Он понял, что говорить с ними бесполезно. Чьи-то руки схватили его, заставили подняться. Ноги ныли, туфли были похожи на пыточный инструмент, потому что вышагивать в них было всё равно что ходить по лезвиям ножей.

Один человек содрал с него эти туфли, и он вздохнул с облегчением, поджав под себя ноги. Чьи-то руки потянулись к его шее, потрогали кожу.

— Кровь? Возникли сложности?

— Это не её, — сказал черноглазый смуглый человек, бывший в зале вместе с послами. — А со сложностями я разобрался.

С этими словами он выразительно провёл пальцем по горлу и отошёл в сторону. За спиной разговаривали. Кто-то пытался командовать.

— Сажайте выродка на лошадь, и поедем.

— Да не торопись, куда спешить?

— Сперва надо проверить, что в ней такого.

Он обернулся. На него смотрели плохо одетые люди. Тот, кто представлялся послом по имени Косн Седек, стоял, отвернувшись, и копошился в перемётной суме, притороченной к луке седла лошади. Один из людей шагнул и заслонил собою всё, ветер и дождь, но, к сожалению, не холод.

— Кто вы? Что вам нужно? – всё же решился он подать голос.

— О, заговорила… Не слушай её! Говорят, они все ведьмы! Эй ты, будешь болтать, рот завяжем!

— А цацки надо забрать. Потом поделим.

Кто-то тронул замок ожерелья, жёсткими заскорузлыми пальцами царапая кожу. В эту минуту Косн Седек обернулся.

— Оставьте ребёнка в покое! — потребовал он.

— Актёришка, молчи лучше!

— Да-да, вот именно. Не суйся, не встревай, целее будешь!

— Хватит возиться, — прозвучал голос черноволосого, который вернулся, ведя за собой лошадь за повод. — Надо как можно больше проехать до того, как стемнеет. Нас ждут в долине. Делёжкой будете заниматься потом, на привале.

Ему связали руки спереди и посадили на лошадь. Босые ноги не доставали до стремян. Животное пошло медленно, его повод был привязан к седлу впереди идущей кобылы.

Людей в отряде оказалось пятнадцать человек. Уверившись, что никто на него не смотрит, Айни удалось осторожно расстегнуть жемчужный браслет с правой руки и дать ему упасть на землю, под копыта лошади. Если его будут искать, то это может помочь. Если, конечно, его будут искать…

Холод, страх и отчаяние заставили время скомкаться и съёжиться. Вокруг были горы, тонкий материал платья не согревал. Чуть погодя кто-то заметил, что он промок насквозь и дрожит, и набросил на него грубую шерстяную накидку. Одежда соскользнула ему на плечи, но он не сделал попытки её поправить. Тсан и Варкалис будут его искать. Но вот найдут ли? Как можно обнаружить следы, если они прибыли сюда, мгновенно переместившись по воздуху на огромное расстояние?

Время дотянулось до короткого привала. Никто не дал ему и крошки еды. Впрочем, есть и не хотелось. Люди вокруг разговаривали грубо и постоянно ругались друг с другом, грызлись, словно собаки. Меж ними не было согласия. Шайка разбойников, которых наняли для выполнения задания, несколько бродячих актёров, в чьи задачи входило только сыграть роль послов, загадочный черноглазый смуглый человек, который, кажется, стоял выше всех в их отряде, но был таким же исполнителем, как и остальные, хотя и был равнодушен к нему и к цели их следования.

Потом они снова ехали, всё вниз и вниз.

Темнело. Сгущались тучи. Теплее не становилось. Они оказались в предгорьях, отличие которых от гор заключалось лишь в том, что травы вокруг стало больше, а камней — меньше, но ветер по-прежнему дул порывами, трепал намокшую ткань платья, швырял в лицо капли дождя.

— Привал, — наконец раздалась команда. — Заночуем здесь!

***

Он открыл глаза и посмотрел на языки пламени походного костра, еле видневшегося среди камней. Костерок разожгли так, что свет от него был виден только с одной стороны — должно быть, с той, откуда они пришли. Нельзя было давать понять преследуемым, что за ними по пятам кто-то идёт, а свет костра в такой местности был бы виден на огромные расстояния.

В руке что-то ныло, но боль ощущалась отдалённым шёпотом и казалась ненастоящей. Голова слегка кружилась.

Тсан подумал о своём сне. Тот казался слишком настоящим, чтобы быть сном. И слишком невероятным, чтобы оказаться правдивым явлением. И всё же о нём не мешало бы спросить.

Рядом, в ясном свете костерка, виднелась фигура Варкалиса. Принц что-то помешивал к походном котелке, судя по запаху, какое-то варево из сушёного мяса, овощей и зелени. Тсан немедленно подумал о том, что за день не съел ни крошки. Его везли верхом, поддерживая с двух сторон, стараясь преодолеть как можно большее расстояние. Но было ясно, что он слишком сильно замедляет их поход. Одновременно его отягощали видения из жизни Айни, их сопровождала головная боль и вполне осязаемые холод, голод и страх, боль в стёртых от туфель ногах, тоска по Варкалису и по нему тоже. Айни думал о нём.

— Может ли существовать связь? — спросил он, ничего не произнося перед этим и даже не пошевелившись. Варкалис вздрогнул и чуть не опрокинул котелок.

— Ты очнулся?!

— Скажи, может ли существовать связь между двумя в истинной паре? — продолжил Тсан упрямо. — Чтобы можно было читать мысли друг друга или знать, что происходит с другим?

Он чувствовал, что Варкалис посмотрел на него очень пристально.

— А ты… видел подобное? — спросил он с осторожностью.

— Кажется, да. Очень смутно. В их отряде человек пятнадцать, и они спускаются на равнину. С Айни сняли туфли. И он скинул одно из своих украшений наземь, пока никто не видел… — Тсан примолк, увидев, что Варкалис достал из кармана жемчужную полоску браслета с повреждённой застёжкой, видимо, пострадавшей под копытом лошади.

— Шассер обнаружил после обеда. Ты был без сознания, показывать не имело смысла.

— Значит, мы на верном пути, — пробормотал Тсан.

— Это и по следам было ясно, — ответил Варкалис, пряча браслет и возвращаясь к помешиванию еды в котелке. Котёл был сделан плоским и высоким, чтобы занимать в поклаже поменьше места. Он был среди вещей, которые взял с собой предусмотрительный Шассер. — А вот зачем они похитили Айни? Он что-нибудь слышал?

— По-видимому, нет, — сказал Тсан, подумав. — Они едут с кем-то на встречу, у них некая цель, но это всё, что я понял.

— Цель… — пробормотал Варкалис. — Какая тут может быть цель, ума не приложу. Это северные границы, здесь горы и пустоши. В нескольких днях пути отсюда мой собственный замок, жаль, что нет времени и возможности послать им сигнал и обратиться за помощью… Ещё дальше — ленные владения приближённых. Раньше по пустошам проходил Путь, торговые караваны из другого мира выходили из Врат неподалёку, но это в прошлом, сейчас Врата закрыты.

— Другой мир? — встрепенулся Тсан. Что-то заныло у него в груди, какое-то дурное предчувствие. — Айни могли похитить, чтобы отвезти в другой мир? Туда, откуда он родом?

Варкалис покачал головой:

— Нет. Ты забываешь, что Айни — дитя двух рас. И уже находится в своём родном мире. А Врата были закрыты давным-давно. Его соплеменники больше не посещают наш мир, они закрыли свои Врата. Тут что-то другое. Айни нужен кому-то, чтобы шантажировать меня или с целью выкупа. Может быть, кто-то хочет подорвать королевскую власть. Лисс могла нанять этих актёров и монаха-убийцу. Хотя, скорее, это был мой так называемый дядюшка. Вот ведь гадючье племя! Я абсолютно его не подозревал! Кому может навредить стареющий алкаш? А он кричал «Никого не убивать», помнишь? Он точно был в сговоре с кем-то из наших соседей или здешних ленных владельцев. Когда вернёмся, прикажу Шассеру провести расследование.

Тсан зацепился за одну фразу, произнесённую Варкалисом.

— Откуда ты знаешь об актёрах и монахе? Я не говорил об этом.

— Но ведь его лицо точь-в-точь как у того старика… — Варкалис осёкся и отнял от котелка руку, потёр ею лоб. — Нет. Нет, вряд ли… — он покосился на Тсана с подозрением. — Но ты мне не говорил. А Айни не рассказывал… — он прикрыл рот ладонью и покачал головой.

— Что такое? — потребовал Тсан.