«Да пошло оно всё» — думает он, вспоминая острые, режущие взгляды людей, наполненные презрением, и осуждающие слова родителей, когда ему всего шестнадцать. Если ради того, чтобы спасти себя и свою музыку, ему надо притвориться влюбленным в Гарри, то он притворится так, что все будут захлебываться слезами от их любовной истории.

Комментарий к Game starts 2

Внимая голосу совести, в промежутке между написанием курсовых, выкладываю вам новую главу, чтобы вы не думали, что автор обнаглел и прохлаждается)

========== Round 1 ==========

Пожалуй, Гарри всегда излишне идеализировал многое. В детстве он считал, что водитель автобуса — это самая лучшая профессия, ведь ты можешь поехать куда пожелаешь. Особенно, если это водитель школьного автобуса. Школьные автобусы желтые, как цветы в саду его мамы, что может быть лучше?

Что может быть лучше, чем писать музыку, которая тебе нравится? Дарить людям свое собственное искусство, не обязывая ни к чему и не требуя. Просто давать им что-то большее, что-то духовное. Вселять различные чувства, касаться их души посредством звуков и своего голоса.

Сейчас Гарри посмеялся бы над собой шестнадцатилетним. Мальчишка, смотрящий на мир сквозь яркий калейдоскоп, поверни и так и этак, в любом случае картинка будет красивой. Музыка — это музыка. А мир делится на черное и белое.

Но у черного и белого есть множество оттенков.

Музыка больше не единственное в чем заключается его работа. Больше нет мальчишки, что пишет песни в своей комнате, стараясь играть на гитаре потише, чтобы не мешать родителям и сестре. Больше нет того Гарри, который пел свои песни в парке ради улыбки людей. Больше музыки в его голове недостаточно. Недостаточно просто петь. Недостаточно быть искренним.

Шоу бизнес — жестокое море с акулами, что суют выгодным проектам вроде Гарри свои опустошающие души контракты. Поставь подпись, мальчик. Вот здесь, прямо внизу. Ты станешь звездой, мальчик. Только улыбайся. Твои песни неплохие, мы просто подправим их чуть-чуть. Нам пришлось изменить текст и музыку, чтобы она звучала лучше. А теперь пой. Ты молодец, мальчик. Ты будешь легендой.

Ему повезло, что у него были Найл и Энди, спасающие его самого от наивности и веры в доброту и честность мира. Может Найл и кажется добродушным и простым, но Гарри знает, что друг, выросший в семье музыкантов, видел все изнанки шоу-бизнеса и знает все подводные камни.

Он видел, как звезды загорались и затухали. И если бы не его друзья, то Гарри оказался бы среди тех, кто не выдержал, кого поглотили акулы, а после выплюнули на берег, прочь от лазурного моря славы.

Гарри не хотел повторить судьбу всех тех несчастных. Он хотел снова стать тем мальчиком, голос которого слушают с дрожью в теле. Но чтобы стать им недостаточно просто желания, и таланта тоже недостаточно.

Именно поэтому он поставил подпись на контракте и надел на себя маску того, кем не является. Притвориться влюбленным в Томлинсона не такая уж и сложная задача, главное просто забыть о том, кто такой Луи и все его поступки. Но для Гарри это не так уж и сложно. Он решил, что будет представлять себя играющим сценку в школьном спектакле, в котором ему досталась главная роль. Самое важное потом выйти из образа и вернуться в свою жизнь. Ничего сложного.

А пока начинается их дебют. Первое «свидание» (или что это вообще, Гарри не знает) назначено уже на эту среду. Не то чтобы он дотошный человек, но вечером во вторник он перебирает свою одежду и останавливается на самой чистой рубашке с коротким рукавом и простых черных джинсах. Он бы так и оделся для свидания, если бы это было настоящим свиданием. Но это просто странная игра, и Гарри не уверен, что до конца знает ее правила. Он прочел список мероприятий на ближайшие две недели и около пяти раз в этот промежуток времени он должен встретиться с Луи. Пока что это простые встречи, ничего необычного. Никаких объятий или поцелуев или чего-то еще. Спасибо и на этом.

Они сошлись на том, что первый раз, когда их заметят, будет в маленьком милом парке недалеко от дома Гарри. Иногда фанатки ловили его там, так что они посчитали, что и в этот раз им повезет.

— Ты же не будешь спать с ним на первом свидании, да? — саркастично бросает Джемма, как только Гарри уже собирается уйти.

— Очень смешно.

— Надень шарф, сегодня ветрено, — улыбается она, и бросает ему с небольшой тумбочки у зеркала любимый светло-салатовый шарф.

— Нет, спасибо, — закатывает глаза он.

— Гарри Стайлс выйдет на улицу без шарфа? Мне уже звонить в религиозные сообщества и объявлять о конце света? — ее рука прижимается к груди, и она резко хватает воздух ртом, и Гарри думает о том, какого черта он все еще живет с ней и терпит эти нежные «сестрино-братские» издевки. Ему уже двадцать три и, кажется, пора съезжать.

— Все в порядке, просто не хочу получить лишнюю порцию остроумных шуток о моем внешнем виде и ориентации. Ты же знаешь, этот Луи тот еще…

— Козёл?

— Ага, — выдыхает он, но одну из своих любимых шляп все же надевает уже у выхода. — Позвоню позже.

Гарри сидит на лавочке в самом центре парка, и все, что его отвлекает — это скачанные книги в Ibooks и Temple Run. Назвать Томлинсона козлом было слишком… недостаточно. Если бы тот был милой леди, он бы простил ему опоздание в полчаса, но он грубый бестактный и грязный хардкорщик, так что, неа, не в этот раз. «Ладно, еще пять минут» — говорит он себе.

Он вглядывается вдаль тропинки парка и видит Луи, который выглядит совсем не так, как должен выглядеть человек, опаздывающий на свое свидание. Его волосы как всегда небрежно уложены и на лице легкая щетина. И он нисколько не выглядит виноватым.

Спокойно, будто так и надо, он подходит к лавочке и присаживается рядом, так что их бедра почти касаются друг друга. Он засовывает руки в карманы своей джинсовки и пустым взглядом смотрит на Гарри.

— Что ж, покончим с этим побыстрее, да? — если бы здесь был кто-то еще, Гарри даже не подумал бы, что Луи обращается к нему, настолько его взгляд был безразличным. Он словно смотрел сквозь Гарри и говорил с пустым воздухом.

Луи Томлинсон — самый высокомерный человек, какого Стайлс когда-либо встречал. Сочетание симпатичного лица, сексуального тела и абсолютно гнилой души. Еще он знает, что Луи не из обычной семьи, как Гарри. Его родители кто-то там из важных, но не суть. Ничто из этого не дает ему права делать вид, что Стайлс даже не человек.

— Мы могли бы прогуляться, чтобы подождать, пока нас не заметит кто-нибудь. Или зайти в более людное место. Ну, кафе, к примеру.

— Было бы действенней, если б мы выложили совместное фото в инстаграм, — фыркает Луи, но все же встает с лавки и скрещивает руки на груди.

— Ты что действительно такой недалекий? Легче сразу объявить о том, что все это фикция и можно расходиться. Так начинается каждый пиар-роман, идиот, в этом нет правдивости.

— Пожалуйста, перестань говорить. Когда ты возмущаешься, твой голос похож на противное скрежетание.

— Это у меня-то скрежетание? Ты себя слышал? Счастье еще, что мне не довелось слышать твое пение!

Отлично, всего пять минут наедине и они уже докатились до оскорблений детей из младшей школы. Гарри чувствует кожей скопившееся за годы напряжение между ними, оно неприятно липнет и оседает, заставляя чувствовать жжение гнева внутри легких. Луи еле заметно сжимает губы в тонкую линию, но Гарри замечает жест, и пусть это еще не победа, но заставлять Луи Томлинсона беситься — единственное приятное в их «свидании».

Луи остывает так же быстро, как и загорается. Он просто выдыхает и проходит мимо Гарри.

— Ну и куда ты собрался? — он догоняет его, и почти хватается за рукав джинсовки, когда Луи бросает через плечо: «Я сваливаю».

— Ты не можешь уйти, придурок. У нас контракт!

— Ебал я этот контракт и тебя вместе с ним.

— Ты хоть читал его? Тебе придется заплатить неустойку почти в полмиллиона. — Луи резко разворачивается и впивается яростным взглядом мутно-голубых глаз в Гарри.