— Как скоро он будет готов давать показания? — спросил офицер Гамберт, ни к кому не обращаясь. — Обычно киборги модификации DEX сразу готовы к работе, но тут… — он присел и попытался заглянуть под крышку, — …что-то нетипичное.

— Не могу знать, офицер, — фыркнула Алина. — Хотите, оставлю вас с ним наедине?

— Да, если не возражаете… — Юлиус Гамберт не отводил взгляда от медленно поднимающейся крышки криокамеры и всё теребил свой нагрудный жетон.

— Давайте-ка я подсоблю. Кажись, заело, — крякнул Миклуха и подцепил крышку пальцами правой руки. Едва слышно даже для датчиков Боинга в его руке загудели сервоприводы.

Алина осторожно потянула Боинга за рукав рубашки.

— Пойдём-ка отсюда, — шепнула она одними губами. Он прочёл её слова без труда и отступил к выходу. За ними плавно закрылась дверь. — Мне надо с тобой кое-что обсудить. А эти пускай играются, — сказала Алина уже нормальным голосом, в коридоре.

— Разве ты не испытываешь любопытства? — спросил Боинг, по-прежнему ведомый за рукав прочь от отсека с автохирургом.

— Сейчас глубокая ночь. И всё, что я испытываю… — Алина не договорила, зевнув. — У нас с тобой и другие дела есть, поважнее.

— Секс? — догадался Боинг.

Алина фыркнула.

— Нет, — ответила она с мягким укором. Они добрались до каюты, дверь распахнулась, и они прошли внутрь. Несмотря на то, что Алина сказала «нет», она обняла Боинга, прижавшись к нему всем телом.

— Ужин? — спросил недоумевающий Боинг. Еда тоже была важна. Но если так, то почему они пришли в каюту, а не на кухню?

— Боинг, скажи, ты хочешь возвращаться к отцу? — спросила Алина.

И тогда Боинг понял, что есть вещи поважнее секса и еды. Например, совместное будущее. Не важно, где. Не важно, как именно. Главное, чтобы оно было совместным.

Он ответил. Сказал Алине всю правду.