— Отправлю ей сообщение.

— Это грубо.

— Она прислала мне нераспроданный мерч с лицом моего бывшего на день рождения — вот что грубо.

Позже, он, конечно, перезванивает Синтии и благодарит её даже за такой дурацкий и бессмысленный подарок. И в этом нет ни капли тайного умысла и ему вовсе не интересно как там дела у группы, но он не останавливает её, когда она начинает рассказывать.

— И мы закончили в Нью-Йорке, конечно же, сразу после того, как уехали из Невады. Хорошо, что мы не стали ждать до утра, говорят, эти парни всё-таки искали Найла.

— Ага, — закатывает глаза Луи.

— Гарри уже в Лондоне, кстати. У нас с ним ещё кое-какая работа, а потом перерыв на праздники перед продолжением тура.

— Что ж, — хмыкая, отвечает он. — Передавай привет.

— Как мило, — ворчит Синтия. — Кстати, идёшь на вечеринку Олли?

— Конечно. Это, вообще-то, моя вечеринка.

— А на новогоднюю вечеринку Брэнсона? Слышала, ты приглашён.

— В задницу. Ненавижу все эти светские тусовки — одни сплошные сплетни.

— Ты и есть одна большая сплошная сплетня, Луи.

— Поэтому и не хочу.

— Надеюсь, ты хотя бы из дома выходишь?

Он знает, что не должен ничего доказывать и отчитываться о своём состоянии, но слова Синтии всё равно задевают.

— Ещё бы, мне как раз нужно в магазин за молоком, — почти грубо отзывается он, но в последний момент вздыхает и сдержанно прощается.

В магазин он всё же идёт и где-то посреди размышлений о том, какой чай лучше взять, он думает о Синтии и своей сестре. Физз говорит, что он немного социопат, и, наверное, сравнивая его нынешнюю жизнь с прошлой — той, где был Луи Томлинсон рок-звезда, можно подумать, что он действительно скатился на самое дно. В последний раз он разговаривал с кем-то знаменитым, когда в баре его узнала Шерил Коул, и то это было месяца два назад, и всё, что она спросила, это «ой, Луи, ты куда-то совсем пропал». Его новый аккаунт анонимного поэта еле собрал полторы тысячи подписчиков. Так что Луи будто… начал жить заново.

Он может, если захочет, вернуть всё, что у него было — сцену, фанатов, найти нового менеджера, который будет считать его деньги в банке. Но он берёт свою жизнь под контроль и оставляет в ней только то, что действительно нужно.

Он кидает свой любимый чёрный чай в продуктовую корзину, где только молоко, яйца и джем с хлебом.

***

Его дни превращаются в спокойную рутину — он провожает Физзи до вокзала и даже передает через неё привет матери и девочкам; занимается стиркой, в которой портит свои брендовые шмотки, покупает подарки для Олли и Элеонор на Рождество и даже успевает позвонить Зейну.

— Извини, что не поздравлю тебя в этом году, — пытается звучать опечалено друг. Но Луи слышит как на заднем фоне настраивают аппаратуру, как новые коллеги Малика обмениваются шутками и мешают ему нормально говорить.

Он радуется за Зейна своим «забей» и «ты же в долбанных штатах, Зейн».

— Я слышал, Эль организовала всю эту вечеринку для тебя, — усмехается тот.

— Ага.

Луи возится с пуговицами рубашки и старается привести в порядок свои отросшие волосы. Он не красил их уже несколько месяцев и даже не представляет, как сильно бы ухмылялся Зейн, если бы увидел его сейчас.

— Мило с её стороны, — заключает Малик.

— Думаю, это из-за Олли, — фыркает Томлинсон.

— Да ладно, ты ей всегда нравился.

Луи в неверии усмехается.

— Мне надо идти, — слышится притихший голос с другого конца телефона. — Позвоню тебе ещё на днях.

Луи нехотя прощается и скидывает звонок.

Он ожидает, что доберётся до Фулхэма за час или около того, но пробки на дорогах перед праздниками становятся просто невозможными. Такси застревает буквально в паре кварталов от дома Олли, и Луи смотрит на обреченное лицо водителя со всей возможной сдержанностью.

— Ладно, к чёрту.

Он выходит из салона, потому что если не доберётся до этой вечеринки в ближайшие полчаса, то получит ещё пару пропущенных от Элеонор, которую он так старательно пытается игнорировать. Проходя несколько улиц он тормозит у одного из продуктовых магазинов, чтобы отдышаться и закурить. Коробки с долбанными подарками в его руках выглядят нелепо, и он аккуратно складывает их на ступеньки, пока делает долгожданную затяжку.

— Возьму только немного чипсов и пива, — слышит он позади себя. Какие-то подростки идут держась за руки и при этом по-идиотски хихикая.

— Нет, только не пива, — девичий голос ему не знаком, и Луи совсем не обращает на этих детей внимания, пока те не подходят ещё ближе и он не узнает во всём, включая силуэт и дурацкую куртку из H&M, нового знакомого Физзи.

— Ладно, возьму ещё вина, у тебя будет десятка?

Томлинсон морщится в отвращении, когда девчонка передаёт Натану смятую бумажку.

— Я жду тебя здесь, надо позвонить маме, — отвечает она, и их губы на мгновение встречаются.

Луи чувствует яростно приливающий жар внутри. Девушка остаётся на улице, беззаботно болтая по телефону. У него есть хорошая возможность пойти и разобраться с этим сопляком, пока тот в магазине. Он смотрит на эту смазливую мордашку сквозь стекло, но слышит при это слова Синтии «Луи, ты мог бы не привлекать к себе столько внимания?». С другой стороны — его больше ничего не держит. У него нет контракта и он уже не мировая звезда. Заголовки о том, что он избил малолетку походят по новостным сайтам и блогам буквально пару дней — разве это слишком большая цена за Физзи?

Но потом он просто… он чувствует, что вмешивается в дела, которые его не касаются. Это жизнь Физзи, не его, даже если он ей расскажет — она не поверит ему. Томлинсон редкостный пиздабол, так что нет никакого смысла строить из себя героя.

Он озлобленно тушит сигарету и, сгребая подарки под мышку, уходит как можно быстрее.

***

— Гарри, есть разговор.

Стайлс замирает с полной ложкой кофе над его «тур-кружкой», которую он забрал себе в качестве сувенира. В квартире пусто и холодно, и его чемодан с вещами всё ещё лежит неразобранным где-то в спальне, а голос Синтии уже отдаёт чём-то с привкусом рабочей серьёзности. Гарри в спешке пытается вспомнить, не натворил ли чего-нибудь за последние пару дней, что он в Лондоне.

— Слушай, никто нас не видел, обещаю. Мы ничего даже не делали, просто шоты в баре.

— Я не про Мейсона, — вздыхает менеджер. — И даже не про гей-бар, в котором вы были.

— А, — он с каким-то облегчением заливает кофе кипятком. — Тогда что?

Ему хочется надеяться, что это не про Луи. Что Синтия не собирается сказать ему «он отослал мне назад твой подарок на день рождения, прости» или «я говорила с ним, он больше не хочет иметь с тобой ничего общего». Он уже почти готов к такому исходу, но ещё не в полной мере. Пока внутри есть остатки надежды, ему остаётся только нервничать всякий раз, когда голос Синтии становится слишком уж серьёзным. Но Гарри не может это контролировать — он пытается быть таким идеальным и вылощенным для мира, каким его научил быть Луи, но…

— Чувак, ты пялишься, — смеется Мейсон, когда Гарри замечает в толпе мужчину, в профиль так похожего на Томлинсона.

И ещё…

— Ты что, не отписался от него в инстаграмме? — Закатывает глаза Джемма.

Да, он справлялся не очень хорошо, но в эту секунду он думает, что ему придётся это сделать. Однако через динамик громкой связи до него доходит неопределённое мычание.

— Ты же знаешь, что я обычно отсеиваю всякие не особо важные приглашения для вас и всё такое.

— Конечно.

— И я бы не предлагала вам что-то, если бы в этом не было смысла.

— Да, Син, мы в курсе.

— Тогда есть кое-что, что я считаю интересным.

Гарри хмурится, и тянется к телефону, проверяя дату.

— Син, скоро праздники. Мы не можем подождать?

— Знаю, но сейчас самый разгар! Короче, это всего лишь одна радио-передача. Только для тебя, — в спешке объясняет она, — парням быть не обязательно.

Что-то в этом предложении заставляет Гарри напрячься, как будто тень из прошлого снова принимает в объятия.