— Прости, мне нравится издеваться над тобой, особенно когда ты ревнуешь.
— Я не ревную.
— Ты был очень недоволен вчера.
— Из-за того что ты пил и говорил с ним, это было опрометчиво. Я пытаюсь помочь тебе и оградить от неприятностей.
Брендон задумчиво склонил голову на бок и, приложив указательный палец к губам, хмыкнул.
— Здесь есть его апартаменты? Я сам позову!
Я быстро преградил ему, когда он уже собирался проскользнуть мимо и прижал его к барной стойке.
— Пожалуйста, Брендон, — выдохнул я.
— Что, пожалуйста, Райан? — он издевался надо мной. Его губы оставили поцелуй на моем подбородке, подбираясь выше и переходя на шею и возвращаясь обратно к моим губам.
— Стоит ли нам вернуться домой? — прошептал я в наш поцелуй, чувствуя его ухмылку.
— Или мы могли бы остаться?
— Не лучшее место, чтобы остаться, Брендон. Вчера машина, а теперь грязный вампирский клуб?
Он закатил глаза.
— Боже, пусть для несчастных влюбленных
шерстяное сукно станет мягким
нарисуй им чернилами птичек и поднови
на луне картину*?
— Это еще что такое?
— Мне не нужны эти клише романтичных парочек, Райан, — выдохнул он. — Я знаю, кто ты и я не прошу от тебя быть кем-то другим. Поэтому не пытайся меня убедить в том, что это должно быть как-то иначе. Это будет так, как мы захотим, верно? — его голос стал тише, и пальцы забрались под ворот моей рубашки, когда я подхватил его бедра и усадил на барную стойку.
— И как ты этого хочешь? — улыбнулся я, проводя губами по линии его подбородка. Брендон млел, но его решимость никуда не уходила. Зубами он зацепил мою нижнюю губу и сжал их, проводя языком по месту, где выступила кровь. Я хотел впиться в его шею, как делал уже десятки раз до этого, но не мог. В этом месте я не имел права нарушать правила, и это раздражало меня. Но когда Брендон вновь поцеловал меня и руками я забрался под его тонкую рубашку, касаясь кожи, я снова почти забыл о жажде.
— Прямо здесь. Хочу прямо здесь.
— Какой бесстрашный мальчик, — я усмехнулся, утягивая с барной стойки в сторону пустых диванов.
Брендон шел за мной, оставляя на полу свою бабочку, за которой последовала и рубашка и вся его остальная одежда. Каждое его движение, каждый поцелуй казались мне такими правильными в тот момент. Ничего не существовало больше, кроме его губ, сжигающих своим теплом все мои внутренности, кроме его голодных блестящих глаз, диких и возбужденных как у животного. И я чувствовал свою слабость, каждое мое движение становилось все более умоляющим, потому что я пытался заняться с ним сексом, в то время как он занимался любовью. Я опустился на один из множества диванчиков и Брендон за долю секунды оказался сидящим на мне.
Быстро прижав его, я навис над ним, оставляя мимолетные поцелуи на его шее, вместо привычных укусов. Все что мне требовалось в тот момент, это сбросить с себя привычную природу вампира, перестать притворяться монстром и отдать себя во власть его человеческой любви. Преданной, бескорыстной и отчаянной.
— Скажи мне, чего ты хочешь, — прошептал я, целуя его скулу.
— Тебя, Райан, — ответил он, звуча так, словно произносил «я люблю тебя». Но ему не нужно этого говорить, я итак видел это в каждом его движении, стоне или поцелуе.
Плюсы таких грязных вампирских клубов как «культ» в том, что в каждом углу, даже если это щель между подушками дивана, всегда есть смазка и презервативы. Секс — это главное удовольствие для вампиров, после крови. Так что я успешно обнаружил все нужное буквально «под рукой».
Брендон был требовательным, отчаянным, но каждое мое движение было для него значимым. Он выгибался, когда я касался его. Дыхание его было частым, словно он бежал, не переставая, долгие мили. И он был жадным до поцелуев. Всякий раз, когда наши губы и обнаженные тела встречались, он заставлял меня дрожать от слабости. Я был так близок к тому, чтобы сорваться, и все внутри меня было переполнено двумя желаниями: убить его и иметь его.
Я проник двумя пальцами в его возбужденное тело и Брендон отчаянно старался не сжиматься. Оставляя тысячи поцелуев на его бедрах, я медленно и плавно пытался свести его с ума. Его рука вцепилась в мои волосы, а губы шептали беспорядочные наборы слов и отрывистых звуков. Он был таким неподдельным, остро чувствующим, что сложно было поверить в его реальность.
Брендон зашипел, когда я добавил третий палец и все что я мог, это отвлекать его своими поцелуями и прикосновениями.
Его чистота, открытость, его любовь: все принадлежало мне в тот момент. Все пробуждало во мне потерянную человечность.
— Эй, тише, все хорошо, — прошептал я Брендону на ухо, когда в уголках его глаз скопились слезы, и он издал громкий болезненный стон. — Ты же не хочешь, чтобы они нас услышали? — мои губы на его шее немного отвлекли его, но больше ему нравилось целовать меня. Еще больше, ему нравилось целовать меня до крови, чтобы слизать ее и обдолбаться, как в тот раз у меня дома.
— Хочу тебя Райан. Так… давно хочу, — еле слышно произнес он. Его губы касались моих, его руки тянули меня все ближе и ближе к нему. Брендон, с его идеальными покрасневшими губами, яркими, как звезды глазами, и кожей с этим сносящим разум запахом солнца и лаванды, был так прекрасен.
Я смотрел на него и неизвестно, что приносило мне удовольствия больше: видеть его или проникать в него.
Все было слишком ярко, я чувствовал, что теряю зрение.
Медленно, по миллиметру я проникал в эту волну чистой агонии, наблюдая, как парень подо мной рассыпается на части.
Без слов, громких стонов с выкрикиванием моего имени или еще чего-то подобного я чувствовал, как все его существо отдается мне. Как глаза его закатываются, когда я касаюсь его простаты, и как его губы беззвучно просят о поцелуе, а легкие о воздухе.
И я бы мог полюбить его. Возможно, пока мне не придется его отпустить.
Пускай все это ненадолго, но в тот день я не был монстром.
Хотя бы на короткое время.
Комментарий к Глава 11. Слова замерзли. Замерзли существа.
*Тристан Тцара
фрагмент из стихотворения, высмеивающий различные клише и стереотипы в отношении влюбленных. Якобы они должны только гулять, слушая пение соловьев, или сидеть под луной.
Ладно, эта глава вышла очень странной…
========== Глава 12. Я - лихорадка, от которой тебе не избавиться ==========
И там куда один, все мы последуем. Куда все, там каждому место.
Мы не оставим ни братьев, ни сестер, ни на смерть, ни на муки. Мы протягиваем друг другу наши руки и наши сердца, и мы клянемся нашему культу в единстве, верности и преданности. Наши души навеки остаются преданными ему.
Он никогда не считал себя особенным или кем-то, кому уготована великая судьба. Он считал себя обычным.
В детстве родители много рассказывали ему о Боге, и он внимал каждому слову, завороженный духом этой странной магии. Религия казалась ему чем-то сакральным, с тайнами, которые он желал разгадать.
Как только он подрос, он перестал верить в сказки из затертой книги. Его привлекали другие тайны мира — тайны людей, тайны вселенной. Существовало так много, что интересовало его.
В школе он не был одинок. Парочка ребят охотно проводили с ним время, но их интересы не пересекались. Спенсер был единственным его другом, которого он знал с самого детства. Дома их находились напротив и в детстве они часто разбивали вместе коленки на велосипедах или обменивались комиксами с супергероями. Но Спенсер был старше и поэтому в школе они пересекались редко. Смит был душой компании, проводил время с множеством друзей. Брендон был мечтателем со своим собственным миром и строгими запретами родителей.
Когда ему исполнилось пятнадцать, он осознал свою ориентацию. Ничего не говорил ни родителям, ни лучшему другу.
Через год уехал Спенсер. Он поступил в полицейскую школу в Питтсбурге, и Брендон был искренне счастлив за друга. Он с восхищением смотрел на возможности, что открывались перед Смитом. Его жизнь (он знал это с детства) навсегда будет связана с этим маленьким провинциальным городком, где каждый знает его как Брендона Ури — того самого забитого неудачника, сына мормонов.