— Нет, я просто не заставляю тебя притворяться. Будь самим собой! Видишь, какой я любящий парень, я не принуждаю тебя меняться ради моего окружения! Люблю тебя таким, какой ты есть. А ты не ценишь этого, — стучит он указательным пальцем в грудь прищурившего глаза, Зейна.

— Тогда оденься так же. — спокойно выдыхает Малик.

— Что?

— Оденься в тон мне. Старые джинсы, поношенная футболка, кеды.

Найл усмехается. Ну, просто это очень смешно. Так он одевается только когда уезжает с родителями или друзьями за город. Но природу он ненавидит, так что можно смело сказать, что в подобное шмотье Найл не наряжается никогда.

Это ж не Хеллоуин, с чего бы ему выглядеть как чудовище?

— Это бал, Зейн. Я всегда хожу на бал…

— Я понял. Но либо так, либо никак.

— Но у меня даже нет таких вещей, — растерянно усмехается Найл.

— Я одолжу тебе, радость моя. Ты же мой парень, мы всем должны делиться.

— И тогда ты придёшь туда бесплатно?

— Я что, похож на Мать Терезу? Пять тысяч плюс за прокат одежды, — фыркает Зейн. — и заедь за мной, хочу появиться эффектно.

Найл стоит посреди университетского коридора, чуть ли не задыхаясь от наглости этого парня. Он определенно даже Найла переплевывает в этом нелегком деле.

Но в итоге он просто считает до десяти, как советовала ему личный психолог в детстве, и думает о сладкой мести.

Чего не сделаешь ради неё.

========== Часть 4 ==========

Этот и последующие несколько дней становятся для Найла пыткой, потому что весь дом стоит на ушах из-за подготовки к грядущему шоу. Мама и отец планируют разыгрывать счастливое семейство на балу, и Найл невольно становится участником. Он и Зейн. Намечалось веселье, но Найла раздражала эта суматоха.

Мама составила списки гостей и приглашения, которые нужно было еще раздать. В списках Найл увидел фамилии семей своих друзей и решил, что это собрание пижонов может стать хорошим местом для того, чтобы Луи и Гарри, наконец, помирились. И трахнулись. Ну, одно другому не мешает. Он залетает в столовую и раскладывает на столе перед Луи и Лиамом приглашения для них.

— Что это? — спрашивает Лиам, разворачивая конверт.

— Мама устраивает благотворительный бал. Как обычно, — закатывает глаза Найл. — Вы, конечно же, приглашены. Выпивка и закуски в наличии. И попробуйте тарталетки, они божественны.

— Я отдам это отцу, — Луи помахал своим конвертом и убрал его в рюкзак.

— Стайлсы тоже придут? — спросил Лиам, искоса поглядывая на Томлинсона, который делал вид, что увлечен чтением.

— Да, и мне нужно отдать ему приглашение. Где его носит?

Пейн поджимает губы.

— Он не захотел с нами обедать. Кажется, он во дворе, у фонтана.

— У фонтана? Как гребанный отброс? — гневно спрашивает Найл и достает из кармана телефон, принимаясь строчить сообщения Гарри.

— А что насчет тебя и Зейна? Вы действительно расстались? — осторожно спросил Лиам. Найл отмахнулся от него.

— Он иногда перегибает палку и горячится. Поэтому мы вместе пойдем на этот бал и будем веселиться. И унылое лицо моего отца определенно не испортит мне настроение.

Хоран довольно улыбается, хватает с подноса Луи сок и медленно пьет его через трубочку. Он сканирует взглядом толпу и нетерпеливо смотрит на двери столовой, ожидая Гарри. Пять минут спустя Стайлс, наконец, оказывает честь и присоединяется к ним за общим столом. В его ушах наушники, и он явно не собирался их снимать, когда плюхнулся на стул рядом с Найлом. Хоран бесцеремонно выдергивает наушник, не слушая возмущения, и пихает в руки Гарри конверт с приглашением.

— Благотворительный бал, — пожимает плечами Найл, когда встречается с удивленным взглядом Гарри. — Смокинги и все такое, там написано.

— Мы придем, — неуверенно кивает Стайлс, и его рука тянется к болтающимся на шее наушникам, но Найл перехватывает его за запястье.

— Как дела, Гарольд? Как брат?

— У меня сестра, Найл.

Найл смеется и щелкает пальцами.

— Я проверял, с нами ты еще или нет. Или все еще игнорируешь гребанного гомофоба, обитающего в наших толерантных кругах.

Луи напротив упрямо смотрит в книгу, а на скулах проступают желваки. Лиам жует сэндвич и делает вид, что он вообще не причем, хотя ни хрена подобного. Если они сейчас же, сию же минуту не уладят конфликт между Луи и Гарри, их славной компании придет finita.

— Вы мириться будете или как? — спрашивает Найл, скрещивая руки на груди и смерив парней строгим взглядом. Гарри вздыхает и отворачивается, а Луи захлопывает книгу и сует ее в рюкзак.

— Я не считаю себя виноватым, — отвечает Томлинсон. — Я попрошу у тебя прощения, Гарри, но это будет неискренне. Тогда какой в этом смысл? Мне надоела эта молчанка, и действительно пора заканчивать. Мы не дети.

Гарри просто качает головой и натянуто улыбается. Найл видит, как в уголках зеленых глаз скапливаются слезы обиды.

— Гарольд, тебе слово.

Стайлс же просто хватает свой рюкзак и поднимается с места.

— Мне жаль, что ты так думаешь, Луи. Я об однополых отношениях, если что. Мне жаль, что для тебя это кажется грязным и омерзительным. Видимо, единственное чувство, которое я могу в тебе вызвать, это отвращение.

Он разворачивается и выбегает из столовой, а Лиам срывается следом за ним.

— Гарри, стой!

Найл же смотрит в глаза Луи и качает головой.

— Он любит тебя, Томмо, по-настоящему любит. Любит, как гребанная пятиклассница, любит сильнее, чем в этих дурацких фильмах, а что делаешь ты? Ты топчешь его сердце, кретин. И знаешь, что, Лу? Иди ты нахуй.

Может быть, их компании уже давно пришла finita.

***

Найл паркует свою Инфинити прямо напротив подъезда Зейна и искренне надеется, что его тачку не угонят, как только он из неё выйдет. Вечером этот район выглядит ещё более пугающим, и Хоран уже готов на все, лишь бы побыстрее уехать на чёртов бал.

Когда он, наконец, добирается до квартиры Зейна, он уже почти готов отказаться от своей идеи, нарядиться в свой шикарный дизайнерский костюм и оторваться, возможно, на последнем балу, организованном его семьёй. С этим событием у него обычно всегда были связаны хорошие воспоминания. Мать была радостно взволнована, Мэдди доставала всех выбором платья, а Грэг просто представлял, что не замечает все это, но каждый раз он стонал и закатывал глаза, когда мать говорила подобрать ему костюм в тон их нарядам. Как ни странно, но Найл любит это время… Тогда все ещё было хорошо.

Зейн встречает его на удивление привлекательным. Его волосы немного в небрежной манере уложены, глаза будто ярче обычного (он же не под кайфом?) и весь его вид расслабленный и успокаивающий.

Он кидает Найлу парочку своих вещей — какую-то футболку с принтом и узкие черные джинсы, и Хоран морщится, когда смотрит на вещи, аккуратно подцепляя их пальцами.

— А у тебя нет чего-то более утонченного и… Чистого? — он вертит в руках футболку прикидывая, подойдёт ли она ему по размеру, — о Боже! Скажи мне, что это пятно от йогурта!

Малик лишь заливисто смеётся и вытаскивает из глубины своего шкафа другую футболку, уже белого цвета. Она простая, выглядит вполне обычно и чисто, что важно. Так что Найл соглашается и забирает это барахло, направляясь в ванную.

Когда одежда Зейна уже на нем, он смотрит на себя в зеркало и отмечает, что выглядит не так уж и плохо и даже позволяет себе немного растрепать свою прическу, подобно Зейну. Что тут сказать, даже в этих обычных шмотках он выглядит потрясающе. Это просто талант, и Найл ничего не может с собой поделать.

— Скажи мне, что ты готов, не хочу появиться там слишком поздно, — кричит он Малику, когда возвращается из ванной.

— Я был готов с того момента как ты пришёл, принцесса.

Найл прищуривается, бросая мимолетный взгляд на причинное место парня.

— Надеюсь, имелся в виду твой внешний вид.

— Не льсти себе, — цокает Зейн.

— Но если серьёзно, ты собираешься идти вот так? — указывает он на не самые чистые и целые джинсы и на майку с какой-то глупой клетчатой рубашкой.