— Если ничего не изменилось, то здесь мы найдём немного хвороста для растопки очага, а вода в озёрах пригодна для купания, — сказал Варкалис. — Раньше я проводил здесь порядочно времени. У меня были мои книги и одиночество… То, что и было нужно. Павильон стоит в отдалении от человеческого жилья. Нас здесь никто не потревожит. А Шассер доберётся до нас самое раннее — только поздним утром.

Было похоже, что последние слова Варкалис адресовал персонально Айни, чтобы понизить его тревогу и успокоить.

Айни промолчал, но его поза и движения рук были красноречивее слов. Тсан видел, как дрожат его пальцы, стискивающие края плаща, видел, как горбится спина. Айни было страшно, он очень нервничал.

Тсан быстро соскочил с лошади и прошёл в павильон первым. Бегло осмотрел обе комнаты: переднюю, с коробом, полным растопки, очагом в полу, окружённым камнями, и заднюю, совершенно пустую, со встроенными шкафами. В шкафах было несколько матрасов и одеял. Кажется, Варкалиса никогда не смущало отсутствие кровати, матрасы и одеяла он стелил прямо на пол в течение всей своей жизни. Тсан быстро вернулся наружу, подошёл к лошади Варкалиса и протянул к Айни руки.

— Ваше Высочество, я проверил: в доме безопасно. Позвольте, я помогу вам спуститься с лошади.

Айни медлил. Его пальцы, вцепившиеся в ткань плаща, внезапно напомнили Тсану судорожно сжатую лапку дикой птицы, смертельно напуганной человеком.

— Айни… — Тсан вздохнул и обнял сгорбившегося Айни за пояс, притягивая к себе, и практически вытащил его из седла. Следом за ним на землю спрыгнул и Варкалис.

— Я пока разожгу огонь в очаге, — сказал он. — Тсан, лошади на тебе. И не забудь о перевязке.

— Я помню, — ответил Тсан и чуть виновато вспомнил и о том, чем именно вчерашняя перевязка закончилась.

— Твоя рука… — прошептал Айни. — Ты пострадал из-за меня…

— Просто царапина, — мотнул головой Тсан. — Мне жаль… Жаль, что я не пострадал больше.

Айни отступил на шаг назад и упёрся спиной в лошадь. Животное переступило с ноги на ногу и фыркнуло.

— Не говори так!

— Я жалею, что не смог предотвратить случившееся. Ранение — лишь малая часть расплаты, на которую я готов.

Айни, качая головой, будто отвергая его слова, отошёл ещё на пару шагов и огляделся, точнее, притворился, будто осматривается, — на редкость бедное достопримечательностями место, — на самом деле, он просто старался не смотреть Тсану в глаза.

— Жизнь учит нас, — промолвил Айни наконец: — что случилось, то должно было случиться. Я получила… — он внезапно осёкся и поднёс дрожащую руку ко рту, тщетно пытаясь удержать произнесённые слова. Вздохнув, он поправился: — Я получил ценный урок.

Тсан молниеносно подумал о том, что его сны — не правдивы до конца, что видел он не всё, что происходило с Айни.

— Что они делали с тобой? — обмирая, спросил он. Он… готов был всё бросить и бежать, догонять, мстить, убивать. Делать что угодно, лишь бы вернуть на лицо Айни улыбку. — Я убью их. Они что-то… сделали тебе?

— Нет, — ответил Айни. — Они не делали ничего особенного. Они похитили принцессу, а потом обращались с ней, как с богатой девицей, за которую будет отдан выкуп. Они не знали, что священник собирается меня убить… меня, выродка, не мужчину и не женщину…

— Айни… — Тсан не знал, что делать. Пасть перед ним на колени? Попросить казнить его? Сброситься со скалы? Что он должен делать, чтобы Айни стал прежним? Чтобы не мучило его больше то, что мучает сейчас!..

— Успокойся, Тсан, — сказал Айни тихим, ровным голосом. Своим голосом он владел хорошо, но не телом. Тело он неуклюже пытался спрятать под плащом. — Займись делами. А я пока побуду неподалёку. Хочу вымыться. Я буду вон там, — Айни вытянул из-под плаща руку, указывая направление. Небольшой пруд, ближайший к павильону, окружённый белыми камнями, с дорожкой, ведущей от него к самому крыльцу. — Должно быть, Варкалис в нём часто купался в детстве, как ты думаешь?

Не дожидаясь от него ответа, Айни обошёл Тсана и направился к пруду: маленькая фигурка, закутанная в плащ, со светлыми, серебрящимися в лунном свете волосами. Немного посмотрев ему вслед, Тсан занялся лошадьми. Отвёл их в небольшой загон, специально для этой цели выстроенный под клёном, расседлал, насыпал зерна в найденное там же корыто, обтёр бока и шеи животных пучками прошлогодней соломы и листьев. Когда к нему явился Варкалис, он уже заканчивал.

— Айни?.. — спросил он, оглядевшись и не обнаружив его поблизости.

— Сказал, что хочет пойти помыться. В том пруду, — мотнул головой Тсан. Оставил лошадей и направился вслед за Варкалисом по дорожке.

Айни так и не сошёл к воде. Он стоял неподалёку и с потерянным видом смотрел на что-то, белеющее в его руке. Мгновение Тсан не понимал, но потом Варкалис вскрикнул и бросился вперёд. Айни от неожиданности разжал руки, и из одной из них на дорожку, звякнув, упал кинжал, что Айни, должно быть, вытащил из ножен Тсана во время объятий, а из другой порывом ветра выдуло белые волосы. Айни срезал их под корень.

— Ну что же ты… Ну зачем… — бормотал Варкалис, оглаживая его голову, так непривычно выглядящую с короткой рваной стрижкой.

Айни отодвинулся, отстраняясь от его объятий.

— Я больше не хочу. Не хочу выглядеть женщиной. Не хочу, чтобы кто-то видел во мне её! — последние слова он почти выкрикнул, и Тсан услышал истеричные нотки в его голосе.

— Айни, — позвал он.

— Женщины слабые и подневольные существа. Их выдают замуж, их похищают, все знают, как они должны себя вести и одеваться… Я больше не буду слабым и подневольным!

Тсан видел дорожки слёз, блестящие на его лице. И не знал, что сказать и чем утешить. Оставалось надеяться на прагматичного и трезвомыслящего Варкалиса. Может быть, он найдёт, что ответить на слова Айни?

— Зря, — сказал Варкалис. — Причёска тебе очень шла. Пойми, не волосы делали тебя женщиной в глазах людей. Они ждали принцессу и получили принцессу. С длинными или короткими волосами, они всегда будут…

Айни топнул ногой.

— Всё равно! Я так хочу!

— Тсан, собери их, — приказал Варкалис. — Нам придётся сделать из них парик, чтобы никто ни о чём не догадался.

Тсан дёрнулся, чтобы выполнить указание. Решение Варкалиса показалось ему не лишённым смысла.

— Сожги их сейчас же, — прошипел дикой кошкой Айни, глядя Варкалису в глаза. Упрямый и непривычно злобный. — Если я настоящий важен тебя хоть немного, как ты говоришь… Сожги.

Варкалис глянул на него сумрачно: опять кто-то противился его приказам, да как он смел?!

— Ах, вот какие условия ты ставишь? — воскликнул он. — Ладно же! — Он вскинул руку и направил её на камни. Белёсые пряди вспыхнули и мгновенно сгорели, запах палёного унесло ветром. Варкалис схватился за грудь и пробормотал:

— Я всерьёз говорил о магии. Больше не могу. Мутит, — зажав тыльной стороной ладони губы, он, слегка пошатываясь, направился по тропе к дому. — Если захочешь помыться, — сказал он, чуть отойдя, — то в доме есть одежда, чтобы переодеться. Мужская.

— Айни?.. — позвал Тсан.

— Иди с ним. Проследи, чтобы с ним всё было хорошо. Я скоро приду, — сказал тот и, скидывая с плеч плащ, пошёл к воде.

Полы в павильоне обогревались водой из горячих источников, и огонь больше служил не для тепла, а для приготовления пищи. В очаге музыкально посвистывал паром кипящий чайник. В дальней комнате сквозь раскрытые двери Тсан заметил разостланные перины, подушки и одеяла. Варкалис разобрал их и устелил ими пол, подготовив ложе.

— Полностью истощился, — сообщил он, протягивая руки к костру. — Теперь необходимо несколько дней медитировать и находиться вблизи магических концентраций, чтобы пополнить резерв. Ещё помогает ношение специальных камней, но их сейчас с собой у меня нет. В замке где-то были, — говорил он лениво и действительно опустошённо.

— Ты знаешь, что теперь делать? — спросил Тсан, повернув голову в ту сторону, в которой находился пруд с горячей водой.