— Как хорошо, что по поводу чая всё разрешилось. Он действительно вкусный. Зря ты отказался пробовать.

Варкалис теперь посмотрел на Айни открыто, не таясь. Нет, он не просто смотрел, он пожирал Айни глазами.

— Тсан, окно, — произнёс Варкалис коротко, и Тсан тут же развернулся и задёрнул штору. Правильно, никто с улицы не должен увидеть. Ничего.

Кабинет потонул в полутьме. Варкалис шагнул к дверям и запер их на засов. Потом медленно, будто против воли, преодолел путь от двери к креслу. Он не шёл, он крался, будто зверь на охоте.

— Супруг мой, ты меня пугаешь, — заметил Айни совершенно не испуганным голосом. Захлопнув книгу, он выставил её перед собой, будто щит.

— Не сопротивляйся. Иначе мой телохранитель будет тебя держать, — возвестил Варкалис с преувеличенной угрозой в голосе. Тсан закусил губу, чтобы не начать глупо улыбаться. Что за дурацкие игры? Впрочем, первым дурачиться начал Айни полчаса назад, когда, одевшись после купания, оставил на лавке панталоны. И сейчас сидел в кресле без нижнего белья под юбками. Кажется, мысли об этом сжигали Варкалиса заживо. Тсан… Он тоже чувствовал, что ему не по себе. Стоило лишь подумать о полуодетом Айни, как он более не думал ни о чём другом.

Повинуясь взгляду Варкалиса, легко отобравшего книгу-щит, Тсан взял Айни за руки, завёл их за спинку кресла и сжал, не давая шевелиться.

— Не трогай меня! Не подходи! — потребовал Айни, повысив голос. Он выставил вперёд ногу в тонком шёлковом чулке и аккуратном сером башмачке. Варкалис поймал ногу за щиколотку и приблизился к Айни вплотную. Его ногу, приподнятую и согнутую в колене, он аккуратно поставил на край сиденья. Юбки задрались, шурша оборками. Варкалис потянул Айни за другую ногу, закинул её на подлокотник. Встал перед креслом на колени, склонился.

Айни охнул и дёрнул руками, но Тсан, крепко сжимая запястья, не дал ему шевельнуться. Тогда Айни тихо простонал.

Потом до Тсана доносились только тяжёлое дыхание, редкие всхлипы и шорох одежды. А когда Варкалис что-то сделал рукой, Айни охнул в голос.

— Это… — проговорил он.

— Не больно? — спросил Варкалис, останавливаясь.

— Нет, продолжай. Это странно.

— Неприятно?

— Чувствую себя натянутым… там. И тебя внутри.

— Всего лишь пальцы.

— Ох, да знаю я! М-м-м…

— Надо привыкнуть.

Айни промолчал, тяжело дыша. Его руки напряглись. Пальцы сжались в кулаки. Тсан заставил его разжать одну руку, потом другую, потом переплёл их пальцы вместе, замком. Айни задышал тяжело, начал постанывать, вновь зашуршали юбки. Потом он снял ногу с подлокотника и закинул её Варкалису за спину, неловко надавив каблуком. Варкалис склонился ещё ниже, почти скрывшись с головой в ворохе юбок. И Айни застонал, закричал, стиснул пальцы Тсана с такой силой, будто сломать их хотел, приподнялся и выгнулся в кресле. Жалобно скрипнуло старое дерево. Тсан затаил дыхание, а если мог бы, то и собственное сердцебиение остановил, так остро ему захотелось сейчас ощутить высвобождение Айни, его оргазм. Тсан зажмурился.

Вот прошли томительные мгновения, и Айни обмяк, растекаясь по креслу, разжал пальцы. Его нога съехала с шёлковой куртки Варкалиса на пол. Варкалис встал с колен. Его губы были влажные, щёки раскраснелись, он тяжело дышал.

— Это… Ни на что не похоже, — шепнул Айни. Его голос звучал очень слабо. — И я, наверное, захочу ещё, — Тсан почувствовал, как кровь пульсирует у него в паху. Он знал, что сейчас не должен ничего предпринимать, но кровь, дурная разбуженная кровь, не хотела успокаиваться. — Но только не сейчас, попозже, — продолжал Айни.

— Сегодня ночью, — сказал Варкалис хрипло, словно прокаркал. — Этой ночью я возьму тебя.

Тсан посмотрел на него дико, насквозь пронзённый откровенностью и смыслом сказанного.

— Тсан, подойти, — сказал Варкалис. Попросил. Голос его сделался мягче, но всё равно оставался напряжённым. Тсан обошёл кресло, встал перед ним. Руки ещё помнили судорожное сжатие пальцев Айни. Варкалис взял его за подбородок, заставил посмотреть себе в глаза. Тсан почти сразу перевёл взгляд ниже, на влажные губы. Когда Варкалис поцеловал его, он тут же ощутил непривычный вкус, пряный, почти сладкий, вызывающий головокружение. Айни протяжно застонал:

— Вы такие красивые, оба…

От неожиданности Тсан распахнул глаза, которые не заметил, когда закрыл. Варкалис шагнул вперёд и обнял его — за плечи и за пояс, тесно прижался, грудью, животом, своей отвердевшей плотью, Тсан явственно ощутил непроизвольный толчок его бёдер и ответил, качнув бёдрами в ответ. Варкалис разомкнул их поцелуй, тяжело дыша. Посмотрел полуприкрытыми глазами, но не сонными, а затуманенными страстью.

— Не могу ждать до ночи, — пожаловался Айни. Он судорожно сжал колени под своими шуршащими юбками.

— Нам ещё предстоит ужин, — сказал Варкалис, неимоверным усилием воли, — так казалось, — размыкая объятия и отходя от Тсана в сторону. — Я буду считать его своим наказанием. За то, как обращался с тобой и Тсаном сегодня.

Он опустился перед креслом Айни на одно колено. На этот раз достаточно далеко, чтобы не касаться его.

— Нам всем понадобится трезвая голова, — добавил Варкалис, будто убеждая. — Мы не должны подавать виду, будто встревожены сегодняшним покушением.

— Супруг мой, из-за тебя я могу думать о чём угодно, только не о покушении, — ответил Айни. — Что ты делаешь со мной? И с Тсаном?

— Нет, — мотнул головой Варкалис, — что ты делаешь со мной? Вы оба? Вы как две стороны одного искушения.

Тсану сделалось жарко и не по себе от подобного признания. Что Варкалису нравился Айни, он принимал как должное, но осознание того, что и он тоже может интересовать принца, давалось ему с трудом. Он не думал становиться объектом подобного интереса. Не верил, что сможет.

— Хорошо, что мы по разные стороны, — ответил Айни, мягко улыбаясь. — Тебе не придётся выбирать, оказавшись между нами. Просто будь между.

Варкалис сглотнул.

— Буду.

Со стороны его лицо казалось насыщенным какой-то странной эмоцией. Одухотворённым варварским поклонением какому-то новому богу, — подумал Тсан, перевидавший за время жизни вне дворца и культы многих богов, и их ярых последователей.

Согласен ли он быть объектом этого поклонения? И что потребуется от него, пусть и несчастного божка поневоле, неожиданно превратившегося в дополнение к Айни, — что потребуется от него сегодняшней ночью? Он согласен на это? Быть третьим? Что потребуется от третьего? Насколько близко готов он оказаться с ними двумя? Варкалис сегодня говорил, что только ребёнка Тсана сможет выносить Айни. Но сейчас сказал, что возьмёт Айни сегодня ночью. Значит, сегодняшнее соитие будет не для зачатия ребёнка. А для любви, — подумав, добавил Тсан, подмечая, как они оба, Айни и Варкалис, смотрят друг на друга.

***

Скучный ужин, во время которого Тсан стоял позади кресел принца и принцессы, вынужденный слушать, как королева Лисс пытается тонко уколоть и культурно унизить «бедненькую принцессу Айни», как Варкалис агрессивно защищает его грубыми ответами, как дядюшка, родной брат королевы, вечно пьяный субъект, мерзко и пошло шутит по поводу и без, — наконец-то этот скучный ужин подошёл к концу.

— Мы пойдём в опочивальню, — вставая, бросил Варкалис, швыряя на скатерть льняную салфетку. — Создадим дядюшке побольше поводов пошутить завтра о неуёмности молодожёнов. Покойной ночи, матушка, покойной ночи, дядюшка. Тсан, проверь комнаты.

Он с радостью отправился вперёд выполнять поручение и успел только услышать от королевы:

— Этот снова будет спать с вами?

— Всегда, матушка. Покуда на нас не прекратятся покушения, наш телохранитель будет при нас денно и нощно.

— Как удобно.

— Что именно?

Королева не нашлась с ответом. Тсан вышел из столового зала в пустой коридор. Следом за ним, — он слышал, — отправились Айни с Варкалисом. Рука Айни лежала поверх предплечья Варкалиса. Тсану даже не нужно было оборачиваться, чтобы знать: они именно так ходили по дворцу, рука об руку. Полные согласия, обоюдных желаний, единые в движениях. Чеканя шаг, он шёл впереди, стараясь не ускорять походку. Он нервничал. Он не знал, как всё будет.