Айни посмотрела на него встревожено, поднимаясь из-за стола. Притворилась, будто расправляет юбку, замешкалась, подняла голову, и Тсан поймал взгляд, предназначавшийся только ему. Растерянный, взволнованный.

— Пусть идёт вперёд и проверит комнаты, — раздался вдруг голос Варкалиса.

Он вздумал ему приказывать? Тсан вздёрнул подбородок. Но оказалось, что приказ отдавали не ему. Варкалис разговаривал о нём со своим личным камердинером.

— Но Ваше Высочество… Свадьба… Ваша жена… Служанки уже всё приготовили и проверили… — негромко залебезил тот.

— Тсан, иди вперёд, — торопливо махнула рукой Айни, и уж её он послушался без колебаний, молча склонив голову в быстром кивке.

В комнатах никого не было. Красное вино, разлитое по двум фужерам, стояло на прикроватном столике. Тсан принюхался к содержимому бокалов и уловил какую-то сложносоставную травяную смесь, что была подмешана в вино. Не яд, скорее, какое-то лекарство. Возможно, успокоительное для нервничающей невесты. Возможно, лёгкое снотворное, чтобы молодым спалось лучше. Недолго думая, Тсан вылил содержимое фужеров в камин — лишь уголья тихо зашипели от подобного кощунства. Сегодня и так было выпито много всякого вина. А Айни не очень любила этот напиток.

Он успел заново наполнить фужеры вином , заодно убедившись, что в графине — чистый напиток без примесей незнакомых трав, как за дверью раздались шаги и шум: чету новобрачных нетрезвые и весёлые гости провожали на брачное ложе, шутя и давая советы, перекрикивая придворных музыкантов с флейтами и скрипками.

Пропустив жену вперёд, Варкалис закрыл перед гостями двери, отрезая им проход в спальню.

— Спокойной вам ночи, дядюшка! — прокричал он напоследок. — Матушка, проследите, чтобы он не подглядывал в замочную скважину!

За дверью раздались хохот и визгливые скрипичные трели. Варкалис неодобрительно покачал головой, задвинул на дверях засов, задёрнул бархатную занавесь, что плотным пологом накрыла весь дверной проём. Прошёлся сперва к одному окну, затем — к другому, задёргивая на них шторы.

— Ты, — обратился Варкалис к Тсану, — останешься здесь.

Тсан удивился. Он думал, что ему прикажут покинуть комнату через другую дверь и охранять второй выход. Вместо этого Варкалис запер и ту дверь тоже, точно так же задёрнув полог.

— Варкалис, зачем? — негромко спросила Айни, нервно заламывая пальцы.

— Я не могу этого захотеть? — спросил Варкалис в своей обычной манере, заламывая бровь, как делал, когда слышал то, что ему не нравится, или когда ему возражали.

— Ты можешь всё, — понуро ответила Айни, наверняка напомнив себе, что союз между ней и Варкалисом выгоден обоим их государствам, и посему ей требуется терпеть любые причуды своего нового мужа.

— Если он встанет там, то ничего не увидит, — будто бы смягчился Варкалис, махнув рукой в угол спальни, самый дальний от брачного ложа. — Раз тебя это волнует.

Они разговаривали так, будто Тсана на самом деле рядом не было. Разговаривали, будто продолжали уже давно начатый спор, хотя Тсан знал, что до сей поры Варкалис произнёс, обращаясь к самой Айни, едва ли пару десятков слов за всё время, что они были знакомы. Не считая брачной клятвы перед алтарём в храме сегодня. Династические браки не подразумевали единения душ, проявлений чувств и даже общения промеж супругов. Варкалис совершенно не знал свою будущую жену. Однако предположить, что Айни не будет стесняться своего телохранителя и позволит ему остаться в спальне, когда брак свершится до конца, физически, — это было уже чересчур. Тсан был обескуражен. И возмущён. И оскорблён. И растерян. Должен ли он отстаивать честь своей госпожи сейчас, в этой обстановке?.. Тем не менее, он отошёл в дальний угол. Присутствовать? — ладно, но наблюдать — нет.

— И ты ещё спрашиваешь? Разумеется, волнует! Варкалис, я бы вообще не хотела…

— «Не хоте… ла», — перебил он её и удивлённо осёкся сам. — Ты говоришь о себе, как женщина. Зачем? Погоди, он что, не знает?

Айни не ответила. О чём именно он должен был знать? Тсан растерянно посмотрел в камин. Над камином висело зеркало в богато украшенной раме с позолотой, и силуэты Варкалиса и Айни отражались в нём, до странного похожие на картину, написанную тёмными масляными красками.

— Так знает или нет? — упорствовал Варкалис. — Я сразу понял, как только тебя увидел. Но лишь потому, что я много времени провёл в Духовной обители. А твои сородичи, значит, не в курсе? Что, даже телохранитель?

— Он охранял меня от убийц, Варкалис, и всё. Тсан не был допущен к моему телу, если ты это хочешь знать. Он ничего не подозревает.

Тсан почувствовал, как кровь прилила к его щекам. Варкалис посмел заподозрить, будто бы он видел Айни обнажённой?! Что за грязные помыслы? Такое невозможно было представить даже на мгновение! Ведь он давал присягу! Он клялся! Но Варкалис так легко расспрашивал о прелюбодеянии, что от этих слов Тсану стало гадко, как будто его облили помоями.

— Тем хуже всем нам будет сейчас, — сказал Варкалис странным тоном. — Потому что я не отступлюсь от своего супружества. И не позволю убийцам проникнуть в эту спальню. Так как я не могу доверять никому во дворце, твой телохранитель останется здесь и будет охранять нас обоих.

— Тебя хотят убить? — удивлённо выговорила Айни.

Варкалис едва слышно усмехнулся:

— Хотят. За прошедший год на меня покушались раз пять. Дважды это был яд в пище, я обучен распознавать подобные вещи. Ещё дважды — стрела и арбалетный болт. Убийцу удалось поймать лишь на пятый раз, но им оказался обычный бродяга — он выскочил на меня с ножом из толпы на улице. Его быстро скрутили и доставили в темницы, но прежде, чем удалось устроить допрос, его кто-то убил. Прямо здесь, во дворце. Теперь ты понимаешь?

Айни горестно вздохнула.

— Я не знаю, — сказала она, наконец, не глядя ни на одного из них. В ней сквозила нерешительность.

— Ты можешь просто приказать ему не смотреть, — с убийственной уверенностью заявил Варкалис. — Конечно, если ты сомневаешься в нём, то это меняет дело…

— Не сомневаюсь! — твёрдо отчеканила Айни, вскинув голову.

— Тогда почему упорствуешь? Или ты стесняешься, что твоё тело девственно, а сам ты ничего не умеешь?

Что за бесстыдный разговор. Тсан не знал, загорелись ли его щёки от слов Варкалиса или от тепла разожжённого камина.

— Я… — Айни пожала плечами. — Я проходила обучение и всё знаю. Знаю, что делать, чтобы доставить удовольствие мужчине…

Тсан ощутил, как у него заполыхали уши. Он больше не мог выносить подобного унижения своей принцессы, а потому развернулся и шагнул вперёд. Его долг — защищать! В два шага он преодолел разделяющее его и Айни расстояние и прикрыл её собою.

— Если она не хочет быть с тобой, то не будет… — он запоздало понял, что говорит и кому. Встать между мужем и женой, пойти наперекор закону, который здесь олицетворяет наследник королевского трона. — Прости меня, принц. Ты волен казнить меня, если на то будет твоя воля.

Айни тихо вскрикнула и несильно — ну откуда возьмётся сила в слабых руках? — ударила его кулачком в спину. Он шагнул в сторону, не позволяя ей придвинуться к Варкалису.

Тот усмехнулся странной улыбкой непонятно чему.

— Да, конечно. Как у тебя всё легко, лорд-капитан телохранитель. Не угоден — так казните.

Варкалис попятился назад, к супружескому ложу. Присел на край, опершись о мягкую перину обеими ладонями, склонил голову вбок, разглядывая их обоих: Тсана и Айни за его спиной.

— Казнить не стану, больно надо, — произнёс он почти развязно, будто торговец на рынке. Тсана кольнуло неприязнью. Отчего вышло так, что судьбой Айни стал этот человек? Ей нужен кто-то благородный, великодушный, принимающий её всей душой, такой же возвышенный и чистый, как она сама. Только не Варкалис, этот странный и резкий северянин с равнодушным взглядом и резкими повадками.

— Но если ещё раз вмешаешься, пойдёшь в темницы, понял?

Тсан гордо вскинул подбородок. Что такое боль по сравнению с одной её слезинкой? Он готов вытерпеть какие угодно пытки, лишь бы она не страдала.