— Гарри, Луи уже рассказывал тебе о том, как он напился на школьном балу и…

— Хватит! — смеется Томлинсон. — Я же просил никогда об этом не вспоминать!

— Я расскажу тебе позже, — подмигивает Оли.

Они проводят милый вечер, действительно милый, потому что школьные друзья Луи оказываются вовсе не такими, какие есть у него сейчас. Как минимум потому, что ни у одного из них нет пирсинга, и все тело не забито татуировками. Выделяется лишь Томлинсон, но даже он похож тут на плохого мальчика-бунтаря на семейном ужине.

В конце вечера, Гарри просит Оли сфотографировать его и Луи, держащихся за руки, пока чучело Гая Фокса горит возле них, а позади взрываются фейерверки. Они выкладывают совместную фотографию, потому что это прописано в их контракте, но Гарри так сильно нравится фото, что он решает не удалять его и оставить храниться на своем телефоне.

— Твои друзья на удивление… приятные. Почему они вообще общаются с тобой?

Луи на это закатывает глаза, пока они сидят на пледе и смотрят шоу с догорающим пугалом.

— Потому что я знаменит, почему же еще?

Гарри усмехается. У него в голове вертится довольно много вопросов, например о том, почему Луи так и не окончил Брайтон, как все остальные, или почему он стал гребанной рок-звездой, а не владельцем какой-нибудь компании? Почему он ходит с крашеными волосами и в рваных джинсах, а не костюме от Армани? Но самое главное, могут ли они переспать еще один раз…

— Гарри, вы останетесь на ночь? — кричит им Оли, звонко смеясь, когда одна из девушек пытается поймать ртом клубнику.

— Э-э, на ночь?

— Да! У меня десять свободных комнат наверху!

Гарри смотрит на Луи, выражение лица которого так и кричит «нет, Стайлс, даже не думай», так что он улыбается и громко отвечает:

— Да! Мы останемся.

— Нет! — Томлинсон недовольно пихает его в бок.

— Почему нет? Мне здесь нравится.

— Это не гостиница для бродяг, Стайлс.

— Зато мы… эм…

Он осекается, понимая, что его лицо краснеет, когда он хочет произнести то, что всплыло в его голове.

— Мы что? — ухмыляется Луи, замечая его растерянность.

— Ничего.

— Ничего? У тебя такой вид, будто в задницу что-то засунули, — его дыхание оказывается слишком близко к уху Гарри, и когда тот разворачивается, то видит любопытство в глазах мужчины.

— Я просто подумал… это будет забавно, если мы переспим в доме твоего друга.

Глаза Луи округляются, прежде чем тот взрывается смехом в свой кулак. Это немного грубо…

— Мы что? — смеясь, спрашивает он. Гарри уже жалеет о том, что сказал, и о том, что приехал сюда, но больше он жалеет о том, что ведет себя слишком сломано для человека, которым воспользовались лишь раз… или даже два.

— Ты был не настолько хорош, чтобы повторить это, Гарри.

И… да.

Слова Луи действительно бьют куда-то по внутренним органам, и, причем, с немалой силой. Это просто смешно, потому что такое было вполне ожидаемо. Но потом он смотрит на Томлинсона и видит в глазах того лишь очередной вызов, и Гарри понимает, что это очередная тупая игра. Но раз так, то хорошо. Он может в нее поиграть.

— Ладно, — улыбается он Луи.

Гости расходятся, всовывая в руки Гарри свои телефоны, чтобы он добавил себя в их соц.сетях и написал им как-нибудь. Он знает, что покорил сегодня тут каждого.

Луи игнорирует его остаток вечера, пока Оли не показывает им свободную спальню в светло-бежевых тонах, вот тогда Томлинсон начинает немного беситься, понимая, что они действительно останутся на всю ночь.

— Ты можешь лечь в соседней спальне, она тоже свободна.

— Но это будет странно, мы же пара, — улыбаясь, говорит Гарри. Он хватает подушку и кидает её в Луи, пока тот растерянно бегает глазами по комнате.

— В чем проблема? — шипит он. Подушка прилетает обратно в Гарри.

— Я тут услышал от Оли, что тебя выперли из Брайтона.

Пожатие плеч. Гарри закусывает губу, чтобы оставаться предельно серьезным, ему нужно показать уверенность, если он собирается выиграть сегодня.

— Это не секрет, Стайлс. Ты можешь прочесть об этом на любом фанатском веб-сайте.

— Да, — но там не пишут за что, — он стягивает с себя шляпу и свитер, кидая на небольшой стул у зеркала. — Не знал, что вы с Зейном настолько близкие друзья.

Луи начинает раздражаться, Гарри чувствует это в каждой частице воздуха вокруг. Воздух — всего лишь набор газов, химических элементов, а те в свою очередь всего лишь атомы. Но все вокруг это волны. И Гарри кажется, что он может чувствовать каждое колебание, что исходит от Луи.

Колебание меняется, когда он говорит:

— Интересно, а из дома тебя тоже за это выгнали?

Глаза Томлинсона сверкают красной табличкой предупреждающей об опасности, но Гарри был бы не Гарри, если бы не лез к оголенным проводам, как любознательный ребенок. И сейчас он как раз схватился за один.

Луи хватает его рукой за шею и чуть ли не кидает на кровать (и откуда в нем только столько силы), его пальцы сжимаются, а губы растягиваются в улыбке.

— Чего ты добиваешься, Гарри?

Давление на горло недостаточное, чтобы помешать дышать, но оно все равно каким-то образом кружит Гарри голову от недостатка кислорода. Его лицо определенно краснеет как у школьника-девственника, но все нутро просит выпустить наружу что-то глубоко сидящее, маленькую пружину, что натянута до предела. Он собирает внутри себя все, что произошло, в кучу, разгребает ее по полкам, чтобы понять, чего он действительно добивается. Он разобрался в этом, теперь он знает ответ… Хотя бы приблизительно…

— Поиграй со мной, — шепчет он, касаясь руки Томлинсона, сжатой на его глотке.

— Что? — Луи все еще улыбается, но улыбка постепенно сменяется на что-то другое — смятение, непонимание…шок? — Ты прикалываешься?

Еще немного и они смогут рассмеяться. Еще чуть-чуть и все можно будет прекратить. Еще секунда, и все закончится. Но Гарри поднимает глаза и смотрит на Луи снова, взглядом щенка-из-клуба.

— Поиграй со мной.

У него дрожат руки, похоже, но он не совсем в этом уверен, потому что сжал пальцами покрывало. Но его дыхание определенно неровное и пульс сбивается окончательно, когда глаза Луи прищуриваются, взгляд скользит оценивающе по его телу, и Гарри чувствует себя куклой выставленной на витрину. И это заставляет его твердеть еще сильнее.

— Мы будем играть, пока контракт не кончится, этого ты хочешь? — шепчет Луи ему в лицо. Гарри чувствует, что горит, его кожа плавится, и он кивает, хотя не уверен, что понял вопрос. Он не запомнил ничего после слов «мы будем играть». Он хочет поиграть.

Его большой палец касается губ Луи, потому что у него просто появилось желание коснуться их. Томлинсон замирает, наблюдая за этим действием, а после открывает рот и зажимает кончик пальца между зубами… Это самое… самое эротичное что было в жизни Гарри. Он готов в этом поклясться.

Луи отрывает свою руку от его шеи и хватает Гарри за запястья, прижимая их у него над головой и усаживаясь сверху на бедра.

Он почти вскрикивает, наслаждаясь победой, когда Луи захватывает губами его губы, начинает терзать и разрывать их жестким поцелуем. Тишина вокруг них пронизана волнами, и волны колеблются с предельной силой, сталкиваются, искрятся… Гарри не уверен, возможно ли это, но тело его точно пробивает током при каждом касании Луи.

— Это не значит, что теперь ты мне нравишься, Гарри, — цитирует его Томлинсон.

— Заткнись, Луи, — фыркает он тому в губы.

— Я серьезно, между нами ничего не будет, кроме этого.

— Я прошу лишь поиграть, Томлинсон, кроме этого ты меня не интересуешь.

Они застывают на мгновение, проверяя честность в глазах друг друга. Просто, чтобы убедиться, что оба понимают все правильно.

— Разденься, — кивает Луи и встает. Гарри хватается за пуговицу на штанах, расстегивая ее нервно, пока Томлинсон выходит из комнаты в ванную и спустя минуту возвращается со смазкой и презервативами.