Хиномия закрыл глаза, погружаясь в его чувства, главным из которых было ликование и — досада. Досада на собственную торопливость, на неудобства, на простую землю и камень под ногами, облетевшую листву с дерева, шелестевшую повсюду. На какое-то мгновение шелест перекрыл собой всё, даже мысли.

Когда Хиномия открыл глаза, перед ними стояли ярко светящиеся звёзды, мириады и мириады алмазов и бриллиантов, густо усыпавшие чёрное бархатное небо. Небо казалось пушистой шкурой таинственного зверя, что во весь опор несётся в безбрежную пустоту.

— Кажется, получилось.

— Всё так скомкано, никакой торжественности. Ему нечего будет запомнить. А ведь это первая ночь его новой жизни…

— Милорд, у вас получись, это главное.

— Вечно этот противный Хиномия умудряется всё испортить!

Он ухмыльнулся, услышав сварливое ворчание в голосе Хёбу. Кажется, они его рассматривали; он чувствовал призраки чужих взглядов, бродящие по его коже. Он поднял руку и коснулся губ, провёл пальцами по клыкам. С удивлением провёл по ним снова.

— И не надейся, — буркнул Хёбу, — сразу они острыми не станут. Должны вырасти новые.

Сердце больше не болело. И Хёбу… Из его взгляда наконец-то пропала напряжённая тревожность, к которой Хиномия уже притерпелся за последние несколько месяцев. Оказывается, Хёбу знал, что ему оставались считанные недели — и молчал. До сегодняшнего момента, дотянув до последнего, он ждал, уважая его желание жить человеком, покуда это ещё было возможно. Когда же за ним пришла смерть… Хёбу Кёске обманул её, забрав его первым.

— Не могу винить тебя, — произнёс Хиномия и прислушался с удивлением. Собственный голос слышался ему глубже, громче, и был сильнее.

— Ещё бы ты посмел, — заносчиво и с вызовом парировал Хёбу. Он шагнул вперёд и встал над ним, до сих пор лежащим на земле.

— Я понимаю, почему ты это сделал и…

— Ещё бы ты не понимал! — прервал его Хёбу, и Хиномия понял: слова. Хёбу не хочет, чтобы он говорил вслух. Возможно потому, что его это стесняет?

— Я тоже очень сильно люблю вас обоих, — сказал он нарочно громко, и, кажется, впервые увидел, как Хёбу Кёске краснеет от смущения.

***

— Знаешь, говорят, этот человек поймал молнию! Собирайся, поедем посмотрим, что это за молния такая. Мне интересно. Маги уже собрал чемоданы и заказал билеты!

— Пришло письмо от Фудзиуры, только что доставили. Эти двое собираются в Океанию. Два психа, что они там забыли?! Ну ладно, зафрахтуем судно через полгода и сплаваем посмотреть, как они там устроятся.

— Здесь пишут, что создана машина, которая считает быстрее человека. Ну-ну. Подождём и посмотрим, к чему это приведёт. Маги, ты спрашивал, продают ли они акции? Да, продают. Какая-то смешная цена, право слово. Купим десяток.

— Энди, ночные карнавалы и контактные линзы созданы специально для вампиров. Собирайся, поехали в Мексику, там скоро День мёртвых. Да, это наше время! Ну что ты смотришь? Хватит вздыхать. Маги, что с билетами на ночной рейс?

— А теперь надо сюда нажать? И фотография загрузится? Да, Фудзико и девочки выглядят замечательно, не постарели ни на год. Ну что ты опять смеёшься? Я самый старый из вас, имею право на стариковские причуды… Стой, Энди, я ещё не сохранил… Стой, безумный, ну же…