Алина внезапно вцепилась в его шею и уселась на стол. Тарелка звякнула, упав на пол, но не разбилась: весь сервиз был из «фарфорового» пластика, созданного специально для использования в космических перелётах.

Боинг был вынужден шагнуть к столу и наклониться: теперь Алина почти лежала, держась за его плечи. Ногами она обхватила Боинга за пояс. Хорошо, что он был без пиджака, его пришлось снять, помогая в процессе готовки, а рукава рубашки аккуратно закатать к локтям. Сейчас Алина одной рукой гладила его предплечье, а второй — всё так же цепко держалась за шею, так что даже и не выберешься. Впрочем, выбираться-то как раз Боинг и не собирался. Его всё устраивало. Ему всё нравилось. Процесс «поцелуй» сегодня зашёл дальше, чем обычно. Алина казалась кладезем поразительной информации, получать которую было можно лишь посредством невербального общения, тактильно и физически. О чём ещё он сейчас узнает, Боинг не представлял. Он помнил, чем может закончиться тесный физический контакт, но сомневался, что процесс «половой акт» возможен в одежде.

— Дай руку, — пробормотала Алина, жарко дыша ему в губы. Боинг оторвал одну руку от столешницы, перенеся вес на другую. Алина положила его ладонь себе на грудь. — Аккуратно сожми, — сказала она, поспешно добавив: — Только осторожно.

Осторожно насколько? Боинг знал, что к человеческому телу, если он не хочет наносить повреждения, допустимо прикладывать около семи-десяти процентов силы сжатия. Женскую грудь, состоящую из железистой и жировой ткани и богатую нервными окончаниями, должно быть, сжимать было нужно ещё аккуратнее. Боинг всего лишь прижал к ней ладонь и погладил пальцами так осторожно, словно намечал сгиб листа бумаги для оригами. Бережно. Алина от этого прикосновения вскинулась и простонала:

— Да-а!

Должно быть, это тоже было «выражение крайнего удовольствия», хотя сейчас ни одной подсказки не всплыло. Но Боинг уже и сам догадался.

Он погладил грудь Алины ещё и почувствовал, как её ноги на его поясе сжимаются сильнее. Насколько всё в человеческом теле взаимосвязано! Будто единый нервный узел, реагирующий на воздействие, он отвечает на любое прикосновение неожиданными реакциями. Ощутив сквозь ткань кофты и тонкого лифчика заострившийся сосок, Боинг сосредоточил прикосновения на нём, аккуратно погладил его кончиком пальца… Алина снова простонала и укусила его за губу. Боинг решил импровизировать и укусил её в ответ, скопировав силу сжатия челюстей. Эффект был потрясающий: Алина вскрикнула и вздрогнула вся, прижалась к нему, крепко сжимая ноги. А потом произнесла:

— Стой. Хватит.

Слова Боинг едва распознал, произнесённые невнятно и тихим голосом. Беспомощным.

Он замер, по-прежнему опираясь рукой в столешницу и со странным чувством ощущая, как ноги Алины медленно разжимаются. С удивлением он обнаружил у себя повышенную выработку половых гормонов. Ох уж это ПО, которое не позволяет контролировать процессы собственного тела на должном уровне. Отслеживать — пожалуйста. Отменить — больше нет.

— Я, кажется, на что-то села, — пробормотала Алина и заёрзала. — А ну-ка дай… Пусти… — Она приподнялась, используя шею Боинга для опоры, и вытащила из-под себя вилку. — Чёрт! Блин, вот чем кухня неудобна, — проворчала Алина, отшвыривая вилку куда-то в угол. Потом убрать, — поставил себе напоминание Боинг. И включил туда сбор посуды и помещение её в посудомоечную машину. Потому что порядок Алина не наводила никогда.

Внезапно искин прервал их адаптационные занятия короткой музыкальной трелью.

— Что там? — повернула к динамикам голову Алина.

— Нужно скорректировать курс, — ответил Боинг. — Нашу орбиту пересекает другой объект. Требуется задать вектор отклонения для подобных событий.

— А что, раньше это сделать было нельзя? — Алина повысила голос. Наверное, теперь эффект от поцелуя будет снижен, — с досадой решил Боинг.

— Раньше орбита была пуста.

— Ну ладно, иди, задавай свой вектор, — и Алина разжала конечности, выпуская его на волю. В принципе, до объекта ещё было далеко, искин заметил и предупредил их за полчаса до критического сближения в десять с половиной метров — столкновения бы всё равно не произошло. Так что Боинг предпочёл бы лучше следующие минут двадцать провести с Алиной, повторяя поцелуй и закрепляя достигнутый результат. Сохранение целостности состояния Алины стояло у Боинга в приоритете. Поэтому он снова склонился к её губам, осторожно их целуя.

Но Алина внезапно проявила твёрдость, стукнув его кулачком по плечу:

— Ты что, не слышал? Хватит. Иди давай! Всё остальное потом.

Боинг отодвинулся. Похоже, это был прямой запрет, высказанный в мягкой форме. Он счёл, что уместно будет заменить ранее используемое им «приказ принят к исполнению» на более мягкий ответ. И сказал:

— Ладно.

Алина смотрела ему в спину. Он видел это на внутреннем экране, на который перевёл трансляцию с камеры искина. И Алина была спокойна. Нет, должно быть, сеанс адаптации был проведён хорошо и эффект от него останется на какое-то время. Боинг почувствовал чуть ли не гордость. Да так и поощрений от процессора не надо. Он сам себе процессор. И делает всё правильно!

Вскоре Алина не усидела на кухне и пришла на мостик, заняла уже привычное кресло второго пилота и спросила:

— Ну что там за объект? Ещё каменюка какая-то? Покажи картинку.

Их выкинуло из гиперпространства возле чёрной дыры. Её притяжение исказило поле подпространства, из-за чего и сбился курс. И хорошо, что притяжение было ещё мало. Само собой, и расстояние до чёрной дыры, до этого неведомого объекта огромной массы, поглощающего даже свет, создающего неимоверное притяжение, было достаточно велико. Поэтому они смогут улететь отсюда, как только прыжковый двигатель погасится.

Боинг дал команду искину отобразить на обзорные экраны видео с наружных камер. В направлении чёрной дыры проглядывала красивая бархатная тьма космоса. Ещё одно тело, создающее притяжение и весящее ничуть не меньше, по-видимому, вступившее с чёрной дырой в колебания, было нейтронной звездой. Нивелировала ли звезда притяжение чёрной дыры или наоборот усиливала, Боинг сказать не мог. Нужно быть как минимум фриссом, чтобы разбираться в науке космоса так же хорошо, как они.

Их яхта совершала обороты на орбите крупного астероида или даже, скорее, блуждающей планеты, объекта без атмосферы, пригодной для проживания. Астероид медленно вращался вокруг своей оси, и яхта совершала обороты вместе с ним, время от времени поворачиваясь камерами к остальному космосу, обманчиво близкому, манящему безопасным светом звёзд. Их соседи, нейтронная звезда и чёрная дыра, зацепили в своё поле притяжения достаточно космического мусора, и вместе с их астероидом неподалёку дрейфовали каменные глыбы в сотни километров длиной, облака газов, астероиды… И корабли.

— Максимальная кратность увеличения — тридцать пять, — поспешил пояснить Боинг, потому что корабль возник на обзорном экране сразу весь, большой, нависающий, опасный своей тёмной тушей и развороченным зевом внутренностей. Алина отшатнулась и тихо ойкнула. Боинг заставил искин отдалить изображение до настоящего реального расстояния, и корабль стал небольшим, медленно увеличивающимся пятнышком на экране. Искин обвёл его алой рамкой, чтобы его можно было разглядеть невооружённым взглядом на фоне остальной черноты космоса.

— Что с ним произошло? — помертвевшим голосом спросила Алина. И сама же на свой вопрос ответила: — Должно быть, пираты. Видишь, двигатели взорваны. — Искин снова угодливо увеличил изображение. Боинг ощутил досаду. Техника такая умная, что иногда очеловечить хочется что угодно, даже кофемолку. — Так не бывает, чтобы прыжковые двигатели взрывались, никогда о таком не слышала, — продолжала Алина, — и ещё следы плазмомёта, вон рваная дыра сбоку, рядом с тем иллюминатором… — внезапно дрожащим голосом Алина закончила: — А вдруг там трупы?!

Вполне вероятно, — согласился мысленно с нею Боинг. И пожалел, что связь с инфранетом в открытом космосе потеряна. Рефлекс телохранителя в нём требовал, чтобы он отправил сообщение полиции. Так было положено правилами DEX-компани, и собственные логические выкладки Боинга подтверждали, что вызвать полицию было бы единственно верным решением. Если пираты всё ещё поблизости, то лучше пусть их защищает галактическая полиция, собственными силами отбиться от вооружённого отряда людей — а может, и киборгов — гораздо сложнее. И даже пускай у пиратов не будет на вооружении семёрок, Боинг бы всё равно предпочёл уйти от опасности, чем двигаться ей на перехват.