Тсан ответным ходом вывел вперёд копейщика из-за строя пехотинцев. Он выбрал агрессивный ход игры, решив не затягивать сложную и длинную партию. Варкалис хмыкнул и взглянул на него с интересом, а потом выдвинул другого пехотинца, тем самым высвобождая дорогу слону.

К вечеру они сыграли уже несколько партий с переменным успехом, проигрывая и выигрывая друг у друга. Тсан убедился, что положение в обществе на мастерстве не сказывается, а Варкалис… А что Варкалис. Он играл азартно и с нетерпением ждал каждого ответного хода. Похоже, он неплохо проводил время.

— Жаль, что шахматы — это игра для двоих, — задумчиво протянул Айни, отложив наконец старые рукописи Варкалиса. — К тому же, я не умею в них играть. Девушкам Срединного королевства ни к чему играть в военные игры. Им достаточно музицировать, уметь поддерживать беседу и быть красивыми.

Тсан мог бы напомнить об учителях риторики, философии и географии, иностранных языков и словосложения, об алхимике и звездочёте, которых приглашали для обучения Айни, — точнее, для образовательных бесед. Мог бы напомнить, как сбегал Айни от философа в конюшню и на псарню, как приставал к тамошнему коновалу с расспросами, как полгода у них во дворце жил посол с дальнего запада, который взялся преподавать принцессе начатки магии. К самой магии Айни не имел способностей, но защититься от воздействия магических сил и успеть заметить их применение на себе его обучили. Тсан промолчал, выдав своё знание лишь лёгкой улыбкой.

— Ты проиграл, — возвестил Варкалис, ставя королеву в центр доски на кварцевую клетку. — Твоему королю некуда деваться! А через пять ходов я поставлю тебе мат.

— Хорошо, — Тсан улыбнулся.

— Ты должен мне желание.

— Мы играли не на желания, — напомнил Тсан мягко и всё так же улыбаясь. Как будто он на самом деле мог отказать им — Айни и Варкалису.

— Всё равно, — Варкалис прищурился. — Я так сказал.

— Хорошо, — повторил Тсан. — Что я должен сделать?

— Айни скучает, — сказал Варкалис, будто это всё объясняло.

Улыбка Тсана чуть сникла, но хорошее настроение так просто было не спугнуть. Если у Варкалиса есть какие-то придумки насчёт того, как им развлечься всем троим, что ж, почему бы и нет.

— И девушек в Срединном королевстве не обучали анатомии. А я точно знаю, что строение мышц будет ему интересно. Ведь я прав? — он обратился к Айни и дождался от него неопределённого движения плечом. — У меня там, в сундуке, должен быть свиток с кратким описанием строения человеческого тела. В те годы я изучал начальный курс лекарств… Айни, достань его. Тсан, ты побудешь нашим учебным пособием? Раздевайся. Догола.

Хорошего настроения больше не было. Требование Варкалиса его встревожило. Одно дело раздеваться в полутьме спальни или в купальне, где обнажены все трое, но здесь, в ярком свете свечей и очага, и в одиночестве… Тсан помедлил. Айни уже зарылся в сундук по самые локти.

— Тебе нужно особое приглашение? — вполголоса спросил Варкалис, щуря глаза. Взгляд его был вовсе не шутливый, а внушал опасность. — Считай, что получил его. Вперёд. Легко ты сегодня не отделаешься, так что дам тебе совет: не сопротивляйся. Впрочем, если тебе приятнее, когда тебя ломают, я постараюсь доставить тебе такое удовольствие.

Тсан сглотнул и бросил взгляд на Айни. Он не мог не слышать слова Варкалиса, но делал вид, что эти слова его не касаются. Они договорились заранее? Устроили для него ловушку?

— Что вы задумали? — шепнул Тсан.

— Вынуждая тебя подчиняться, я снимаю с тебя любую ответственность за принятие собственных решений. Я вижу, что ты очень страдаешь, когда тебя мучает совесть, ведь собственный выбор — это тяжкая ноша. Сегодня тебе будет легко, — Варкалис улыбнулся одним уголком губ. — Но поймёшь ты это не сразу.

— Не делайте из меня ещё большего глупца, чем я есть на самом деле, — гневно высказался Тсан. Ему не нравилось, как повернулось дело, а странные слова Варкалиса внушали серьёзную тревогу.

— Тогда давай я напомню тебе о долге, — нажал на другую болевую точку Варкалис. — Ты не должен был допустить похищения Айни. Но вот мы здесь, — он оглянулся по сторонам. — Соглашусь, мне здесь нравится. И я рад, что всё обошлось малой кровью. Если считать малой кровью то, что Айни пришлось провести день связанным, лежать на холодном снегу и присутствовать при убийстве людей. Если ты не считаешь себя хотя бы частично виновным в случившемся, то тогда, конечно, можешь встать, уйти с оскорблённым видом и ночевать с лошадями в загоне. Земля там тёплая.

Тсан раздул ноздри, разглядывая Варкалиса, как в первый раз, и ненавидя его в эту минуту всей душой. Варкалис вытащил наружу все его сомнения, всю боль, раскрыл потаённые страхи в душе, перетряхнул их, пересказал все мысли. Варкалис был прав, Варкалис победил.

Дрожащими руками Тсан взялся развязывать шнурок на вороте своей рубахи и стянул её, как только ослабли завязки. Мгновение помешкал, прежде чем взяться за штаны, но пристальный взгляд Варкалиса из-под нахмуренных бровей подстегнул его не хуже плети. Подштанники он снял, уже не дожидаясь указаний. Сложил одежду в стопку, убрал её в дальнюю комнату и вернулся к очагу.

— Повернись, — лениво и с пренебрежением приказал Варкалис, будто и не сомневался, что Тсан выполнит его указание. — И не двигайся. Если что-то не понравится, жарко, холодно, страшно, захочется пить — говори, не стесняйся. Но свой урок мы проведём, так что не препятствуй нам.

Страшно? Жарко? Тсан чуть не фыркнул от возмущения. Он что, ребёнок, которого привели на приём к цирюльнику? Он что, не вытерпит жажды или замёрзнет, стоя здесь, в тёплой комнате на подогреваемом полу? Он скрипнул зубами и смолчал.

Айни шепнул у него за спиной:

— Точно всё в порядке? Мне не нравится, что происходит. Ты его заставляешь.

— Так надо, к сожалению, — ответил Варкалис, и его голос теперь звучал сочувствующе. Тсан чуть не обернулся, чтобы посмотреть и убедиться, не послышалось ли ему, но вовремя вспомнил, что ему приказали стоять и не двигаться. Отлично, он не шелохнётся, что бы ни случилось.

— Ладно, давай сюда этот трактат. Смотри. Трапециевидная мышца спины плоская и широкая, лежит в задней области шеи и верхнем отделе спины, — Варкалис чем-то жёстким и прохладным ткнул в спину Тсана, задев шею и обрисовав плечо, провёл линию через лопатку к позвоночнику. Флейтой. Он касался его длинной тонкой бамбуковой флейтой, на которой вчера играл Айни. — А вот у нас широчайшая мышца. Она начинается вот отсюда… — импровизированная указка прикоснулась к подмышке и медленно поехала вниз и наискось, не отрываясь, — крепится дополнительно к нижним рёбрам и заканчивается в поясничном отделе позвоночника. — Дойдя до оговоренной части тела, Варкалис легко обвёл её указкой. — Задачи её: при напряжении разгибает плечо, является вспомогательной дыхательной мышцей. Так. А про отделы позвоночника ты знаешь?

— Знаю, но лучше расскажи, — попросил Айни, чем-то шурша. Должно быть, тем самым свитком.

— Шейный отдел состоит из семи позвонков… — флейта легонько коснулась затылка Тсана, потревожив волосы, собранные в хвост. — Последний шейный позвонок… — кончик флейты щекотно обвёл выступающую косточку на шее Тсана, и от этого прикосновения по его трапециевидной и широчайшей мышцам спины разбежались совершенно не анатомические мурашки. Варкалис рассказывал дальше вполне менторским тоном, но его прикосновения теперь казались предварительными ласками, дурашливой игрой, и Тсан не мог выносить их равнодушно. Ему приходилось напрягаться, сдерживаться, чтобы не вздрагивать, чтобы продолжать стоять спокойно. Когда кончик флейты начал очерчивать рёбра, Тсан стал дышать ртом. Ему показалось, что в тишине, нарушаемой лишь треском поленьев в очаге, голосом Варкалиса и робкими вопросами Айни, его сопение слышится слишком громко. Приоткрыв рот, он уже не смог дышать спокойно. Он хватал ртом воздух каждый раз, как Варкалис описывал очередную мышцу или связку. На ахилловом сухожилии Тсан не выдержал, дёрнулся от внезапной щекотки и переступил ногами, потёр одну об другую. Айни хихикнул, а Варкалис словно этого и ждал: коротко размахнувшись, он шлёпнул флейтой, как простой бамбуковой палкой, поперёк голени Тсана с резким окриком: