Всё это Боинг почерпнул из форумов когда-то давно. Сейчас же, в гиперпространстве, инфранет не работал. Нельзя было уточнить, что происходит с кораблём, если в течении гиперпространства внезапно возникает объект с большей массой, а также какова будет погрешность при выходе из гиперпространства раньше срока.
«Надеть скафандры», — пришёл приказ Боингу от искина. Краткий, машинный. Лишённый всяческих адаптаций для людей с условными маркерами «внимание» и «повторяю». «Пристегнуться, — следующий приказ и предупреждение: — будут задействованы гравикомпенсаторы».
Боинг отстегнул ремни и выскочил из кресла в боевом режиме. Впрочем, ему казалось, что бежит он всё равно ужасно медленно. Он целых двадцать восемь секунд потратил на диагностику систем. Ещё двадцать уйдёт на то, чтобы достать из шкафчика возле шлюза скафандры — лёгкие, пригодные для перемещения в атмосфере планет с агрессивными примесями в воздухе, без хорошей терморегуляции и подогрева. Если произойдёт разгерметизация корабля, то этих скафандров хватит всего лишь на полчаса. Главное, что там будет ранец с кислородным баллоном. Целых полчаса она ещё сможет дышать!..
— Ну чо опять! — капризный голос только что разбуженной Алины. — Ты не охренел ли врываться… Что ты творишь?!
Сдёрнуть одеяло на пол, — она спит в одних трусиках и тонкой маечке на бретелях, — схватить за ногу, продеть её, брыкающуюся, в штанину скафандра. Придавить сгибающееся колено, локтем отпихнуть мешающиеся руки. Алина что-то кричит, а время — время уходит.
Когда до выхода из гиперпространства и возможного столкновения осталось полторы минуты, искин запустил обратный отсчёт. Вслух, громко, с сиреной и подсветкой, мигающей алым — всё как положено для людей. Алина наконец сообразила, что это не Боинг поломался, а что-то серьёзное происходит, и начала помогать. Сама продела руки в рукава. Кажется, пальцы её не попали в перчатки, но это мелочи. Главное — помочь ей застегнуться и надеть капюшон. Последние секунды ушли на упаковывание её волос и закрепление пластиковой маски — в облегчённых скафандрах вместо шлемов были маски и капюшоны. Компенсация при перепадах давления происходила с помощью внутреннего гравистабилизатора, небольшого, но действенного — центаврианская разработка, да и весь скафандр люди, скорей всего, позаимствовали у центаврианцев…
Оставалось ещё пятнадцать секунд. Боинг застегнул магнитную застёжку, и датчик на скафандре Алины мигнул зелёным, включилась автономная подача кислорода и компенсаторы. Алина что-то прокричала в своей маске, указывая на Боинга и на второй скафандр, который валялся рядом. Надеть его Боинг уже не успевал.
Мигала подсветка. Искин отсчитывал последние секунды. В машинном отсеке что-то взревело. Боинг схватился одной рукой за спинку кровати, другой — за край тумбочки, вмонтированной в пол, — как удобно, что в каютах на их яхте сравнительно мало места, — и вжал Алину в подушки и мягкий матрас своим телом — сгодится вместо страховочных ремней. Так она не ударится ни обо что при торможении и не…
Алина стукнула его кулаком в плечо. Боинг этого почти не почувствовал. Он напряг руки, готовясь к неизбежной перегрузке, подключил наноимплантаты и…
Сначала погас свет. Взвыла и захлебнулась тишиной сирена.
И корабль сразу навалился на Боинга всей своей многотонной тяжестью, на плечи, на ноги, на позвоночник, сдавил голову, — а если сейчас повредится чип ОЗК, который служил барьером между его разумом и процессором, а если…
Корабль вскинулся и потащил его за собой вверх, за лопатки, за крылья, забрал с собой. Боинг вздохнул, ощущая во всём теле неимоверную лёгкость. Похоже, гравикомпенсаторы у них отключились. Наступила невесомость.
Боинг огляделся и прислушался. Шальной метеороид пока не снёс половину каюты, да и воздух не торопился выходить в вакуум из микротрещины.
Тогда Боинг осторожно вздохнул и проанализировал воздух, поступивший ему в лёгкие. Воздух был тот же, очищенный, без примесей, которые бы могли образоваться, если бы какая-то из внутренних систем корабля дала сбой. Боинг приказал искину запустить сканирование всего корабля. Искин не отозвался. Он молчал, будто был мёртв.
Алина снова ткнула кулаком ему в плечо. Наконец в полной тишине и абсолютной темноте каюты Боинг расслышал:
— Пусти, придурок!
Он осторожно расслабил одну руку, затем другую… Кажется, на спинке кровати остались вмятины от его пальцев. Впрочем, убедиться в этом ему не дали.
Алина пнула его вдобавок и коленом в живот, но неуклюже и безрезультативно. Драться она не умела.
— Совсем сбрендил?! Ты что с кораблём вытворил, скотина? У меня кровь… — из-под маски скафандра голос Алины звучал приглушённо и тихо. Если бы Боинг тоже надел скафандр, то слышал бы её благодаря внутреннему передатчику.
Он включил инфракрасное зрение, но ничего не увидел, получив лишь общие очертания фигуры Алины. В ночном зрении её тело показалось более видимым, но повреждений опять же разглядеть не удалось. Алина шмыгнула носом. Возможная причина носового кровотечения — наличие перегрузки, причина — повышенная порозность капилляров, — предположила программа по оказанию первой помощи. Боинг ещё раз тщетно вызвал искин и в очередной раз протестировал воздух, убедившись в пригодности его дыхания. Маску от скафандра можно было снять, чтобы не расходовался кислород из баллона. А вот искин, похоже, придётся перезагружать с мостика вручную.
Боинг протянул пальцы к шее Алины, где находились крепления маски, намереваясь снять её, — подача кислорода тут же прекратилась бы автоматически, но… Алина включила встроенный фонарь, который находился на лбу, разглядела Боинга, отпрянула назад, высвободила из-под него свои ноги и тут же взмыла вверх. Трепыхаясь и извиваясь, подлетела к потолку и ощутимо к нему приложилась. Взвизгнула. Звук удара и визг прекрасно были слышны Боингу даже снизу, с кровати. Потом Алина развернулась и вновь ослепила его фонарём. Пришлось перейти с ночного зрения на обычное, да ещё и сузить зрачки. Конечно, видимость была при этом минимальная. Встав на кровати, Боинг осторожно ухватил Алину за лодыжку. Инерция толкнула его к потолку, и Боинг осторожно подставил ладонь, тормозя своё движение. Алина завизжала опять и забарахталась, мешая нормально маневрировать и за что-нибудь ухватиться. Боинг всё-таки пробрался пальцами к креплениям её маски и нажал на них, отсоединяя. Маска отошла от шейных держателей с лёгким «чпок» и сложилась в капюшон; налобный фонарь наконец-то погас. Алина тут же откинула капюшон с головы, и её волосы взвились облаком, мешая диагностировать, сильно ли её носовое кровотечение.
— Убери от меня руки! — вскрикнула она, когда Боинг попытался пальцами ощупать её лицо и нос. Теперь слышно её было очень хорошо. Голос Алины звучал слегка гнусаво.
— Ситуация стабилизировалась, — попытался донести до неё Боинг. — Требуется выполнить диагностические манипуляции для определения масштаба повреждений.
— Каких ещё повреждений?!
— Наблюдаются косвенные признаки носового кровотечения. Требуется убедиться…
Алина шмыгнула носом и отпихнула его руку.
— С кораблём что, придурок?! Почему свет не включается?!
Боинг ответил:
— Информация отсутствует. Требуется провести диагностику на мостике.
— Ну вот иди и проводи! И чтобы свет был! — она закинула руки назад, — чуть не крутанувшись при этом всем телом, — и собрала волосы в хвост. Боинг расширил зрачки, но всё равно…
— Сперва необходимо оказать неотложную помощь личному составу, — сказал он, снова протянув руку к лицу Алины. У него ведь в пальцах датчики. Он сможет определить, сильно ли повреждение, сильно ли течёт кровь, а если кровотечение произошло из-за смещения носовых костей? То это опасно для жизни!
— Да на, блин, придурок, — вздохнув, Алина зажмурилась и подставила лицо под его ладонь. Форма носа не изменилась, кровь на губах уже вытертая и смазанная, новой не течёт. Сканирование не обнаружило внутренних повреждений, и Боинг, успокоившись, произнёс:
