— Наш отряд намного меньше того, что собрал городничий, — пробормотал Тим, оглядываясь. — Разве мы сможем…
— С нами вера! Мы сильны ею! — воскликнул Ханзо, с утра пребывающий в фанатичном угаре: глаза его чуть ли не светились яростным карающим огнём, а руки тряслись от возбуждения. Впрочем, Хиномия подозревал, что выматывающая скачка не прибавила ему сил, а кровопускание, которое устроила сестра Мэри, явно подорвало ему здоровье. Сколько в ней было вампирской крови, когда она вонзала в него клыки? Не успела ли она тоже поделиться с ним своею кровью? Не приобрёл ли он каких-то вампирских черт и свойств, которых всегда опасался и отвергал?
— Судя по последним сообщениям, собранным нашими агентами, — продолжал отец Ханзо, — последнее нападение случилось чуть дальше по тракту всего неделю назад. А это значит, что сейчас кровопийца уже голоден и готовится к новой кровавой бойне! Он и его прихвостни сегодня примут смерть от нашей руки! От карающей десницы божьей!
— Какие ещё прихвостни у Хёбу? — шёпотом спросил Хиномия, но Сакаки отрицательно покачал головой. То ли тоже первый раз слышал о них, то ли ему просто нечего было сообщить.
Вечерело с ужасающей быстротой. Солнце пало за горизонт, укутавшись густыми сизыми облаками. Туман пополз по земле сырой дымкой, и Баррет поцокал языком, должно быть, волнуясь за своё оружие.
— Приманку установим прямо тут, — махнул рукой Ханзо, указывая на середину тракта. — И поторопитесь, они могут вот-вот появиться!
— Какую приманку? — спросил Тим. Хиномия тоже обернулся вопросительно. У них с собой не было никаких приманок. Да и не охотятся на вампиров, будто на неразумных хищников, привязывая козлёнка к колышку на полянке. Любой вампир, будь он хоть трижды не в себе от жажды крови, ловушку и охотника почует за милю и подойдёт к ней лишь в безвыходной ситуации, когда голод уже смертельно опасен, а рядом не найдётся более лёгких жертв, да и тогда будет стараться напасть на охотника, а не на кажущуюся лёгкой добычу…
— Вот наша приманка! — с этими словами отец Ханзо сдёрнул с клетки Фудзиуры закрывающее её полотнище.
— Отец, вы что?! — воскликнул Сакаки и шагнул вперёд. Ханзо наставил свой пистолет на Фудзиуру. Тот зарычал, оскалившись и хватаясь за прутья решётки.
— Ни на что не годное создание! Только кровь ему пустить…
Сакаки прыгнул вперёд, хватая Ханзо за руку, толкая его прочь, но выстрел всё равно прогремел, громко и далеко разнесясь по округе. Фудзиура взвизгнул. Стоя так близко к клетке, как стоял Ханзо, промахнуться было невозможно. Запах крови смешался с запахом пороха и сырости. Туман наползал с ужасающей быстротой. Фудзиура сел, как упал, в дальнем конце клетки, съёжившись и схватившись за плечо. Он был жив, но по его пальцам полилась кровь.
— Не смейте стрелять! — зарычал Сакаки, крепко держа Ханзо за руку. Его пальцы дрожали и были скрючены, словно звериные когти. Ханзо вызверился:
— А, может, хотите на его место, доктор?
— Да вы с ума сошли?!
— Кому вы верите, доктор? Ватикану или этой твари, что живёт внутри вас? Кто сейчас противится воле божией? Неужто вы останавливаете меня по здравому разумению?
— Но он же совсем ребёнок, — простонал Сакаки. — Как можно…
— Я вижу перед собой взрослого монстра, доктор. Монстра, готового убить. Не знаю, что за колдовство застило вам глаза. Прочь от меня! — и Ханзо без труда стряхнул его руку со своего плеча.
Хиномия сглотнул. Фудзиура сжался в комок, словно это могло помочь ему остановить следующую пулю. Его голос всё набирал обороты, но никак не мог сделаться таким же нечеловечески сильным, как тогда, в деревушке, когда они с Момидзи напали на Хиномию. Должно быть, пуля, что он получил, была отлита из сплава с серебром. Она не давала его телу превращаться. Должно быть, она заставляла его чувствовать дикую боль. Фудзиура кричал.
— Ну тогда уж и меня заодно, — сказал Хиномия, вспрыгивая на телегу перед клеткой и заслоняя её от Ханзо. — Мы все здесь монстры кроме вас, отец. Ну так убейте всех нас!
Он говорил не просто так, потому что видел, как смотрят на него Тим и Баррет, в каком шоке Сакаки от поступка Ханзо. Баррет опустил пистолет и стоял с растерянным видом; было понятно, что ни в кого он стрелять не собирается. Тим побледнел опять, а лоб его прорезала глубокая поперечная складка из-за нахмуренных бровей. У Хиномии, — он чувствовал, — есть все шансы воззвать к совести и справедливости Ханзо, заставить его одуматься…
И вдруг наверху, на гребне, где кустарник был особенно густ и непрогляден, раздалось рычание. Яростное, внезапное, упреждающее: готовься! опасность!
Туман зашипел тысячами змей. Они прибывали и приближались, эти невидимые змеи. Хиномия бросил взгляд, оглядываясь по сторонам. Ханзо вскинул пистолет и озирался, готовый стрелять, но не видя цели. Нападение случилось внезапно, и прихвостней у Хёбу оказалось столько, что хватило на всех.
Змеи набросились на него, обхватывая сразу за запястья и шею. Сакаки закричал, почувствовав, что схватили и его. Следом раздался возглас Тима… Баррет успел выстрелить в пустоту за его спиной — и та обиженно взвыла. Дальше он стрелял уже на звук голоса и, судя по запаху крови и наступившей тишине, когда возглас внезапно оборвался, — он попал. Почуяв свободу, Тим рванулся и побежал. Дальше Хиномия уже не видел. Фудзиура позади него всем телом прыгнул на прутья клетки, и та закачалась вместе с телегой. Рык оборотня на склоне среди деревьев раздался снова, на сей раз яростный. Маги тоже сражался. Маги рвал и уничтожал, его оружием были не только когти и зубы, он обладал тысячью форм и множеством сил. Несомненно, союз с вампиром и церковником давал ему какие-то дополнительные способности, но…
Но Хиномия уже ничего этого не видел, когти сомкнулись на его горле, глубоко пронзили кожу, рванули, куда-то исчезли, и он схватился за порез, стараясь ладонью закрыть кровоточащую рану. Ему казалось, что кровь горяча и бесконечна, и льётся из него потоком на пальцы, на грудь…
Он откинулся назад, оседая на клетку спиной. Фудзиура схватил его, прижимая к себе рукой через прутья. Не отпустит, не отдаст; с ним Хиномия в безопасности… Глаза его закатились. Последним, что он успел увидеть, были тени на фоне звёзд. Много теней.
========== Часть 5 ==========
Всё снова как тогда. Он распят, обнажённым торсом чувствует холод, и кругом тьма. Хиномия тут же вспомнил, как впервые встретился с Хёбу Кёске, милордом среди вампиров, самым опасным и самым желанным из всех.
Но на сей раз руки его были перетянуты верёвками, а не вампирской силой: он чувствовал жгуты, которые намертво прикрутили его к доскам. Одна балка — вдоль спины, вторая — неудобно легла под плечи и локти. Вместе они очень напоминали крест и, — Хиномия вынужден был согласиться с первоначальным подозрением, — и были им. Ноги, привязанные к вертикальной балке, он тоже не чувствовал, колени и щиколотки были обвязаны верёвками намертво. Хиномия попытался напрячь бесчувственные руки, раскачать столб, к которому его привязали, но тот держался крепко и даже не шелохнулся. Тогда он кашлянул и спросил:
— Эй? Есть здесь кто? — Его голос прозвучал в гулкой тишине каменной пещеры, а потом смолк без ответа. — Эй?! — крикнул он погромче, и тогда совсем рядом с ним что-то шелохнулось.
Дуновение воздуха. Тонкий запах. Едва слышное шевеление. Хиномия застыл, прислушался и вздрогнул, когда губы возле самого его уха сказали:
— Я надеялся, что ты мне снишься, но они на самом деле привели тебя сюда?
— Хёбу? — удивился он. В груди затрепетало сердце.
Хёбу отрывисто рассмеялся. Его голос был… странным.
— Они иногда подкармливают меня, хотя я и не хочу. И вот появился ты. Специально? По воле рока? Может, это твой бог привёл тебя сюда, Энди?
Ну, если считать письмо из Ватикана божьим промыслом, тогда… Хиномия прогнал эти мысли и спросил:
— Кто «они»?
— Моя паства, моё стадо, последователи мои… Мои хозяева, — забормотал Хёбу, и каждое его слово оседало у Хиномии на коже, так близко были его губы. И всё же Хиномия попытался придвинуться ещё ближе, однако верёвки держали крепко. Хёбу продолжал: — Теперь и у меня есть хозяева, мне приходится им подчиняться. Ты удивлён?
