========== Глава 1 ==========
Боинг впервые был недоволен собою. Они вместе с процессором вступили в спор с человеком. Человек считался правым априори, его приказы никогда не обсуждались и выполнялись беспрекословно, однако существовала некая погрешность, и в рамках этой погрешности киборгу было допустимо вносить коррективы различного свойства. Перед выполнением порученного задания он мог доложить о возможном вреде для организма. А мог ничего не говорить и скорректировать полученное задание в процессе его выполнения, работая сразу на результат.
Но как на результат сработать в данном конкретном случае, Боинг не представлял. А устное предупреждение было произнесено уже дважды.
— Я хочу, чтобы ему поставили чип, — сказала Алина, хозяйка второй степени. Как всегда, в своей непререкаемой манере. «Я хочу». Это значило, что приказ требуется выполнить немедленно, «уже вчера», — Боингу было знакомо и подобное понятие. Вообще-то он хранил его в памяти, как образец человеческих словесных парадоксов, но «я хочу» Алины отлично характеризовалось этим выражением.
Но как хозяйка Алина, всегда требовавшая, чтобы всё было по высшему разряду, отличного качества, с брендом и маркировкой, подтверждающими дороговизну и подлинность, — как она могла внезапно захотеть сломать первоклассно работающую вещь, Боинг не понимал. Можно сказать, что он впал в ступор.
— Алина, дочка, я понимаю, у тебя стресс, — сказал Павел Павлович, — тебя похитили и держали в плену… Тебе нужен психолог и…
— Вот именно! Похитили! А Боинг не справился потому, что ты давал Янису на него права!
— Ну что поделать, если я считал его моим деловым партнёром! Или ты будешь учить меня, как мне вести дела? Алина, ты вообще знаешь, как я деньги для тебя зарабатываю, с какими людьми мне порой приходится общаться? Чтобы сделка выгорела, нужно добиваться их доверия. А когда даёшь им права на киборга, они начинают тебе верить. Это такой психологический ход!
— Но он меня похитил!
— Ты вся в мать. Похитил — но не убил же!
— А если в следующий раз мне руку отрежут?
— Следующего раза не будет, дочка, обещаю. Да и потом, сейчас любую часть тела можно нарастить обратно. Современные медицинские…
— Поставь Боингу чип! Говорят, если семёрке поставить специальный чип, она тоже станет разумной! Меня спас сорванный киборг, а не эта кукла запрограммированная!
Павел Павлович с экрана головизора внимательно посмотрел сперва на Алину, потом — на Боинга, прямо ему в глаза.
— Не говорила бы ты так при нём, Алина. Боинг, а ну выйди за дверь.
Он покорно и вышколенно ответил: — Приказ принят к исполнению, — и вышел из каюты Алины.
«Требуется подключение к внутренним системам связи для сбора данных и их последующей диагностики, прогнозирования ситуации и, как результат, лучшего функционирования», — послал запрос Боинг искину с полного одобрения процессора. Спустя одну миллисекунду он подключился к внутренним микрофонам каюты и продолжил слушать разговор. Он вынужден был так поступить, ведь решалась ни много ни мало его судьба!
— Это ещё зачем было надо? — фыркнула между тем хозяйка Алина. Она всегда фыркала, когда не понимала смысла какого-либо действия. Боинг не сразу научился реагировать на данный звук, ведь это было не слово и не понятие, прописанное в базовом словаре, но когда, наконец, фырканье соотнеслось с несколькими ситуациями и подверглось расшифровке, Боинг посредством процессора испытал нечто вроде морального удовлетворения. Всё-таки он был ещё и высокоинтеллектуальной техникой, а не просто охранником-телохранителем, и лишнее подтверждение того, что он правильно выполняет свою работу и способен интерпретировать реакции хозяина, сделало ему хорошо.
— Алина, дочка… — в голосе Павла Павловича прозвучали странные нотки, которые Боинг определил как снисходительные, — знаешь, если любому киборгу приделать мозги, то он превратится в обычного человека. А что сделает первым делом человек, которого заставят с тобой работать?
— Ну и что? — недовольно спросила Алина, постукивая наманикюренными ноготками по столешнице. Этот звук Боинг тоже знал. Нетерпение и плохое настроение. Когда хозяйка Алина бывала в подобном настроении, ему поручали самые нелогичные и самые бесполезные задания. «Достань видеофон из бассейна». «Пойди и отломай ту ветку у дерева». «Пробегись вокруг дома сто раз».
— Да он сразу же уволится! А ты будешь ещё и штраф выплачивать за жестокое обращение с подопечным. То есть, нет. Платить-то как раз придётся мне! Так что — нет! Я против. Возвращайся на Охару. Я прилечу туда же, как только освобожусь с конференции.
— Так ты ещё даже не…
— Алина, у меня были дела! У меня работа! Ты думала, я всё брошу и метнусь продавать недвижимость, чтобы собрать Янису необходимые деньги?
— Но папа! Меня ведь похитили…
— Янис ничего страшного тебе не сделал, я вижу, что ты жива и здорова.
— Не сделал? Не сделал?!!
Боинг не только увидел через камеры искина, как Алина схватила со стола первое, что попалось под руку, и швырнула в стену, — это был бумажный ежедневник Павла Павловича за прошлый год в декоративной обложке с металлическими и каменными украшениями, дизайнерская штучная вещь, — но и услышал невооружённым ухом, как тот с грохотом врезается в стену. Всё-таки переборки на корабле были достаточно тонкие.
— Да в гробу я видала всю эту твою работу!! — закричала Алина.
— Я, между прочим, делаю её для тебя, дочь, — сурово, со стальными нотками в голосе, парировал Павел Павлович. — Кто, думаешь, оплачивает все твои дорогие наряды, гулянки и, кстати, ту вечеринку, которую ты закатила на Охаре? Местные про неё до сих пор говорят в новостях!
— Да мне плевать! Ты совсем меня не любишь!
— Люблю! Поэтому лучше тебя знаю, что тебе требуется!
— Да зачем вы с матерью вообще завели меня… — теперь Алина начала всхлипывать, и этот звук был знаком Боингу гораздо меньше, но он соотнёс его с информацией, хранящейся в его базе данных, и понял, что поднадзорный объект находится в стадии острой депрессии, переходящей в истеричную фазу.
— Не смей говорить при мне о своей матери! — вспылил и завёлся Павел Павлович. — Быстро лети на Охару, и чтобы яхту мою вернула в целости и сохранности!
— Ах, так яхта — это всё, что тебя волнует?! — закричала Алина. — Родная дочь тебя не волнует, тебе наплевать на живое существо, тебе только вещи нужны!.. Ты совсем меня не ценишь!
Она оборвала связь и поставила запрет на приём входящих вызовов, и Боинг оценил её поступок как на шестьдесят один процент сделанный правильно. Чтобы вывести объект из фазы истерики, первым делом необходимо было устранить раздражающий фактор, а им как раз и являлся основной хозяин Павел Павлович. Некоторое время Боинг ждал, что Алина позовёт его и прикажет лететь на Охару. Ведь Павел Павлович во время разговора несколько раз требовал именно этого. Если бы приказ был отдан именно Боингу, он незамедлительно приступил бы к его выполнению. Но хозяйка Алина имела собственное мнение, у неё не было процессора в голове, который контролировал бы все её действия, а потому, с очень большой вероятностью, которая доходила до ста процентов, особенно если учесть погрешность, можно было прогнозировать, что в ближайшее время они с хозяйкой Алиной всё-таки никуда не полетят.
Павел Павлович хоть и был суров на словах, никогда не наказывал дочь. Разве можно считать наказанием временное снижение денежной суммы на счёте или требование явиться домой в десять вечера по местному времени? Конечно, нет. Боинг был знаком с настоящими наказаниями лишь понаслышке, головизоры и обширная библиотека предлагали различные варианты этого действия, и Боинг в очередной раз с облегчением подумал о том, как хорошо, что Павел Павлович не бьёт Алину ремнём или руками, или не приказывает делать то же самое ему, своему киборгу. А ведь именно это, согласно данным из библиотеки, следует делать отцам с непослушными дочерьми.
Процессор просигнализировал Боингу, что его данные устарели, не точны и не полны, а потому не должны учитываться в прогнозировании ситуаций. Боинг послушно внёс поправки и продолжил ожидание указаний, которые рано или поздно поступят к нему или из-за закрытой двери каюты, где сейчас плакала в одиночестве хозяйка Алина, или по личной комм-связи с Павлом Павловичем. Наверное, если бы хозяин подумал лучше, то сообразил, что ему достаточно приказать Боингу, — и Алина будет доставлена на Охару в самое ближайшее время. Но он почему-то хотел, чтобы дочь приняла решение об отлёте самостоятельно. Что ж, в таком случае Боинг не будет вмешиваться и напоминать Павлу Павловичу о себе.
