— Какого хрена, — шипит Луи Стайлсу, немного резко сжимая рукой его колено. — Никакой вечеринки не будет.

— Будет. Я уже пишу своим друзьям, — ехидная ухмылка рисуется на губах Гарри, но в этот раз вместо поцелуя Луи хочет подарить им хорошую оплеуху.

— Я никого из них не знаю.

— Но ведь ты сам говорил, что обычно отмечал день рождения на вечеринках с незнакомцами, — пожимает плечами Стайлс.

— Зачем ты это делаешь?

— Потому что нам нужны хорошие фотографии с твоего дня рождения, верно? — подмигивает он. — Или уже забыл о работе?

Голос Гарри рассекает, словно ледяная стрела, и на секунду Луи даже становится обидно.

— Да, ладно. Но в следующий раз обсуждай это заранее, — рычит Томлинсон, криво улыбаясь, когда на них обращает внимание Робин.

— Еще вина, ребята? Или нам уйти погулять, оставив вас наедине? — смеется Энн, и все поддерживают ее настроение. Луи принимает у нее бокал вина, и чувствует, как Гарри кладет руку поверх его, чуть ощутимо переплетая пальцы.

И за окном по-прежнему идёт снег.

***

Луи просыпается с кислым привкусом вина во рту и приятной тяжестью в мышцах, будто весь вечер он и делал, что скидывал со своих плеч очередной груз. Но, все это скорее просто первые ощущения, потому что пробуждается он от чужих, почти щекочущих прикосновений к своему лицу, и яркого мятного запаха.

— Только не это, — стонет он, когда резвые губы перебираются на его шею, в уже привычной манере рассыпая колкие поцелуи. Какой удивительный прогресс, подумал бы Томлинсон. Спустя пару месяцев превратиться из вчерашнего смущенного школьника в развязную рок-звезду с грязными спутанными волосами и без лишних моральных границ, особенно, когда распускаешь руки.

— Надеюсь, это не подарок такой.

Луи открывает глаза, рассматривая перед собой еще немного сонное, но исключительно довольное лицо Гарри, светящееся, слово гирлянда на ёлке. Утреннее солнце гуляет по его обнаженному телу, и их разделяет всего лишь тонкое детское одеяльце Гарри.

— Я думал об этом, но потом решил, что… кексик будет идеальным подарком, — восклицает он и тянется в сторону прикроватной тумбочки с тарелкой, на которой красуется кривоватый домашний кекс с разноцветной посыпкой.

— Кексик? — саркастично тянет Луи.

— Именно.

Гарри с непробиваемым лицом протягивает ему «подарок».

— Кексик?

— Ага.

— А настоящий подарок будет?

— Я думал, ты оценишь подарок, сделанный от всей души, — дуется Стайлс, забирая сладость назад.

— Тогда можно я сам его выберу? Хочу подарок в виде отсутствия сегодняшней вечеринки.

— О, нет, — смеется тот, — уже ничего не изменить. Тебе придется это терпеть ради нашей дружбы.

Он поднимается с нахальным видом и натягивает домашние штаны.

— С каких пор это мы друзья? — кричит ему вслед Луи, только потом вспоминая, что его могут услышать и другие обитатели дома, но никто все равно не удостаивает его ответом. Гарри выскальзывает из комнаты быстрее, чем Томлинсон даже успевает проклясть этот день, смех Стайлса и шоколадный кекс с размазанным кремом.

***

Этот вопрос в итоге повисает над головой Луи весь оставшейся день, преследует, словно призрак, появляясь тогда, когда этого хочется меньше всего — например, когда Гарри мимолетно целует его утренним чмоком в щеку при всей семье. Томлинсон снова думает — почему они не друзья, или почему Гарри считает, что это так. То, что они стали раздражать друг друга немного меньше или то, что они стали действовать более слаженно ради одной цели не сделало из них друзей. Даже факт их постоянно секса не сделал. Потому что Луи не чувствует, что это так. Он чувствует только то, что ему хочется Гарри, он чувствует, что Гарри привлекательный или что его губы отдают вкусом сахарной пудры, иногда, он чувствует, что они понимают друг друга, но чаще всего он чувствует, что быть с Гарри ему просто необходимо.

Но необходимость не называется дружбой или любовью, необходимость это просто зависимость.

Луи мучается, упаковывая подарок для Гарри почти полчаса, но еще дольше он мучается, пытаясь найти новые грани их «отношений». Он ступил на рыхлую почву без опоры и готов сорваться в любую секунду, и все, на что он надеется, что Гарри будет рядом, чтобы подать руку.

Он делает последний штрих, заклеивая скотчем выступающие неаккуратные края бумаги, которую нашла для него Джемма, и решает, что отложит все свои мысли до возвращения в Лондон.

***

Наверное, Луи думал, что друзей у Гарри окажется совсем немного, а те, что есть, будут кем-то вроде самого Стайлса — занудными хипстерами без чувства юмора, хотя таким Гарри казался ему только сначала. Луи перестает делать любые поспешные выводы, когда приличная толпа людей заполоняет гостиную дома и ладно, они не хипстеры. Они похожи на обычных провинциальных людей с милыми улыбками и открытым сердцем. И может быть, его должен раздражать тот факт, что ему надо с ними общаться, но, в конце концов, все эти люди пришли сюда ради него, так что он может немного постараться.

Гарри представляет его безо всякого стеснения, благодарит за то, что они пришли и говорит, как рад их снова видеть. Как всегда до тошноты милый.

— Боже, Гарри и правда с тобой встречается, — смеется какая-то подруга Гарри, пожимая Луи руку. У нее блондинистые волосы и простоватый вкус в одежде, но она кажется весьма приятной. — Я Эми, и мой бывший парень просто обожал твою группу.

— Надеюсь, вы расстались не из-за музыкальных разногласий, — усмехается Томлинсон.

— Нет, он просто решил, что работа в Лондоне для него гораздо важнее. Но это не важно. Рада с тобой познакомиться. Гарри мало рассказал о тебе, и я ничего не купила в подарок, уж извини.

— Нет, не извиняйся, это была идея Гарри, так что он расплатится подарками за всех вас.

— Я уже подарил тебе подарок, — слышит он позади. Рука Гарри мягко оседает на его плече.

— Я сказал тебе, что это не считается.

— А я сказал тебе, что другой ты не получишь.

— Боже, меня от вас тошнит, — смеется Эми.

— Все дело в выпитом тобой шампанском, — фыркает ей Гарри.

— Луи, прошу, займись им, он какой-то напряженный, — дразнит она, в последний момент уворачиваясь от Гарри, пытающегося её ущипнуть. — Ау! Ладно, ухожу!

— Какой-то ты и правда напряженный, — поддевает Томлинсон. — Давай же, расскажи папочке, в чем дело?

Гарри кривится от его саркастичного тона, но не отстраняется, когда рука Луи притягивает его за талию ближе.

— Просто не знаю, удалась ли вечеринка, — пожимает он плечами, делая глоток шампанского.

— Ты переживаешь из-за вечеринки? — фыркает Томлинсон.

— Нет, из-за твоего дня рождения. Просто подумал, что тебе не помешал бы праздник. Но не похоже, что тебе было весело, так что извини. Знаю, это…

— Гарри, — перебивает Луи, усмехаясь. Что-то в словах Гарри заставляет его снова начать думать о незавершенности между ними, но Луи не уверен, какой штрих нужно внести. — Все было отлично. Спасибо.

— Ты уверен? — несмело спрашивает Гарри, отрывая взгляд от бокала.

— Один из лучших дней рождений.

— Но здесь не было твоих друзей.

— Здесь был ты, — пожимает плечами Луи. — Ты ведь мой друг, верно?

Гарри ничего не отвечает на это, но нежная улыбка его кремовых губ итак достаточный ответ.

***

Гарри сказал ему вчера, что это Рождество будет лучшим. Джемма закатила на это глаза, очевидно, слыша такое не в первый раз. Луи, конечно, тоже не скор верить ему, но пробуждение от горячего языка у него во рту и взрывающих тело прикосновений многое поставило под сомнение. Не слишком по-дружески (раз уж они теперь друзья), но новый статус не отменяет старых привычек.

Они занимаются сексом, пока за горизонтом восходит солнце — слишком рано для таких вещей, сказал бы Луи, но, тем не менее, время идеальное, подумал бы он после.

— Мы должны открыть подарки, — шепчет Гарри ему в ухо, расслабленно перебирая крашеные волосы.