Эдик смущённо улыбнулся. Фадеев всего-то раз притащил «Плейбой» на лекцию по хирургии, и это случилось где-то в начале осени. А Хлебников, надо же, запомнил.

***

Учебные и рабочие будни то тянулись, как резиновые, то неслись вперёд с такой скоростью, что Эдик не помнил, какой сегодня день недели.

Впрочем, он никогда не забудет свой испуг, когда у него во время кастрации кот перестал дышать. Хорошо, что Хлебников был рядом, помог… Котяра, здоровенный, пушистый, белый ангорский, всё никак не хотел засыпать. Эдик вколол ему дополнительный наркоз, и только тогда животное уснуло. Понёс его спящего в хирургию.

— Ну покажи хоть, как ты работаешь? — сказал Хлебников и увязался вслед за ним. А ведь у него сейчас перерыв должен был быть.

С одним семенником Эдик справился без проблем, завязал лигатуру на семенном канальце, удалил семенник, сбрызнул ранку импортным антисептиком из баллончика, снова взялся за скальпель… И тут кот перестал дышать.

— Погоди-ка, — остановил его Хлебников. — У тебя пациент отходит.

Эдик и сам чуть не «отошёл» следом за котом от испуга.

— Сколько ты ему вколол? — спросил Хлебников.

Эдик назвал дозу кетамина с рометаром. Смешная, и в самом деле, доза. Тем более для кота весом под восемь кило.

— Бывает у них такое, бывает.

Хлебников раскрыл коту пасть и потянул за язык.

— Это зачем? — спросил Эдик, мысленно уже попрощавшись с клиникой, Константином Николаевичем и универом и представив себя в солдатской форме.

— Сейчас. Чтобы проснулся. За лапу его подёргай. Сожми посильнее.

Эдик надеялся на то, что хозяева никогда не узнают о том, что творилось с их котом в операционной. И за язык того дёргали, и на подушечку задней лапы нажимали… А потом кот неожиданно открыл глаза и начал вырываться из станка.

Эдик выругался матом.

— Режь быстрее, пока совсем не проснулся, — приказал Хлебников.

Эдик выругался снова и быстро схватился за скальпель.

— Нервная система у них такая, — рассуждал Хлебников, когда Эдик дрожащими руками набирал в шприц антибиотик. — Иногда случается. На самом деле, котам лучше подойдёт ингаляционный наркоз, вот только где его тут взять…

Эдик вонзил иглу в белое пушистое кошачье бедро.

— Всё, отвязывай и выноси владельцам. И не забудь рассказать, как за ним ухаживать.

Узлы на станке никак не хотели развязываться. Кот снова начал поднимать голову, попытался выпустить когти, а потом раскрыл пасть и завыл благим матом. Хлебников коротко хохотнул.

— Иди на кухню, кастратор. Я сам.

Эдик проблеял короткое спасибо и отправился на кухню. Хлебников пришёл через минут пять, посмеиваясь и фыркая. И чего он такой довольный? Уселся рядом, подтолкнул Эдика плечом.

— Ну ты как?

— Испугался, — буркнул он в ответ. — А вдруг бы кот подох?

Хлебников ответил:

— Так ведь не подох же.

Эдик промолчал, уселся ближе к столу, облокотился о столешницу, вцепился пальцами в волосы…

— Эй, не смей мне тут, — Хлебников потрепал его по голове. — Случается такое, теперь знать будешь.

— Да?..

— Да.

Эдик скосил взгляд и уставился на Хлебникова. Слишком близко тот сидел. Получилось разглядеть только шею в вырезе рубашки.

— У вас такое тоже было? И… И как вы?

Взгляд отводить не хотелось. Выемка между ключицами, горло, кадык, подпрыгивающий во время разговора, чисто выбритая кожа…

— Что «как»? Никак. Это не мешает мне оперировать дальше. Так что ты чтобы не смел бояться, понял?

Хлебников легко провёл рукой по его по волосам, мимоходом коснувшись пальцев Эдика. Тот разжал руки и поднял голову:

— Понял.

— Тогда давай чаю выпьем. У нас ещё… — тут Хлебников сверился с часами, — ещё десять минут до следующего посетителя.

— А кто там?

— Резекция пятого пальца у дога. Косметическая операция. Ерунда. Даже полный наркоз не понадобится.

Эдик покивал головой и встал, чтобы достать две кружки из сушилки. Хлебников тем временем наливал воды в чайник.

Чай у них и правда был «бесплатный». Широков просто закупил блок чайных пакетов и сахара на полгода вперёд. Этим все пользовались, кроме Сакакова. Тот предпочитал чайную заварку и хранил её в отдельном ящичке.

— Говорят, скоро найдут узиста, — рассказывал тем временем Хлебников. — А в лаборатории уже не хватает реактивов. Марина вчера жаловалась. Но Мишка сказал, чтобы дали ему список, и всё. Не уверен я, что клиника вот так вот сразу станет прибыльным предприятием, но разве с Широковым поспоришь? Так о чём это я?

— О кабинете УЗИ, — подсказал Эдик.

— Ага, — Хлебников подсел обратно за стол, закинул ногу на ногу, откинулся на спинку дивана.

— И ещё ведутся разговоры о том, чтобы пару раз в неделю к нам приходили врачи из зоопарка. Для рептилий, птиц и грызунов. Полина говорила, что звонят и спрашивают. А у нас нету. В общем, Мишка этот вопрос тоже прорабатывает. Растём, Хинов! — добавил он с гордостью, словно расширение штата клиники было его личной заслугой.

Эдик не мог не улыбнуться в ответ. Потому что сейчас вот такой расслабленный Хлебников, развалившийся на диване, показался ему простым мальчишкой, несмотря на раннюю седину и многолетний опыт лечебной практики за плечами.

Хлебников повернул голову и посмотрел на Эдика в упор. Серьёзно, без улыбки.

А потом щёлкнул вскипевший чайник, Эдик моргнул, Хлебников отвернулся — и мгновение чего-то непонятного закончилось.

***

С февраля было решено учредить в клинике ночные дежурства. Плата за услуги, разумеется, в ночные смены была повышенной. Иногда всю ночь было тихо, из посетителей никто не приходил, и тогда Эдику удавалось хорошо выспаться перед занятиями. Раскладушку он ставил на кухне, а Хлебников спал, кажется, прямо на столе в операционной. Эдик думал об этом с неизменной усмешкой. Весь день и всю ночь на рабочем месте. Но иногда к ним приходили с запущенными случаями почечной недостаточности, кишечной непроходимостью, отравлениями крысиным ядом и сложными родами. Иногда Эдик проклинал всех владельцев животных за то, что они не хотели своевременно обратиться в клинику, малодушно ждали «авось само пройдёт» и тащили своего любимца к ветеринару уже в моменты предсмертных конвульсий. Хлебников от таких посетителей приходил в преотвратное расположение духа, разговаривал после них хмуро и мало.

«Врач лечит человека, а ветеринария — человечество», — процитировал он как-то после того, как отказался лечить кошку, которая, по словам хозяйки, «пятый день не ходит в туалет, лежит под кроватью, и даже не шевелится». От кошки даже издалека разносился запах аммиака. Эдик закрыл за посетителями дверь клиники, Хлебников уже ушёл обратно в операционную, досыпать.

Проходя мимо дверей, Эдик робко стукнул в стекло. Света внутри не было.

— Константин Николаевич? — спросил он.

— Иди спать, Эдик. Завтра с утра тебе на занятия, — ответил из-за дверей Хлебников.

«Вам тоже», — хотел было ответить Эдик, но промолчал, побрёл на кухню. Было половина первого. До утра приходило ещё двое пациентов, но Эдик уснул так крепко, что даже не слышал звонка, Хлебников принял всех сам, а ему дал выспаться. За это Эдик на него обиделся и не разговаривал даже в метро. Только в поезде уже разбудил Константина Николаевича словами «Мы приехали». Хлебников ещё пару секунд прижимался щекой к его плечу, видимо, просыпаясь. Потом поднялся.

На него невозможно было долго обижаться.

***

А в конце февраля Хлебников заболел. Вроде бы ничего серьёзного, судя по словам Марины, но на занятиях он ни в понедельник, ни во вторник не появился. Всё это время Эдик исправно приезжал в клинику после учёбы, помогал Сакакову и чутко ловил любые разговоры о Константине Николаевиче. В очередной раз пожалел, что не знает номера его сотового. Вроде как неудобно спрашивать — например, телефон Сакакова он не знает, и на фиг он ему сдался, а вот у Хлебникова бы не мешало разузнать… Эдик не любил особо телефонную болтовню, но ведь мог бы, например, выздоровления пожелать. Да кого он обманывает? Что Хлебников, поправится скорее после его пожелания? Да что Эдик как маленький, в самом деле. Дал бы мужику поболеть спокойно. Константин Николаевич, небось, сейчас лежит дома на диване под одеялом и книжку читает. Хирургическую, разумеется. Он ведь фанат своей работы. Или телевизор смотрит… Или спит. А то он не высыпался в последнее время, очень был уставшим… А хорошо ли он питается? Кто ему готовит еду, если он один живёт? А ну-ка попробуй постоять у плиты с высокой температурой!.. А если у Хлебникова нет таблеток? Кто ему их купит… Самому одеваться и на улицу переть? А на улице такая холодина сейчас.