***

Темное душное помещение было заполнено дымом и терпким запахом женских духов. Здесь было шестеро вампиров, в том числе и я. Спиной опираясь на затемненное панорамное окно комнаты, я обратил свой взор на присутствующих.

— Все, что тебе нужно, это забрать доказательства о нас, — Элиот — светловолосый и молодой на вид парень — обращался, скорее, к комнате, чем к кому-либо. Он расслабленно сидел в кресле и рассматривал папку, которую я вчера взял у Брендона. Выражение лица старшего вампира оставалось спокойным и беспристрастным. Никакой паники, никакой суеты. Он проходил через это столетиями — вероятность разоблачения. И он как никто другой знает, как решать такие проблемы, иначе он никогда бы не стал нашим предводителем.

— А потом прикончи его, — отозвался Майкл из угла помещения. Полутень лежала на его лице, которое впервые за долгое время не было скрыто за нависшими прядями светлых волос. Он был разозлен больше всех появлением проблемы в виде Брендона и рвался сам взяться за это, подстроив несчастный случай с мальчишкой. Он был одним из наиболее опасных вампиров «культа», потому что его преданности было слишком много.

— Но не раньше, чем мы удостоверимся, что он больше не опасен, — твердо оборвал его предложение Элиот, не отрываясь от своего увлекательного чтения.

— Он серьезная угроза культу, — тихо перебила его Джорджиана.

— И Райан устранит эту угрозу, — Элиот поднял свой взгляд на меня. — Без кровопролития.

— Тогда каким образом? — я непонимающе приподнял бровь. Они ведь не настолько глупы, чтобы надеяться, что смертный добровольно отдаст все по первой моей прихоти?

— Райан, что заставляет всех этих людей приходить в культ? — Элиот выдохнул и встал со своего кресла. Вампир подошел ко мне и развернул спиной ко всем присутствующим, так, чтобы я мог через стекло наблюдать за тем, что происходит внизу, на танцполе. — Почему они идут к нам и отдают все, что у них есть? Почему они преподносят свои жизни нам? Что ими движет, Райан?

— Обожание… — тихо прошептал я, гладя на неистово танцующих людей и вампиров вокруг них. Они смотрели в бессмертные глаза, и каждый из них был готов пожертвовать чем угодно ради ночи с вампиром. Их жадные взгляды были наполнены желанием больше, чем у любого голодного кровопийцы в этом здании.

— Так… — так же тихо шептал Элиот мне на ухо.

— Восхищение…

— Да…

— Любовь.

— Именно, Райан, — я чувствовал холодное дыхание Элиота на своей шее. Он повернул меня лицом к себе. — Смертные подвластны чувствам, Райан Росс. Мы теряем голову только от жажды, а они — от чего угодно. Сыграй на этом. Простая психология. Он доверяет тебе, восхищается, боготворит, влюбляется. Он отдает тебе все, что ты желаешь. Помнишь, как Джо и Даллон заманили тебя в «культ»? Как ты отдал им все, что мог отдать? Сделай то же самое. Он такой же, как и все они. Он нуждается в тебе сильнее, чем ты думаешь.

— Мы подыграем тебе, дорогой, — хитро улыбнулась темноволосая девушка и послала мне воздушный поцелуй, быстро прижав к красным соблазнительным губам свою маленькую тонкую ладошку и следом подув на нее.

Я слабо кивнул им.

— Только сделай это как можно быстрее, — сурово обратился ко мне Элиот. — Он хочет знать все о «культе» — расскажи ему. Скажи все, что он захочет. Когда ты заберешь доказательства, он все равно умрет.

***

Я подошел к барной стойке, пытаясь обдумать свой дальнейший план действий. Сегодня на баре была Мистри — рыжеволосая девушка-вампир, одна из новообращенных. Скромная и тихая, но хорошо служащая «культу». Я дал ей знак, чтобы она налила мне выпить, и Мистри поставила передо мной бокал с виски. Недолго думая, я залпом осушил его, почувствовав за спиной чужое присутствие.

— Приятно снова видеть тебя здесь, Райан. Стиль затворника никогда тебе не шел, — Вампирша подсела рядом и устроила свою руку на моем плече.

Я не поднимал взгляда с гладкой черной поверхности барной стойки и даже не удостоил Джорджиану взгляда. Жестом я показал Мистри налить мне еще, и девушка резво исполнила мою просьбу, с восхищением поглядывая то на меня, то на Джо.

— Знаешь, — задумчиво протянула Джо, — когда появились эти чертовы законы, я думала, ты уйдешь из культа. Признаюсь, так думали все.

— Да, — тихо отозвался я. Музыка в клубе была слишком громкой, но слуху вампиров это не мешало. Джо прекрасно меня слышала за всей этой шумихой. — Я тоже так думал.

Джо решила закурить и достала из своего маленького клатча сигарету. Я вытащил из кармана брюк зажигалку. Щелчок — и огонь уже охватывает бумагу и табак. Джо сделала затяжку и мечтательно улыбнулась, обнажая свои белоснежные зубы.

— Я рада, что ты остался, — Она сверкнула хитрым огоньком своих голубых глаз. Огоньком, который больше не отзывался в моем сердце. Один из плюсов быть вампиром — ничто не трогает твою душу, когда ты умираешь, потому что она умирает вместе с твоей человечностью.

— Надеюсь, ты в курсе, что даже ввиду последних событий дело Беккета все равно висит на тебе.

— Напоминай мне об этом почаще, а то уже и забыл, — язвительно отозвался я, чем вызвал улыбку на ее губах. Джо подняла свой взгляд и посмотрела мимо меня, в дальний угол клуба, и тут же из ее груди вырвался притворный смешок. Я проследил за ее взглядом и заметил то же, что и она. Вампира, который внимательно следил за нашим разговором. Он не отрывал от меня свои глаза, в которых был лишь твердый, нечитаемый холод вперемешку с глубокой голубизной.

— Удачи, Росс, — насмешливо произнесла Джо, заметив, что все мое внимание теперь было обращено не на нее, и быстро покинула мое общество.

Я увидел, как Даллон тут же двинулся со своего места в мою сторону. Но я вышел из клуба прежде, чем он успел настигнуть меня.

========== Глава 5. Ты - мое зрение, но я давно слепой. ==========

След твоего дыхания

на моей шее, словно музыка, связавшая меня по рукам

и ногам.

Ричард Сайкен «Все твои имена»

Он целует меня сильнее, и я чувствую боль, разливающуюся по всему телу. Мое горло жжет так сильно, что я не могу дышать. Мне становится холодно, конечности леденеют, но он не укроет меня и не согреет. Я засыпаю, и мое тело умирает. Я пытаюсь кричать во сне, но он не собирается меня будить. Меня объяла тьма, я не чувствую больше пальцев, я не чувствую больше своего тела. Только его прикосновения и тихий шепот, разрывающий тишину леса: «Nu og for evigt. Dig — min*», — произносят его губы, куда-то в область моей истерзанной, окровавленной шеи. Отныне и навсегда. Отныне и навсегда, любовь моя.

1885 год.

* Nu og for evigt. Dig — min (в пер. с датского: «Отныне и навсегда. Ты моё»).

Я резко открыл глаза и попытался прийти в себя после увиденных во сне картин прошлого. Рядом с моей шеей ощущалось горячее дыхание Брендона, что обжигало меня в этом ночном видении. Парень прижимался ко мне, и его теплая ладонь на моей груди не давала ни малейшего шанса пошевельнуться. Но меня подначивала к этому вибрация мобильного в кармане брюк, а их я вчера так и не снял, перед тем как уснуть.

Я осторожно достал телефон и увидел на экране входящий с работы. Мне пришлось осторожно убрать руку парня и встать с дивана, чтобы ответить и не разбудить его. Я быстро оказался на кухне и ответил прежде, чем на том конце успели сбросить вызов.

— Мистер Росс, — раздался на том конце провода слегка обеспокоенный голос моей секретарши. — Я по поводу аукциона. Возникла небольшая проблема… — я краем уха выслушивал Келти и осторожно — сквозь дверной проем между кухней и гостиной — поглядывал на спящего Брендона.

— Нет, Келти, я же сказал, что мне нужно осмотреть их еще раз перед тем, как отправлять на аукцион, — мой голос был твердым, но я старался говорить как можно тише. — Плевать, ясно? Если у нас купят подделку, то никакая дополнительная плата не найдет нам новую работу. Я приеду через час, — я сбросил звонок и вернулся в гостиную. Из-за того, что я ушел, Брендону стало свободнее, и он свернулся калачиком на диване, устраивая голову под руками. Я сходил в спальню и принес оттуда плед, что бы укрыть его, но, почувствовав мои прикосновения, парень проснулся и медленно открыл глаза.