Она больше не злилась. Не просила, не умоляла. Просто смотрела на них, на Соло и его друга, и ждала. Все было уже сказано.

«Уж лучше бы злилась», — подумал Соло.

Чубакка заворчал и выдал серию лающих звуков, которая закончилась низким рыком.

Соло недоуменно уставился на напарника:

— Подумай как следует, Чуи.

Вуки фыркнул.

Соло покачал головой:

— Ты меня должен был поддержать, не ее!

Чубакка фыркнул снова.

Кореллианин ушам своим не верил.

— Она хочет, чтобы мы полетели в систему на краю Пространства Хаттов и спасли какого-то типа, который, может, уже мертв, и плевать, что за ним гонится ИСБ! Плевать, что Сиркон кишит самым гнусным отребьем, какое только есть в Галактике. Плевать, что Джабба собирается послать охотников по наши головы, если еще этого не сделал…

Чубакка рявкнул.

— Я знаю, что это на Внешнем Кольце! Знаю, что это по пути, но даже если получится, нам придется доставить его в точку сбора, иначе что это будет за эвакуация! Это не наша война, приятель!

На этот раз вуки промолчал и просто посмотрел на напарника своими голубыми глазами.

Лея смотрела на него тоже.

Соло вздохнул. «Бывают драки, — подумал он, — в которых победить нельзя».

— Нам будет нужен какой-нибудь пароль, чтобы Иматт нас узнал, — сказал он, стараясь не казаться сварливым.

Лея улыбнулась, как будто знала с самого начала, что он согласится. Кореллианин хмуро взглянул на принцессу.

— И я ожидаю, что мне щедро заплатят, — добавил он.

Коммандер Алиша Бек из Имперской службы безопасности считала себя очень хорошим офицером. Иных вариантов просто не оставалось. Речь не только о том, что она была женщиной, а представительницы прекрасного пола нечасто занимали высшие посты в командной пирамиде Империи; нет, сама ее работа не прощала ошибок. Чтобы Империя была стабильной, требовалось обеспечивать преданность подданных. Чтобы Империя процветала, каждый должен был делать свою работу. Чтобы она стояла в веках, врагов нужно было разыскивать и уничтожать. Без устали.

Бек занималась этим с удовольствием. Она гордилась своей работой — так же, как и идеально выглаженным иссиня-черным мундиром, блеском знаков различия на левой груди. Гордилась даже шрамом, который начинался под белокурыми волосами — разумеется, остриженными по уставу — и спускался практически вертикально по левой щеке. Точно так же она гордилась искусственным глазом, заменившим левый, утраченный. Имплантат служил доказательством ее верности Империи и преданности своему делу, и Бек знала, что служащие под ее началом агенты и штурмовики рассказывают историю его появления всем новичкам. О том, как коммандер Бек во время стажировки поймала офицера-инструктора на продаже военной тайны за кредиты. Как вступила с ним в конфликт — простой лейтенант против капитана — в ремонтном ангаре «Неистового». Как он попытался ее убить лазерным резаком, который схватил на ближайшем верстаке.

Как они сражались. Как она победила.

Бек тогда получила повышение и устную благодарность.

Так что да, гордиться было чем.

— Обыщите трупы, — приказала она.

Стоявший рядом командир штурмовиков — порядковый номер ТХ-828 — вытянулся по стойке смирно:

— Слушаюсь, мэм.

Выполняя приказ, командир забрал восьмерых солдат и отошел. Они действовали быстро, точно и умело, как были обучены. Бек перевела взгляд на тело под ногами — это была родианка, лежавшая в луже собственной зеленой крови. Переключая зрительный диапазон кибернетического глаза, Бек изучила труп в разных полосах спектра; в инфракрасном свете стало видно покидающее его тепло. Женщина была одета как обывательница — в какое-то грязное дешевое тряпье. Оперативница пнула труп ногой, перевернув на спину. Одна рука женщины откинулась в сторону. Пальцы с присосками выпустили длинноствольный бластер, который родианка сжимала до самой смерти.

Бек переключилась на ультрафиолетовый диапазон — имплантат издал тихий, но отчетливый щелчок — и, опустившись на колено, взяла женщину за запястье. При этом она брезгливо поморщилась. Коммандер вообще недолюбливала инородцев, но эта родианка, даже мертвая, раздражала ее. Бек рывком закатала рукав, обнажив предплечье. И в ультрафиолетовых лучах увидела то, что и надеялась найти: раскинутые крылья хищной птицы. Сорокопута. Бек выпустила руку мертвой родианки и сердито поднялась на ноги.

Итак, она была права.

Оперативница окинула взглядом корабль, на котором мятежники пытались сбежать, — маленький, уродливый транспортник, по виду едва способный уйти в гиперпространство, что уж говорить о полете через него.

— Сержант, со мной, — скомандовала Бек.

— Мэм.

Они прошли на борт.

Чем Бек нравилась ее работа, так это тем, что приходилось шевелить мозгами. В некоторых организациях армии и флота от мозгов бывали одни проблемы. Кто видел или слышал слишком много, кто задавал неподходящие вопросы, у того могла возникнуть куча неприятностей. Откровенно говоря, в ИСБ правила были примерно те же, но с одной существенной разницей: можно умничать, если работу свою делаешь с умом. Бек, которая с детства мечтала стать детективом, этот аспект нравился особенно. Разыскивать врагов Империи для нее было все равно что разгадывать трудный ребус.

Обследуя транспортник от кабины до трюма, проверяя каждую койку, Бек сдерживала себя, заставляя не торопиться, хотя и помнила, что времени мало. Она не знала, что там стряслось в системе Явина, но слухи ходили разные, а утренняя депеша с Корусанта содержала недвусмысленный приказ.

ПО РАСПОРЯЖЕНИЮ ИМПЕРАТОРА

Получатели: все высшее командование Имперской службы безопасности

ПРИОРИТЕТ НОМЕР ОДИН

Император приказывает всех известных или предполагаемых террористов из так называемого Повстанческого Альянса, а также лиц, сочувствующих оным, немедленно арестовать и заключить под стражу для дальнейшего допроса в связи с обвинением в государственной измене.

Данная директива приостанавливает все текущие операции.

К НЕМЕДЛЕННОМУ ИСПОЛНЕНИЮ

Это значило, что случившееся в системе Явина имело серьезные последствия для Империи. А также то, что тщательная работа по раскрытию данной ячейки мятежников подошла к концу. Бек надеялась, что сможет держать этих агентов под наблюдением, пока они не выведут на еще более крупную рыбу — возможно, даже на самих главарей Восстания, — но директива была четкой: приходилось брать их, причем немедленно.

Бек снова вспомнила о мертвой родианке, которая лежала возле корабля, и почувствовала, как возвращается злость. Когда вместе с отделением штурмовиков она вошла в этот ангар на Танаабе, то застала транспорт в момент предстартовой подготовки. Четверо мятежников отсоединяли топливные шланги и грузили на борт снаряжение. Бек только и успела крикнуть: «Ни с места, вы арестованы!» — как началась перестрелка. Будь у мятежников хоть грамм рассудка, они бы сдались, но нет, им захотелось драки, и хотя штурмовики переключили свои бластерные винтовки Е-11 в режим оглушения, живым не удалось взять ни одного.

Перестрелка была яростной, но короткой — секунд десять, не более. Когда она закончилась, никто из солдат Бек не был даже ранен, а четверо мятежников, оглушенные, валялись на полу. Бек велела сержанту надеть на них наручники, но тут вдруг заметила на крыше транспорта какое-то движение и выхватила бластер. Там, наверху, стояла родианка. Прежде чем коммандер или кто-либо из штурмовиков успел среагировать, инородка открыла огонь. Но не по ним.

Одного за другим она застрелила всех пленников Бек.

Всадила по разряду в мужчин и женщин, которые наверняка были ее друзьями, товарищами по оружию. Все было кончено еще до того, как штурмовики вскинули винтовки. В мгновение ока из четырех пленников осталось ноль.