Я сжал пальцами виски, пытаясь избавиться от головной боли, но проблема не исчезла. Возможно, я обращусь к специалисту после, потому что кажется, схожу с ума.

Ладно. Ладно.

Я мог сделать это. Исправить все. И еще возможно постараться не убить Брендона.

Да, я мог бы.

Тихо поднявшись на второй этаж, я добрался до гостевой комнаты. Брендон не спал, но его тело тихо покоилось на постели. И я не знал, что мне нужно было делать. Что-то сказать? Извиниться?

Я так же тихо прошел к кровати, на которой он спал, отвернувшись в сторону окна. Он не услышал, как я вошел, потому что его сердце стучало так тихо и размеренно. Устроившись на постели я почувствовал, как Брендон возле меня чуть вздрогнул и обернулся.

Его глаза внимательным, но чуть ленивым взглядом, смотрели так, что становилось холоднее, чем обычно. Я знал, что выгляжу странно, не так как люди. Чуть пугающе, с бледной кожей и этим ненормальным «стеклянным» блеском в глазах. Что от меня веет могильным холодом и неестественной привлекательностью. А еще я выгляжу диким и голодным. И когда он так пристально всматривался, я понимал, что он видит все это, все то, что трудно увидеть обычным людям при мимолетной встрече со мной. И он не отворачивался, не пугался, не искал спасения. Он даже не проявлял слишком сильного любопытства теперь. Он просто видел это и словно… принимал.

Его тонкая рука потянулась к моему лицу, убирая упавшие на глаза волосы и медленно задерживаясь на моей щеке. Его пальцы коснулись моей кожи всего на секунду, но это словно обожгло нас обоих, и я вспомнил, как всего час назад захотел прикоснуться к его теплому живому телу. Всего на секунду. И это чувство снова вернулось ко мне.

Брендон придвинулся ближе и коснулся своими губами моих. И это было как глоток обжигающего воздуха. Как лихорадка, внезапно захватившая твое тело. Моя рука коснулась его шеи, мягко проводя пальцами по ней, нащупывая крошечные рубцы, которые я по неосторожности оставил. Брендон продолжал этот мягкий поцелуй немного неумело и нерешительно, но, не смотря на это, его поцелуй был искренним. Как цветок, который дарят в знак любви, как воспоминания, он был выражением чувств, а не обычным действием.

Брендон так же медленно оторвался от моих губ, но я все еще чувствовал его тепло, слишком сильное, чтобы отпустить меня просто так.

— Спи, — тихо прошептал я, проводя большим пальцем по линии его подбородка, и он немного недоверчиво посмотрел на меня, прежде чем закрыть глаза, прижимаясь ближе ко мне. Я опустил свою руку, находя своими пальцами его и переплетая их, чтобы показать, что я собираюсь остаться здесь. Что я больше не собираюсь уходить.

— Тебе трудно доверять Райан, — услышал я его слегка хриплый голос и почувствовал, как его дыхание мягко прикоснулось к моей шее.

— Я знаю.

— Исправь это, — открыв глаза и слегка приподнимая голову, он встретился со мной взглядом. В его глазах сейчас была странная твердость и уверенность, как в тот день, когда он с такой легкостью шантажировал меня.

— Я постараюсь не убить тебя прямо сейчас, хотя мне бы этого хотелось, — я легко улыбнулся ему и увидел, как его взгляд становится мягче.

Он осторожно прильнул ко мне, прижимаясь лицом к изгибу шеи. Теперь его дыхание еще сильнее ощущалось на моей коже и я обнял его в странной и такой уже неестественной для меня манере.

— Райан… — тихо позвал он, и я лишь произнес неопределенное мычание в ответ. — Тот разговор… помнишь. Пару дней назад ты спросил меня, почему я был расстроен и я рассказал про родителей.

— Да, я помню.

— Дело не только в них. Дело… в моей сестре. — Его голос чуть дрогнул, когда он произнес это. Я продолжал молчать, не издавая ни звука, чтобы спугнуть этот странный момент искренности. — Около четырех лет назад моя сестра сбежала из дома и после этого вся моя привычная жизнь изменилась. Мы росли во всей этой атмосфере религиозности, запретов и вечных проповедей родителей. Они любили нас, ну… своеобразной любовью. Но больше всего они боялись, что мы встанем на неправильный путь. Поэтому они старались держать нас на максимально коротком поводке, знаешь… И Кара не выдержала. Когда ей исполнилось восемнадцать, она просто собрала свои вещи и документы и вылезла ночью через окно. Она, разумеется, предупредила меня, но… — его рука чуть сильнее сжала мою, и дыхание стало чуть чаще, но он продолжил: — Она сказала, что направится к друзьям в Чикаго, и она звонила мне, когда никого не было дома. А потом… Она сказала, что едет к другу в Питтсбург, и после этого от нее не было звонков. Родители, конечно, были в ярости, после ее побега, но я притворился, что ничего не знал и они оставили меня в покое. Но после этого стало совсем невыносимо. А когда Кара перестала звонить…я понял, что с ней что-то произошло. Но я не мог ничего поделать. Мне пришлось ждать два года до окончания школы, чтобы я мог уехать. Родители с таким трудом согласились, но я тогда сказал им, что сбегу как Кара, если они не позволят мне. Тогда я переехал сюда. Я надеялся найти что-то, любые зацепки. Но ничего не было. Единственное, что я узнал это то, что друзья Кары из Чикаго были убиты.

— Брендон, — я решился перебить его, потому что думал, что это стоит сделать. Он говорил обо всем этом так, словно это был его ночной кошмар. Это пугало его, но еще я не знал, имел ли право знать об этом.

— Нет, постой. Это еще не все. — выдохнул Брендон. — Тот друг Кары из Питтсбурга. Он тоже мертв.

Тогда я понял, что он хотел мне сказать. Тогда я понял, почему этот парень сейчас здесь, лежит в моих объятьях и почему он тогда следил за мной и почему забрался ко мне в дом. Я слегка отстранился от него, чтобы заглянуть ему в глаза.

— Ты нашел нас случайно тогда, и ты решил, что мы и есть причина. Ответы на твои вопросы. Поэтому ты пришел ко мне? — спросил я, хотя ответ мне был не нужен. Это было так.

— Да, но это тоже не все, — он отвел взгляд в сторону, прежде чем снова посмотреть на меня. — Сейчас я здесь не из-за Кары. Из-за тебя, и себя. Из-за того что я хочу быть здесь. Я не использовал тебя Райан. Ну… возможно, сначала. Но ты по прежнему мне нужен, но теперь не только как источник информации.

Я улыбнулся, глядя на него. Жаль, что он оказался лучше, чем я думал секунду назад. Влюбленный мальчик, а не манипулятор. Вот кто он.

— Я хочу, чтобы ты помог мне. Пусть это будет небольшое изменение в сделке, — каждая клетка его тела напряглась в ожидании моего ответа.

— Ладно, — просто ответил я и Брендон улыбнулся. — А что я получу взамен?

— Ну… мою кровь? — я усмехнулся.

— По твоему это все что меня интересует? — с улыбкой произнес я.

— Но мне больше нечего предложить.

— Возможно, кое-что другое, — я приблизился к нему вплотную, ловя губами его дыхание. Мой голос звучал слишком голодно и пугающе, слишком неестественно жутко, и Брендон задышал чуть чаще. Его зрачки в свете утреннего солнца отливали темным шоколадом и становились все темнее.

— Пожалуй, мне придется что-то придумать, — прошептал он, прежде чем снова поцеловать меня, но на этот раз не нежно, не осторожно, а так, как в то утро, когда он остался. Но уже без того отчаяния, а лишь с откровенным и уверенным желанием, которое наэлектризовывало воздух в маленькой спальне, проникая в нашу кожу легкими покалываниями и заставляя нас с еще большей жадностью и нетерпением целовать друг друга.

========== Глава 8. В меня бросаешь свое тело, и я осознаю, что жив ==========

Ты – лихорадка, с которой я учусь жить, и все подходит

к неправильному концу очень длинного туннеля.

Ричард Сайкен. Соломенный дом, соломенный пёс

Я медленно затянул галстук на шее, останавливая взгляд на отражении моего лица в зеркале. В утреннем освещении ванной оно казалось слишком бледным даже для меня, и я слегка потер щеки руками, чтобы разогнать медленную кровь и придать хоть более-менее живой оттенок своей коже. Но ничего особо не изменилось ни сейчас, ни за более столетия жизни. Оно по-прежнему было молодым и по-прежнему пугающим и отталкивающим.