзанные тела покидает душа под пристальным взглядом кристально-голубых глаз убийцы.

Брендон переставал дрожать, лишь когда спал в моих крепких объятиях, но сон его обычно длился не дольше трех часов. Температура его тела то падала, то повышалась как от лихорадки, и я чувствовал свое бессилие перед его болью.

Его родители приехали на следующий день и мне пришлось отпустить его к ним и Спенсеру, чтобы не вызывать лишних вопросов. Все два дня до похорон Кары я провел в качестве тени, оставаясь у его дома и следуя, куда бы он ни шел.

Я беспокоился за него, потому что смерть его сестры именно тогда, когда мы начали ее искать, не была случайной. Ее убийство было ритуальным. Никто не будет так уродовать тело, никто не будет вырывать едва сформированный плод из чрева матери просто так. На все есть причина. Везде есть связь.

Брендон был кому-то нужен. Я мог предположить, что это кто-то из «культа», но им бы не позволили совершать такое без приказа.

Это был кто-то другой. И я понял кто это в тот момент, когда провел пальцами по красной надписи на зеркале в ванной в день ее похорон.

«Папочка, я дома.»

Все было связанно. Все имело значение.

Ее ребенок, их неразорванная пуповина, что соединяла два мертвых существа. Ее выжженные глаза, ее вырванное сердце. Все было посланием.

***

Впервые за долгое время я был на кладбище. Мне не было места среди тех, кто был там и я не мог подойти ближе, но оставить Брендона в тот момент я не смог бы никогда.

Черный цвет его траурного сердца. Черный цвет его траурных слез, которые так и не упали.

Я был там, стоял в десятке метров от него, и я был единственным на кого он смотрел.

— У меня чувство, будто я сорвался с обрыва, — сказал он, когда все ушли, и мы смогли остаться вдвоем напротив серой плиты ее могилы. — Спенсер сказал, что рядом с ней нашли плод.

— Она была беременна?

— Нет. Он был не ее.

Белая пелена снега размылась у меня перед глазами. Это был не ее ребенок. Она могла быть вампиром. Не исключено, что она была преднамеренной жертвой. Именно она должны была быть посланием. Все остальное детали.

Я вспомнил надпись на зеркале, что стер пару часов назад и посмотрел на разбитого Брендона. Он может предаваться своим мукам, сколько понадобиться, но у меня не было времени больше ждать.

Я обнял его, словно это было самой важной вещью в этом мире.

— Идем, я отвезу тебя к Спенсеру, да? — прошептал я куда-то ему в шею.

— Нет, я не поеду к нему.

— Хорошо. Ладно. Где остановились твои родители?

— Райан, я не хочу видеть никого из них. Пожалуйста. Сейчас мне нужен только ты.

Я не мог подумать об отдыхе, пока его дыхание сбивалось во сне, и пока он видел эти кошмары. Я не мог думать ни о чем, кроме Уильяма Беккета и «культа», угрожающих отнять его у меня.

Неощутимо я касался пальцами теплой кожи на его шее или руках, просто чтобы напомнить себе, что он еще жив и все в порядке.

— Ты не спишь, — проснувшись, прошептал он и прижался щекой к моей руке.

— Да.

— Почему? Ты не устал? Потому что я — да. Так изнурительно. Мне кажется, я абсолютно опустошен.

— Твоя сестра умерла. Последние дни ты провел в полицейском участке и подготавливал похороны. Это не удивительно.

— Она ничего не сказала мне, — бесцветно произнес он.

— Что именно?

— Хотя бы то, что она жива. Ничего.

— Все это время у нее могли быть проблемы…

— Нет такой причины, по которой она бы не смогла со мной связаться, Райан. Ее просто нет. Если только… она сама это не решила.

— Ты не можешь этого знать.

— Да, не могу.

В тот момент я почувствовал странное пугающее чувство, когда в моей голове появилась идея оставить его. Ничто не связывало нас больше. Кара была мертва, и не было никаких оснований для нас быть вместе. Он все еще не отдал мне доказательства. Он мог уйти, и это бы спасло ему жизнь. Достаточно было лишь отпустить его и мне бы никогда не пришлось замарать свои руки кровью человека, который так искренне любил меня.

Это вертелось на моем языке. Вырывалось из самого сердца. Всего пара слов могла все изменить.

«Уходи Брендон. Забудь обо всем. Все было притворством и жалкой игрой. Я лгал тебе каждую секунду, что мы провели вместе. Я делал все это только ради них. Уходи.»

— Я люблю тебя, — произнес я вместо этого.

***

—Мистер Росс, вы знаете молодого человека по имени Брендон Бойд Ури?

В маленьком помещении стало душно. Здесь не было окон, не было картин или дурацких цветов в горшках. Просто серые стены, стул и стол для допросов. Я думал о Теде Банди, убившего больше тридцати людей с особой жестокостью, и окончившем свои дни на электрическом стуле во Флориде. Чем я отличался от него сейчас? В глазах человека напротив меня — ничем.

— Конечно, — ответил я.

— Когда вы видели его в последний раз?

— Неделю назад, как я уже и сообщил вашему сослуживцу.

— В каких отношениях вы находились с пропавшим?

— В близких.

— Насколько близких, мистер Росс? Офицер Смит уверяет, что вы жили вместе и находились в романтических отношениях.