— Какого блядского хуя, Джордж, — вскрикивает он, замечая, как медленно Берк отлипает от шеи девушки и размытым взглядом смотрит на него. Девчушка вздрагивает от звука его голоса и тоже обращает на него внимание.

— Это Луи Томлинсон, — тупо и медленно произносит она.

— Ага, Луи-пошел-к-черту-Томлинсон, — усталым тоном произносит Джордж. Его темно-каштановые волосы щекочут девушке шею, и она усмехается. Они оба невменяемые. Отлично, это именно то, чего не хватает группе Луи до полного, необратимого пиздеца — Джордж, трахающий малолеток.

— Джордж, ей хоть шестнадцать есть? — голос Луи накипает.

— Тебе есть шестнадцать? — спрашивает Джордж, и девушка, хихикая, кивает.

«Пошли они оба к черту» — думает Луи и разворачивается, чтобы убежать от них подальше. Он слышит краем уха, как девчонка произносит «может он к нам присоединится?» и резко толкает дверь служебного входа. Ему нужно хоть пять секунд подышать свежим воздухом, а не пропитанным какой-то гнилью и спиртом.

Он сидит на бордюре под яркой вывеской названия клуба, и неоновый свет мягко окрашивает его волосы в мутно-голубой. Что-то в кармане его джинс неприятно колет, и он достает оттуда белую визитку пиар-агенства, в котором был несколько дней назад с Синтией. Еще одна приятная мысль прибавляется в его голове. Пиар-роман с парнем, ради спасения того дерьма, что происходит сейчас где-то позади него.

Дверь за его спиной скрипит, и он видит Зейна, неуверенной походкой приближающегося к нему.

— Луи, — тянет его имя гитарист и подсаживается рядом. — Что случилось?

— Она снова звонила. Прямо сюда. В сраный клуб.

Зейн молчит всего пару секунд, обдумывая его слова.

— Она никогда не найдет тебя. Никто не найдет, Луи, я обещаю, — пьяно шепчет Малик, наклоняясь и укладывая голову на его плечо. — Хочешь, возьмем чего-нибудь стоящего и запремся в отеле с каким-нибудь сексуальным мальчиком? Ты обожаешь тройнички когда расстроен, — хихикает Зейн, и у Луи неприятно скручивает внутренности. Он-не-гей. Большими заглавными буквами. Хотя чего уж, еще немного, и он официально станет встречаться с самым стереотипным мальчиком-геем (пардон, бисексуалом, по словам Синтии) из инди-группы.

— Я просто хочу уехать, Зейн.

— Один?

— Я не… не знаю.

Зейн наклоняется и поплывшим взглядом пытается посмотреть ему в глаза. От него пахнет мятным ликером и дорогим парфюмом, его губы горят от выпитого алкоголя и выкуренных сигарет, а волосы спутались и слиплись после выступления. Он касается своими губами губ Луи и улыбается в поцелуй.

«Луи, Луи, Луи, возьми мою руку, и я уведу тебя к белым облакам. Наша жизнь подходит к концу, лучше, чем сейчас уже не будет», — поет Зейн, пихая в ладонь Луи маленькую таблетку.

«Луи, Луи, Луи» — безмолвно произносят его губы снова и снова, пока он согревает их своими поцелуями.

Такси сигналит им, и они сбегают.

Луи, Луи, Луи.

***

Голова Луи раскалывается, когда он просыпается. Слишком, блять, рано, для того, кто вчера дал концерт.

Рука Зейна на его талии не дает пошевелиться и он без понятия, как ему вылезти из постели, потому что с другой стороны лежит кто-то еще.

Луи оборачивается и видит парня со светлыми, отдающими рыжиной, волосами и пирсингом в брови.

Блядство.

Его телефон на тумбочке вибрирует, и он еле выползает из-за переплетения рук и ног, словно щупалец, объявших его.

На экране имя Синтии, и он без зазрения совести сбрасывает, но буквально через пару секунд ему приходит сообщение.

«Луи-чтоб-тебя-Томлинсон, у тебя есть полчаса, чтобы добраться до пиарщиков».

Двойное блядство.

— Зейн, — злобно шипит он и пихает локтем спящего парня. Слишком сильно, видимо, потому что Зейн издает приглушенный болезненный стон. — Зейн!

— Пожалуйста, Луи, — умоляет Малик, и Луи выкарабкивается с постели.

Незнакомый парень тоже просыпается, когда Луи задевает его ногой, ну и отлично. Им обоим пора валить.

— Зачем ты встал в такую рань, — возмущается Зейн, видя как Луи, впопыхах, натягивает на себя чистую одежду из шкафа.

— Чтобы вы свалили нахрен, — бесцветно отвечает он.

— Он всегда такой злой по утрам? — сонно тянет блондинчик.

— Пять минут, Зейн. Забирай себя и этого, кем бы он ни был.

— Я — Адам, — улыбается парень, но Луи пропускает это мимо ушей.

— К черту вас, Зейн, закроешь дверь, когда будешь уходить.

Он сбегает из дома как можно быстрее.

***

Луи гневно смотрит на Синтию и этого парня со странной прической и одетого в кардиган. Господи, кардиган! Луи закатывает глаза, потому что все они сегодня раздражают, хотя, конечно, нет ничьей вины в его дерьмовом настроении, но кто-то же должен быть за это в ответе.

Гарри появляется в офисе спустя несколько минут, излучая какую-то излишне приятную ауру. «Раздражает» — первое, что вспыхивает в мыслях Луи, при виде этого парня. Он снял свою шляпу и шарф — обычные составляющие его образа, заменив их на майку, джинсы и клетчатую рубашку. «Отлично, теперь он у нас счастливый фермер» — думает Луи.

Синтия мило улыбается, когда они приветствуют друг друга, и Гарри занимает место рядом с Луи.

— Итак, ребята, что вы решили? — спрашивает пиар-агент и Томлинсон вспоминает, что его зовут Дейл.

— Как будто у нас есть выбор, — бросает Луи.

Выбора нет в любом случае. Ему, откровенно говоря, все равно, в насколько глубокой яме группа Стайлса, его волнует только Dead Vultures. И еще Зейн, и Лиам, и даже Джордж. И Синтия, ведь она пойдет ко дну вместе с ними и Томлинсонскими выходками.

Он бросает взгляд на Гарри и замечает долю сомнения на его лице и на секунду он даже думает, что «возвышенный и прекрасный» Стайлс испугается и откажется.

— Условия вполне приемлемые, и полгода не так уж и долго, да? — вдруг говорит Гарри. — Так что я согласен.

Он протягивает Дейлу свою копию контракта, и пиарщик довольно усмехается.

— Луи? — спрашивает Синтия.

— Да-да! Я согласен.

Они ставят подписи еще на куче каких-то документов, Луи не разбирается в них, для этого есть Синтия и он ей доверяет, так что его рука быстро оставляет изящные закорючки.

— Хотите уточнить детали сейчас? Или разберетесь со всем сами, когда мы представим вам план?

— Сейчас, если можно, — произносит Гарри.

— Мы подумали, что вы могли бы начать с парочки тайных встреч и свиданий, — улыбается Синтия.

— Какой в них толк, если они будут тайными, — глаза Луи прищуриваются, — разве смысл нашего романа не в пиаре?

— Смысл в том, чтобы нам поверили, — голос Гарри хриплый и тихий, и он произносит это неуверенно, как школьник, знающий ответ, но боящийся ошибиться.

— Именно, Гарри, — отвечает Дейл. — Вас должны заметить случайно, и, желательно, фанаты. Нет ничего лучше сарафанного радио, но на случай подстраховки парочка наших фотографов тоже поймают вас. Никаких профессиональных фотографий, только смазанные снимки с телефонов. Здесь список мероприятий, которые вы можете посетить. Оранжевым отмечены те, что будут в ближайшее время. Зеленые это официальные события, но там вы пока не будете светиться вместе, только парочка фраз и приветствие. Красные это те, где вы появитесь вместе.

— Странно как-то, — бурчит Луи себе под нос.

— Что, слишком сложная система для тебя? — голос Гарри сочится самодовольством, когда тот берет папку с планом из рук менеджера.

— Завались, — шипит Луи.

— Как грубо.

— Луи, пожалуйста, — выдыхает Синтия, и он закатывает глаза. Ему сейчас вообще не до препирательств с Гарри. Его жизнь только что официально утонула в радужном дерьме.

Его телефон вибрирует и на экране сообщение от Зейна.

«Луи, ты сбежал из-за Адама? Я выгнал его, так что все в порядке?»

Ничего не в порядке. И дело не в Адаме, Гарри, или еще ком-то. Дело в его подписи на десяти страницах контракта, где он отдает свою свободу ради того, чтобы люди приняли роль, которую он собирается для них сыграть.